Не сдерживая себя, Кристиан вновь целовал её, прижимая всем телом, проводя ладонями по обнажённой спине, укрытой завесой длинных огненных волос. Трин обвила его шею руками, позволяя увлечь к кровати. Едва упёрлась ногами в её край, остановилась, будто в последний раз замирая в нерешительности. Затем, отгоняя прочь ненужные сомнения, потянулась к ремню на брюках Кристиана. Едва справилась с пряжкой, как вытащила из шлёвок и бросила на стоявшее рядом кресло. Кристиан позволил освободить его от оставшейся одежды, не оставляя более преград между ними.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Не давая Трин вновь поддаться сомнениям, он увлёк за собой на прохладную постель. Жар тела Кристиана окутал, а губы не дали сорваться словам, прерывая их поцелуем. Трин ответила, скользя ладонями по плечам и спине, порывисто гладя его. Ей казалось, что теряет связь с реальностью, погружаясь в нахлынувшую волну наслаждения. Это незнакомое чувство пугало своей бесконтрольностью, но она желала продолжения.

Кристиан что-то глухо прошептал, смешивая их прерывистые дыхания. Но слова сейчас не имели значения. Её сила накатывала волнами, то наполняя удивительным жаром, то медленно тая. Трин водила кончиками пальцев по груди Кристиана, очерчивая проступавший на ней чёрный рисунок. Он был прекрасен... Удивителен… Трин прильнула к нему всем телом.

Кристиан желал её так неудержимо, что биение собственного сердца оглушило его. Он подвёл руки под ягодицы невесты и прижал её к себе. Чувствовал, как преодолел некую преграду, которая осталась позади ощущением тёплой тесноты, когда приняла его в себя.

Трин буквально вспыхнула от новизны и силы ощущений, подаваясь к Кристиану навстречу. Россыпь тающих искр укрыла их. А взметнувшееся следом пламя танцевало вокруг постели, смешиваясь со всполохами голодной тьмы. Кристиан успокоил Трин поцелуем, не в силах остановиться. Доверяясь ему, она позволила увлечь себя в омут новых чувств. Она принадлежала ему. Только ему, растворяясь в собственной стихии и в этом чувстве.

Позже, когда страсть их утихла, и Трин безмятежно уснула, Кристиан осторожно укрыл её. Затем он долго стоял, глядя на неё, спящую. За что судьба дала ему этот подарок? С ней он никогда не будет знать покоя. И никогда не будет одинок. Никогда… Сейчас это слово имело совсем иной смысл. Оно не было наполнено холодом и одиночеством. С Трин всё иначе. Рядом с ней ощущалось это удивительное чувство покоя и умиротворения. Наверное, это и было счастье…

Будить не хотелось, но близился рассвет. Утром Трин захочет оказаться в своей комнате. Кристиан склонился к ней и провёл тыльной стороной ладони по плечу.

— Трин.

Пришлось позвать ещё раз, ожидая, пока откроет глаза. Они на мгновение сверкнули золотом, затем угасая, и обретая свой привычный карий оттенок. Трин приподнялась на постели, тут же подтягивая повыше край одеяла. Сорочку Кристиан оставил рядом с нею, не желая лишний раз смущать и делая вид, что любовался предрассветным видом на ардовский двор.

— Скоро подымется солнце, — предупредил он, слыша, как Трин рискнула откинуть одеяло и одеться.

— Я… Я заснула. Тебе нужно было сразу разбудить меня… — слышался её взволнованный голос.

— Для этого не было причин. Тебе нужен отдых.

— Тебе он нужен не меньше, — поспорила Трин, обхватывая себя руками, и пройдясь босиком по комнате. — Твои раны не зажили толком.

— Ни одна из них не стоит твоего волнения, Спичка, — Кристиан повернулся к ней, прислоняясь к подоконнику.

— Скажи… — она нашла в себе мужество смотреть на него и даже вполне похвально скрыла смущение. — Скажи, как прошла твоя встреча с Улхаром?

Приблизилась, остановилась за шаг, вызывая желание обнять и успокоить. Но Рэйван понимал, что сейчас ему благодарны за то, что просто ничего не предпринимал.

— К сожалению, эта встреча не принесла собой ожидаемого результата.

— Улхар не знает, кем был хозяин земли Томарина? Или он не захотел говорить с тобой? — в комнате было прохладно, и Трин подошла к Кристиану ближе, ощущая исходившее от него тепло.

Конечно же это было глупо, разве могла и в самом деле ощущать его с такого расстояния, не прикасаясь? Но позволила себе эту наивную фантазию, действительно согреваясь под его взглядом, стоя так близко.

— Нет, управляющий был достаточно разговорчив, — Кристиан подался вперёд, и всё же привлёк к себе невесту, согревая в кольце своих рук. — Но услышанным я был разочарован. Признаю, что и в самом деле решил, будто кто-то из Томарина мог оказаться частью твоей настоящей семьи. Улхар сам того не зная опроверг это.

— Что же он сказал?

— Сейчас земля перешла в наследство Самусу Элфэру — племяннику прошлых хозяев. Но больше двадцати лет назад Томарином владел Аркел Дэнвей.

— Дэнвей? — удивилась Трин.

Понимая, что разговор мог затянуться, Кристиан поднял её на руки и отнёс в постель, предлагая укрыться. Трин возмутилась, напоминая о его раненом плече, но никто не слушал. Устраивая её на кровати, Кристиан вернулся к окну. Сложил руки на груди, отмечая про себя, что в этот раз плечо лишь заныло, но рана не открылась. Стоило в который раз сказать спасибо Зорик. И проведать её сегодня. Уже жалел, что обратился за помощью. У этой женщины отсутствовало чувство самосохранения.

Трин закуталась в одеяло, глядя на Кристиана. Хвала богам, он уже не походил на приведение, значит, она могла хоть немного унять беспокойство. Хотя появилось то, что теперь добавило волнений. Дэнвей? Кристиан сказал, что Томарином ранее владели Дэнвеи? Являлся ли Аркел родственником того студента, что был когда-то другом её отца?

— Тебе знакома фамилия Дэнвеев. Ты вспомнила её? Или где-то слышала ранее?

— Я слышала её в Арде. Но возможно это лишь совпадение, — предположила Трин.

— Улхар рассказал мне о несчастии, постигшем этот род. Это произошло слишком давно, тем самым, исключая возможность твоей принадлежности к Дэнвеям. Либо есть нечто, что мне пока неизвестно. У Аркела был единственный наследник. Сын. И более двадцати лет он был обвинён…

— В убийстве… — договорила за него Трин. — Его обвинили в убийстве Ариса Бранта. Он был сыном королевского советника Виберта Бранта и студентом академии Ард.