В 1975-м и 1976 годах Денар провел операции в Кабинде и Анголе. Обе закончились неудачно. У Денара вообще было много неудач, но он всякий раз вставал после ударов судьбы и шел вперед. В Анголе двадцать мерсенеров Денара, вооруженных ракетами САМ-7, пытались помочь полностью разбитому тогда Джонасу Савимби. Они попали в Анголу слишком поздно и к тому же опозорились 13 марта 1976 года, сбив единственный самолет, снабжавший Савимби. Тогда людям Денара платило ЦРУ. Я напоминаю ему о том времени, когда, выступив против президента Мобуту в 1967-м (а Мобуту как раз поддерживали США и ЦРУ), он фактически воевал против ЦРУ.

— Да, — соглашается он, — в свое время так случилось. Дело в том, что Мобуту хотел расправиться с катангскими жандармами, а они были нашими товарищами по оружию и мы имели по отношению к ним моральные обязательства. Впоследствии я чаще выступал на стороне ЦРУ, так как это американская, да и вообще общезападная сторона.

Так что полковник Денар воевал крестоносцем за Запад, делал для Франции «мокрые» дела. Во всяком случае, он так считает, что крестоносцем. Из всех лидеров наемников история Денара наиболее спорная, и мотивы его поведения наиболее запутанные. Официальные французские власти часто отзывались о Денаре недоброжелательно. Но менее официальные французские «службы» имеют традиции пользования таким видом грубого, но всегда готового оружия, каким являются наемники. Во всех своих, с первого взгляда, сугубо личных приключениях полковник Денар, однако, был чаще всего исполнителем воли Французской республики или же отдельных ветвей ее власти. Так, восстание наемников в 1967 году в Катанге было (и это доказано!) частью широкого заговора Франции и Бельгии, имевшего целью возвращение Моиза Чомбе к власти.

Свержение режима Али Салеха на Коморах десять лет спустя было также делом Французской республики. Объясняется «ку д'Эта» («государственный переворот»), совершенный Денаром, просто. Франция аннексировала один из Коморских островов — Майотт (с лучшей природной гаванью во всем Индийском океане) — еще в XIX веке. Но лишь с 1975 года Франция стала опасаться за судьбу своей тамошней военно-морской базы. Дело в том, что Али Салех установил на Коморских островах экстравагантный режим — идеологическую смесь маоизма со студенческим, образца парижского мая 1968 года, нигилизмом. Была узаконена марихуана, Али Салех отдал все прерогативы официальной власти в руки школьников, так что американский посол вынужден был передавать свои верительные грамоты… детям. Но самое главное — он организовал «Розовый марш» — ненасильственную инфильтрацию коморийцев на остров Майотт — с целью присоединения острова к архипелагу. Марш провалился, но среди обитателей Коморских островов стали проявляться антифранцузские настроения. В результате французские «кооператоры» стали массами покидать архипелаг. Вот тут-то и понадобился полковник Денар — корсар Республики, профессионал «ку д'Эта», ставший таковым в конце концов после многих неудач. Одной из них была попытка государственного переворота в Бенине, бывшей Дагомее. Неудачи всегда поучительнее успехов, потому приглядимся к этой истории подробнее.

Бенинская неудача

5 ноября 1976 года «Фронт Национального Освобождения Дагомеи» подписал контракт с полковником «Жильбером Буржо» (не кем иным, как Денаром) о «временном найме девяноста техников» («шестидесяти белых и тридцати черных», как было особо отмечено) для отстранения от власти президента Кереку. В контракт были включены интересные финансовые детали. Предоперационный бюджет составит, как было сказано, 475.000 американских долларов, послеоперационный — 530.000 долларов, а проектный бюджет в 145.000 долларов уже был выплачен полковнику. Бывшая французская колония Дагомея, зажатая между огромной Нигерией и маленьким Того, была тогда населена тремя миллионами жителей. Столица — портовый городок Котону, омываемый жаркими водами Гвинейского залива. Небольшой, по африканским масштабам, всего двести тысяч жителей, городок удобен для устроителей государственных переворотов. Компактно, на небольшом пространстве, там расположены: аэропорт, президентский дворец, радиостанция (тогда называвшаяся «Голос революции»), военный лагерь, министерства, посольства. Денар, замаскированный под туриста, посетил Котону в октябре 1976 года и рассмотрел все эти нужные ему детали.

