— Да что такое происходит? — Никите хотелось спросить это не про себя, а закричать во весь голос.

— Хмм, — дворецкий, уловив кивок своего непосредственного хозяина, Грая Ридума, продолжил. — Если возражений нет, то предложение уважаемого Саймуса Квилла принимается. Итак, кто готов дать за лот один золотой?

— А я и готов, — Квилл жизнерадостно тряхнул своей шевелюрой и обвел взглядом зал.

Никита ждал следующего предложения, но его не было. И только сейчас парень осознал, что же произошло. Эльф не сказал это прямо, но, пользуясь силой и влиянием своего рода, он запугал всех остальных участников аукциона и сейчас собирался забрать сокровище Никиты всего за один-единственный золотой. А все еще недавно гордые властители Никса сейчас сидели, пряча взгляды друг от друга… Разве что Ноти Ериф позволил себе еле заметную усмешку, да детектив Маули сиял словно начищенная монета. Как та, которой, судя по всему, скоро расплатятся с Никитой.

— Да это же самое настоящее воровство! — парень яростно зашептал Дарену, но тот продолжал молчать.

Было видно, что сам ресторатор тоже очень недоволен происходящим, но сделать ничего не может. Кем бы ни был этот Квилл, он оказался птицей очень и очень высокого полета.

— Два… — Никита собрался сам повысить ставку, но тут уже хозяин «Яйца дракона» не стал медлить.

Быстрое движение рукой, касание горла, и Никита осознал, что только что лишился голоса.

— Мне показалось или этот человек в нарушение правил и неуважение ко всем собравшимся гостям собирался сам сделать ставку? — на лице Квилла появилась хищная усмешка.

— Нет, он всего лишь собирался рассказать мне анекдот, но я его остановил. Все же не место и не время, — Дарен Мак тяжело поднялся на ноги.

Никита быстро переводил взгляд с Квилла на Дарена, который все-таки прикрыл его. Не до конца, в мелочи, но прикрыл.

* * *

— Что ж, не думаю, что анекдот можно считать поводом для обвинения. По крайней мере, меня он этим не оскорбил, — тут поднялся и Зирис из Крюгге. — Предлагаю продолжить то, ради чего мы собрались.

И тут же напряжение, повисшее в зале, пошло на спад. Зирис хоть и носил потертый костюм и сам выпрямлял вмятины у своего коня, но в делах чести разбирался. И, отметив, что его ситуация не оскорбила, он поставил Квилла в жесткие рамки. Либо тот отступит, либо признает, что какой-то захудалый барончик в чем-то лучше него.

Если Дарен Мак ничем особо не рисковал, то Зирис явно поставил на кон свою безопасность. Какие бы планы у него ни были на Никиту, парень определенно был ему нужен.

Глава 36. Квилл

— Пусть будет так, — Квилл отвернулся от стоящих Зириса и Дарена. — Так что там с моей ставкой?

Никита понимал, по какой тонкой грани только что прошел, но все равно несправедливость происходящего словно грызла его изнутри. А тут еще и голос снова вернулся.

— Почему он себя так ведет? — парень решил больше не спешить с опрометчивыми решениями, а все-таки сначала добиться ответа от Дарена. — Я понял твои слова про преступника, которого никто не трогает, пока он придерживается правил поведения, положенных его титулу… Но Квилл?! Он же считает себя выше всех и вертит правилами, как хочет. Неужели тому же Ридуму не обидно, что его личный аукцион превратили в такое? Разве после подобного случая кто-то решится отдать ему свои вещи?

— Ты слуга, — ответ Дарена был как пощечина. — То, что происходит с тобой, не может быть оскорблением, пока сам хозяин не захочет это чем-то таким считать. А он не захочет. Слишком сильна семья Квилла, чтобы вставать и требовать с Саймуса ответа.

Никита не знал, что сказать на это. Да и кто он такой, чтобы чего-то требовать от Дарена — тот и так помог парню гораздо больше, чем большинство людей в его ситуации. Если что и делать, то только самому! Никита почувствовал, как по его жилам струится «сила»: словно созданный внутри него духовный кристалл и озеро вошли в резонанс с его телом, словно сама его природа требовала того, чтобы он боролся.

— Один золотой — два, один золотой — три… — дворецкий тем временем уже почти был готов объявить покупателя лота.

— Стоп! — Никита поднялся на ноги, и, как ни странно, ведущий аукциона его действительно послушал. — Я — слуга, и поэтому меня можно убить. Я — слуга, и поэтому мое оскорбление ни для кого ничего не значит. Но, знаете, я ведь недавно стал кое-кем еще.

Никита распахнул свиток, купленный для Квинлана Зорка, и прижал к нему правую ладонь — все, как ему объяснили при передаче офицерского патента. Тут же с листка вспорхнула черная бабочка, а потом прижалась к шее парня, оставив после себя татуировку в виде длинной полукруглой линии. Знак принадлежности к армии Никса.

— Теперь как офицер и покровитель седьмого Ночного полка я бы хотел спросить у вас, уважаемый Саймус Квилл: а вы не оборзели?

Понимая, что только что фактически бросил вызов зеленоволосому эльфу, Никита обратился к своему внутреннему миру и принялся сканировать окружающее пространство, чтобы не пропустить его атаку.

— Оборзел? Что значит это слово? — Квилл явно не ожидал ничего подобного.

— Ну, это наглость в особо выразительной форме. Скажем так, в профессиональном исполнении, — Никита чувствовал, как кристалл внутри него словно начал биться в такт его сердца. Еще никогда парень не ощущал свою силу на подобном уровне.

— А ты забавный, — Квилл даже не улыбнулся. — Ты слаб, ты не воин. Но твоя сила поддерживает тебя и словно бы даже пытается эволюционировать. Забавно, будь ты учеником секты, я бы решил, что ты собрался перейти на новый этап прямо в бою. Читал однажды про такой орден: они заранее прокладывали каналы от своего ядра, повышали тайное знание, но рывок делали не в медитации, а именно что во время боя с гораздо более сильным противником. И, проходя по грани между жизнью и смертью, открывали в себе новые грани своего таланта.

— Босс, — телохранитель, все время после поражения не подавший ни слова, заговорил и напомнил Квиллу о Никите.

— Точно, — тот словно на самом деле забыл о парне. — Да, ты прав, ты теперь не слуга. И чтобы не оскорблять моего хорошего друга Грая, — зеленоволосый эльф кивнул на главу семейства Ридумов, — я не буду нарушать правила аукциона.

Никита чуть-чуть расслабился, самую малость — и это точно было зря.

— К счастью, пока твоя карта еще не продана, я могу взять свое другим способом, — Квилл усмехнулся, а потом сорвавшиеся с его руки черные капли врезались в грудь Никиты и швырнули его на стену. — По праву силы.

Он подошел к аукционному столу и взял с него футляр с картой.

— А это тебе — в знак благодарности за интересный вечер, — усмехнувшись, он вытащил из-за пояса золотую монету и швырнул ее на грудь Никите, временно потерявшему контроль над своим телом и продолжавшему лежать без движения у дальней стены.

Квилл же, будто потеряв ко всему интерес, не стал садиться обратно, а двинулся к выходу.