Возможно, читателей удивило, что из многочисленных королей, которые следовали один за другим в предыдущих главах, совсем немногие имели яркие характеры. Среди них были великолепные правители и один-два прекрасных человека – Филипп II Август, Святой Людовик, возможно, Филипп Красивый и, конечно, Людовик XI – но этого мало, чтобы сердце забилось сильнее. До некоторой степени этот факт объясняется временем, в которое они жили: Средние века с господством в них религии и войн, откровенно говоря, не располагали к веселью. Тем не менее сложно отрицать, что англичане в этом отношении действовали получше: Генрих II, Эдуард II, Эдуард III, Генрих V, Ричард III (последним двум, правда, значительно помог Шекспир) – может, они правили не лучше своих французских коллег, но как люди были значительно интереснее.

А теперь мы подходим к Франциску I – и Франциск I взорвал Францию, как реактивный снаряд. Никогда прежде страна не видела ничего подобного. Никто не ждал, что он станет королем. Людовика XII называли Отцом народа, но, несмотря на трех жен, он не сильно увеличил население страны и умер, не оставив наследника мужского пола. Франциска, его двоюродного племянника, 25 января 1515 г. короновали и помазали в Реймсском соборе как пятьдесят седьмого короля Франции. Ему шел двадцать второй год. Подданные горячо приветствовали Франциска. Вот наконец настоящий король: молодой человек огромного обаяния, овеянного энергией юности. Наверное, его красота не была совершенной – крупный нос принес ему прозвище le roi grand-nez («король – большой нос»), но, похоже, это не имело значения: король компенсировал этот недостаток изяществом, элегантностью и одеждой из великолепного шелка и бархата, которую носил с особым шиком. Более того, с самого начала было ясно, что ему по-настоящему нравится быть королем: нравится охотиться, устраивать празднества, участвовать в рыцарских турнирах, а главное – пользоваться доступностью красивых женщин.

И все это было только начало: Франциск был человеком Возрождения, можно сказать, фактически Франциск I и есть французское Возрождение. Король не только страстно увлекался искусством, но и располагал средствами удовлетворять собственную страсть. Задолго до своего тридцатилетнего юбилея он прославился как самый крупный меценат того времени. Вполне характерно для него, что Франциск привез из Италии Леонардо да Винчи и поселил его в величественных апартаментах Амбуаза, где великий человек жил в комфортных условиях до конца своей жизни. Франциск, кроме прочего, увлеченно занимался строительством. Амбуаз в основном является созданием этого короля, как и дворцы Блуа, Шамбор и самый популярный из всех его замков – Фонтенбло, где он предоставил полную свободу действий своему любимому художнику Франческо Приматиччо. Там каждая комната и сейчас несет отпечаток характера короля, а также его эмблему – маленькую саламандру.

Книги он тоже любил и ценил. Мать Франциска Луиза Савойская проследила за тем, чтобы мальчик бегло говорил на испанском и итальянском и свободно читал на обоих языках. Король дружил с Франсуа Рабле, потому что его веселый гигант Пантагрюэль, по словам Франциска, действовал на него вдохновляюще. По всей Северной Италии он рассылал специальных представителей на поиски манускриптов и все еще относительно редких печатных книг для своей библиотеки, которая однажды составит ядро Bibliothèque Nationale (Национальной библиотеки Франции). К моменту смерти Франциска в королевской библиотеке хранилось более 3000 книг, которыми могли пользоваться все желающие.

Самое большое интеллектуальное достижение Франциска пришло в 1529 г., когда, к ярости представителей Сорбонны, он учредил Королевский коллегиум трех, будущий Коллеж де Франс. Так что не будет большим преувеличением сказать, что современная французская культура, какой мы ее знаем, фактически создана Франциском I. Аристократу XVI в. уже было недостаточно охотиться и сражаться, теперь также требовались образование и культура. Наверное, война еще составляла важную сторону человеческого существования (Франциск и сам, как мы увидим позже, бесстрашно бился на полях сражений), но искусство изысканного образа жизни все равно стало важнее. Поэтому неудивительно, что из всех своих королей Франциска (вместе с Генрихом IV) французы особенно любят по сей день. Они любят его за щегольство и дерзость, за воинскую доблесть и удаль в постели, за красочность и роскошь, которыми он себя окружил, и за оставленное им новое культурное наследие. Пожимая плечами, французы закрывают глаза на его небрежное отношение к деньгам, им трудно простить лишь расширение гонений на протестантов в последнее десятилетие его правления.

У Франциска было две жены. Первая – Клод, единственный выживший ребенок Людовика XII, дочь Анны Бретонской. Ее имя еще сохраняется в названии сорта сливы «ренклод» (другое название сливы-венгерки), да, пожалуй, и всё. Она выполнила супружеский долг, выносив мужу семерых детей, однако, будучи «маленького роста и страшно тучной», хромой и заметно косоглазой, она никогда не вызывала в нем страсти. Клод умерла в 1524 г. на двадцать пятом году жизни. Второй женой короля, с которой он вступил в брак после шести лет бурной холостяцкой жизни, стала Элеонора Австрийская, сестра императора Карла V (до этого она была третьей женой короля Португалии Мануэля I). Увы, Элеонора мало отличалась в лучшую сторону от Клод: высокая и нездоровая, с тяжелой выступающей челюстью, характерной для Габсбургов, и полным отсутствием индивидуальности. Одна ее фрейлина впоследствии сообщила, что «в раздетом виде сверху она выглядит великаншей, настолько длинный и крупный у нее торс, а снизу – карликом, настолько коротки ее бедра и ноги». Говорили, что еще за три года до бракосочетания с Франциском она растолстела, лицо расплылось и покрылось красными пятнами. Король по большей части пренебрегал женой, детей у пары не было. Безусловно, Элеонора не шла ни в какое сравнение с когортой любовниц мужа, самой привлекательной из которых была Анна, одна из тринадцати детей Гийома д’Эйли, господина де Пислё («хуже волка») из Пикардии. Впоследствии Франциск сделал ее герцогиней д’Этамп. Прекрасно образованная и восхитительно красивая, она, по словам короля, была la plus belle des savants, la plus savante des belles («самой красивой из ученых, самой ученой из красавиц»).

Франциск постоянно находился в разъездах. «Никогда, – писал посол Венеции, – за время моего посольства двор не оставался на одном месте пятнадцать дней подряд». Однако такая подвижность ложилась тяжелым грузом на организаторов путешествий. Когда двор был в полном составе, чтобы перевезти его, требовалось не меньше 18 000 лошадей. В 1526 г. король посетил Бордо, тогда заказали конюшни на 22 500 лошадей и мулов. В обозе обычно везли, кроме прочего, мебель, гобелены (для тепла) и столовое серебро по моде. Можно себе представить, в какой кошмар постоянно превращались поиски подходящего жилья. Нередко находились комнаты только для короля и его дам; всем остальным приходилось удовлетворяться тем, что удалось подыскать, иной раз в 5–6 милях [8–10 км] езды или даже просто в палатке. Но какие бы лишения ни приходилось переносить двору, от него всегда требовалась полная готовность к замысловатым церемониям, проводившимся в больших и малых городах, через которые проезжал король. Эти королевские визиты не обходились без происшествий: в 1518 г. начальнику Бреста пришлось выплатить сто золотых экю «после несчастных случаев с артиллерией во время торжественного входа короля… в качестве возмещения раненым и вдовам погибших».