Почему был затеян переворот в небольшой, бедной африканской стране? Ведь неглупый Де Голль мудро в сжатые сроки дал независимость французским колониям в Западной и Экваториальной Африке и тем сохранил их под французским влиянием. А дело в том, что в 1972 году, в результате переворота, к власти в Дагомее пришли левые офицеры во главе с майором Кереку. Став президентом, Кереку переименовал Дагомею в Бенин (так называлось могучее средневековое африканское государство), стал с жадностью заглядываться на соседнее Того, некогда принадлежавшее могучему Бенину, и, что самое неприятное, приступил к национализации компаний, владельцами которых были французы.

Откуда поступили деньги — более чем миллион долларов? Часть дал президент Габона Омар Бонго (в Габоне тем временем нашли нефть). Денар служил, как мы помним, у президента Бонго техническим советником под именем полковника Морэна. А Бонго верой и правдой служил (и до сих пор служит!) французским интересам в Африке. Другую часть денег дал король Марокко. Он же предоставил Денару для тренировок его «техников» военную базу в Бенгуэрире, в шестидесяти милях от Марракеша.

В первые часы ночи на 16 января 1977 года грузовой пропеллерный самолет ДС-7 поднялся с аэродрома в габонском Франсвилле. В нем находились наемники «Форс Омега» и большое количество автоматов, пулеметов, гранатометов и ракет. Денар сам возглавлял группу. Всем белым участникам экспедиции было выплачено вперед трехмесячное жалованье из расчета 2.000 долларов в месяц, черные участники получили из расчета 1.200 долларов.

В 7 часов 3 минуты утра неизвестный самолет ДС-7 приземлился в аэропорту Котону и остановился с потушенными огнями. Из раскрывшихся внезапно дверей на веревках вниз соскользнули вооруженные люди, и, выпустив в воздух несколько автоматных очередей, бросились бежать к башне аэропорта. За несколько минут аэропорт был в их руках. Однако далее события развивались не по плану. Две группы наемников, оставив в аэропорту часть сил для связи и охраны самолета, должны были двинуться по направлению к президентскому дворцу. Одна — по дороге, идущей вдоль океана, по эспланаде, другая — по центральной авеню Котону туда же, к дворцу. Они и двинулись, но… пешком. Ранним воскресным утром у ворот аэропорта не оказалось ни такси, ни частных автомобилей, которые по плану наемники должны были захватить. Преимущество внезапности было потеряно, и потому обе группы решили, что следует возместить его (да заодно и скомпенсировать свою, видимую без транспорта малочисленность) террором. Они открыли огонь по фасадам министерств и посольств, мимо которых проходили. Группа, пришедшая по центральной авеню, приблизившись к цели, захватила роскошный многоквартирный дом с квартирами, выходящими окнами на президентский дворец, до которого было около двухсот метров. Наемники установили гранатометы у входа в дом и на четвертом этаже (жильцы были выброшены вон) и открыли огонь по дворцу. Группа, пришедшая по берегу океана, заняла меж тем дворец Конгресса, расположенный по другую сторону от президентского дворца, каковой, таким образом, оказался под перекрестным огнем. Однако наемники не попытались его захватить. Взамен личная резиденция президента, находящаяся на территории дворца, была тщательно обстреляна из минометов. Но «моментум», резкий рывок, важный для небольшой атакующей группы — 90 наемников против шеститысячной бенинской армии, правда, лишь частично находящейся в Котону, — был упущен. Президентская гвардия, оправившись от испуга, ответила огнем, один белый наемник был убит, но худшее, с точки зрения нападающих, было то, что президент Кереку был жив.