Репутацию столицы страха поддерживают Нью-Йорку его маньяки. Ньюйоркцы исчисляют по ним время. Они не говорят: «это было при президенте Картере», но говорят: «это случилось во времена Сына Сэма», понимай, в 1977–1978 годах, когда улицы Нью-Йорка обезлюдели и даже драматически снизилось количество преступлений, включая убийства, настолько страшен был Сын Сэма. Обычно он отстреливал из револьвера парочки, занимающиеся любовью в запаркованных автомобилях. Сын Сэма, оказавшийся впоследствии при аресте жирным молодым человеком по фамилии Берковиц, получал приказания от высших сил через собаку некоего Сэма. Нью-Йорк узурпировал страх в свою пользу, реально же это далеко не самый криминальный город Америки, а на улицах городов современной России совершается куда большее количество куда более чудовищных преступлений, чем в Нью-Йорке.

После сабвея самым страшным местом Нью-Йорка считается Централ-парк. Поросший деревьями и пересекаемый автодорогами, парк этот с водоемом, резервуаром пресной воды и очень вонючим зоопарком ночью непосещаем ни единым здравомыслящим живым существом. Как и сабвей, Централ-парк прославлен в фильмах и мыльных операх. Днем это оживленное, веселое место отдыха. Ночами он работает на город Нью-Йорк, незримо наматывая на банковский счет города страходоллары.

Индустрия секса

Не Америка, конечно, придумала проституцию, но она придумала брать деньги за взгляд на в разной степени оголенное тело. Чем ближе к гениталиям, тем дороже. А уж сами гениталии вы можете увидеть и мельком, и подробно по ценам, в зависимости от степени видимости и длительности разглядывания. Сексодоллары зарабатывает 42-я улица с ее порнокинотеатрами и 8-я авеню. Здесь несметное количество стриптиз-шоу и пип-шоу (когда вы в кабинке, а за стеклом лениво колышет телесами некрасивая, никогда полностью не голая девка), и прыщавые зазывалы у дверей заведений ловко щелкают листовками, вырывая их из пачки: «Чек ит аут, мэн!» Обычно это розовый листок с фото девочек (физиономии и органы заштрихованы) или схематические формы девочек. «Чек ит аут, мэн!» — «Проверь сам, мужик! Проверь!». Морды зазывал кривы и криминальны, их девочки на листовках — похабнее не бывает, но некое очарование некрасивого порока присутствует. Потому сухонькие пенсионеры из глубинных, лишенных доступа к морю штатов как воробьи, бесстрашно, целыми экскурсиями пробираются по 8-й. А за ними — японские туристы, на шапке у гида на высоком шесте — японский флажок, чтобы японезы не потерялись.

Америка время от времени пытается ущемить Нью-Йорк в его буйном секс-помешательстве, — только что по экранам страны прошел новый фильм Милоша Формана «Народ против Ларри Флинта», история мегамиллионера Флинта, издателя порножурнала «Хастлер». В биографии Флинта четко прослеживается именно борьба Америки и Нью-Йорка. Флинт, из крайне бедной семьи в холмах Аппалачей, проучившийся всего несколько лет в школе, порноиздатель (победа Нью-Йорка), вдруг под влиянием набожной сестры Джимми Картера ставший вновь рожденным христианином (победа Америки над духом Нью-Йорка), отрекается от Бога после покушения на него. В него стрелял белый расист, Флинт остался навсегда парализованным ниже пояса. Дополнением трагедии Флинта была смерть от СПИДа его любимой жены Алфеи. В 1988 году Нью-Йорк в лице Флинта выиграл судебное дело против Америки в лице представителя «морального большинства» Джерри Фалвелла. Выиграл и тем расширил права личности. И стал своего рода национальным героем. Кстати, всевозможные судебные процессы стоили порнокоролю 50 миллионов долларов. Так что индустрия секса не менее, а более доходный бизнес, чем продажа оружия. А Флинт, толстомордый, розоволицый, из своего инвалидного кресла крикнул Америке — Верховному суду: «Вы не кто иные, как восемь жоп и говорящая пизда!»

«Нью-Йорк Таймс»

Нью-Йорк немыслим без «Нью-Йорк Таймс». В ежедневной — страниц пятьдесят, не менее, воскресная, со всеми приложениями, она затягивает на пару килограммов. Перемещаясь вместе с городом сквозь время, «Таймс» занята тем же, что и общество, и город Нью-Йорк. Так, тотчас после Нового года газета была занята новомодной темой — раздувала истерию вокруг насилия через Интернет. Следует сказать, что Интернет — не первая технология, которую демонизируют. И радио, и телевидение в свое время вызывали такую же истерию. И до сих пор можно еще услышать, что слишком большие порции теле вызывают рак, не говоря уже о том, что на него спихивают подростковую преступность и внебрачных детей. Но радио и телевидение бледнеют перед киберпространством. Теле и радио пассивны, Интернет активен, интерактивен. Это наиболее могущественное средство коммуникации, какое имел когда-либо мир. И это пугает людей. И пугает «Нью-Йорк Таймс». Так что же случилось? «Таймс» вышла с заголовком: «АРЕСТ В КОЛУМБИИ ПОКАЗЫВАЕТ НАМ РИСК СВИДАНИЙ ЧЕРЕЗ ИНТЕРНЕТ».

22 ноября 1996 года аспирант из Колумбии Оливер Яновиц пригласил через Интернет к себе домой студентку двадцати лет из Барнард-колледжа и двадцать часов «насиловал» ее с применением подручных средств: веревок, восковых свечей и даже таиландской боевой дубинки. Сама жертва поначалу даже не называла «это изнасилованием», но «странностью» и «заскоком». Однако Нью-Йорку нужен страх, газете — материал, а обществу — тема для сплетен. И вот уже вслед за нью-йоркской «Таймс» зашлись в истерике нью-йоркские «Пост» и «Дейли Ньюз»: «ИНТЕРНЕТ. ИЗНАСИЛОВАНИЕ. СКАНДАЛ В КОЛУМБИИ», «ПОДКЛЮЧЕННАЯ К КИБЕР-ПСИХУ». Стараниями «Таймс» Яновица теперь называют не иначе как «обвиняемый кибер-секс изверг». На фотографии в «Таймс» Яновиц как раз не производит впечатления изверга, это очкастый аспирант с редкими усиками и такими же волосами. Но создательнице современных мифов — газете на это наплевать. Она создала сценарий и навязала его обществу: кибер-злодей, знающий технологию много лучше, чем его жертва, употребляет ее, чтобы заманить жертву к себе в дом, где он может реализовать те дьявольские фантазии, которые он отработал в деталях в долгие часы работы в Интернете.

Через семь дней после предполагаемого изнасилования, совершенного Яновицем, компьютерный программист Майкл Сперко ожидал у себя в квартире в 7 часов вечера 29 ноября девушку из эскорт-сервиса. Он обвиняется сегодня в том, что избил ее до такой степени, что ее нашли в коме, и изнасиловал. Как и Яновиц, он обвиняется в изнасиловании. Как и Яновица, полиция описала его как «компьютерного шизика». Однако «Нью-Йорк Таймс» не прославляет Сперко и вообще о нем не упоминает. Дело в том, что Сперко вызвал к себе свою жертву не по Интернету, но по телефону. А Яновиц послал ей свой и-мэйл. И только одним этим он из еще одного рядового охотника на дам превратился в кибер-секс изверга, символизируя весь страх общества перед собственными достижениями в технологии.

Деньги

То, что улица Уолл-Стрит, улица банков и могущественных финансовых компаний, помещается в «даун-таун», в крайней южной оконечности острова Манхэттана, известно всему миру. Там money, или мани, короче говоря, деньги. Доллары. А вот где их нет в Нью-Йорке? У кого их нет?

У многих нет даже на еду. Если восемьдесят процентов нужд бедняков города удовлетворяется государственной помощью в виде «фуд стэмпс» — купонов на питание, то недостающие двадцать процентов поставляет частная система помощи бедным. Согласно Лиз Крюгер из «Общественного Центра ресурсов питания», частные организации помощи беднякам поставляют 5 миллионов блюд в месяц аж 400.000 человек в Нью-Йорке. В городе работают сейчас 900 кладовых и суповых кухонь. Суповые кухни кормят в основном бездомных, в то время как «кладовые» отпускают семьям основные продукты: т. е. крупу, масло, картофель, морковь. Увы, достается пища далеко не всем. Юдифь Вокер из нью-йоркской «Коалиции против голода» утверждает, что 60.000 человек в месяц вынуждены отходить от «кухонь» и «кладовых» для бедных ни с чем. С пустым желудком и пустыми руками. Процитируем не «Нью-Йорк Таймс», но центро-левую нью-йоркскую газету «Вилледж Войс»: