Посмотрев в глазок, увидела на площадке славную девушку,совсем еще девчонку, худенькую и миниатюрную, с чуть раскосыми карими глазами.Хотя девушка ей понравилась и не вызвала подозрений, Лика по привычке спросиласквозь дверь, что нужно. Девушка вежливым просительным тоном осведомилась,нельзя ли позвонить. Мол, она пришла к родственнице, живущей выше этажом, а тойне оказалось дома, и, как назло, мобильник по непонятной причине отключился.Девушка показала в глазок маленький «сименсовский» аппарат, точно такой же,какой лежал в сумочке у самой Лики, и это вызвало почему‑то особенноедоверие и почти родственную симпатию к незнакомке, а та продолжала вежливо иубедительно говорить, что пробовала звонить в другие двери, но нигде никто неотозвался, и вот только здесь…

Лика повернула ручку дорогого израильского замка и открыланезнакомке дверь.

Дверь отдела распахнулась, и на пороге появился невысокийдлинноволосый парнишка лет восемнадцати.

– Петухова здесь работает? – спросил оннеуверенным ломающимся баском.

– Ну я Петухова, – представилась я с насмешливымсмирением, – а в чем я провинилась?

– Ни в чем, – парнишка достал из наплечной сумкинебольшой аккуратный сверток в красивой подарочной бумаге, – доставкаподарков! Вот здесь распишитесь, пожалуйста!

Он протянул мне сверток и разграфленный лист с фамилиями иподписями. Я машинально расписалась напротив своей фамилии и спросила:

– А от кого это мне подарок?

– Не имею права, – лаконично ответил курьер имоментально ретировался.

– Сашунчик! – подал голос из угла КапКапыч. – Не открывай посылку, вдруг там бомба!

– Да Бог с ней! – Я надорвала упаковку. – Всеравно нет в жизни счастья.

В пакете оказалась не бомба, а магнитофонная кассета. Явставила ее в маленький диктофон и нажала кнопку.

– Березкин слушает! – раздался из динамика сухойнервный голос.

Дослушав запись до конца, я огляделась по сторонам в поискахводы: горло пересохло от. волнения. Такого просто не может быть! Березкин, тотсамый Березкин, чья подпись стояла на опубликованных мной документах, виновен вубийстве своего коллеги Антонова! По крайней мере, его напрямую в этом обвиняетЛика, как я помнила по публикациям, любовница убитого, от которой Антонов вышелза несколько минут до смерти! Это очень многое объясняет! Но одновременнопорождает новые вопросы. Например, такой вопрос: зачем мне прислали этукассету, если Лика, судя по всему, собиралась шантажировать Березкина? Ведьзаписать разговор, скорее всего, могла именно она… Может быть, Березкинотказался платить, и разозленная женщина решила отомстить убийце своеголюбовника? А может быть, это вообще подделка?

Ответить на все эти вопросы могла только сама Лика. Япомнила, что Антонов был убит возле дома своей любовницы. Безответный КапКапыч, не задавая лишних вопросов, влез в компьютерную базу данных, и черездесять минут искомый адрес был у меня в руках.

Я не хотела звонить Лике по телефону – разговор предстоялслишком серьезный.

Возле Ликиного подъезда меня ожидала вполне предсказуемая,но тем не менее вполне досадная преграда: дверь была закрыта на кодовый замок.Конечно, только с моим природным легкомыслием можно было ожидать, что любовницатакого туза, как Антонов, живет в «хрущевке» с оторванной дверью. Преграда неотбила у меня решимости идти до конца. Я открыла сумочку и рылась в ней, делаявид, что ищу записную книжку, надеясь втереться в доверие к кому‑нибудьиз жильцов. Однако все получилось еще проще: из подъезда выскочил длинноволосыймальчишка лет шестнадцати, скользнул по мне пустым взглядом – в его глазах ябыла ровесницей фараона Тутанхамона – и побежал по своим до одурения важнымделам.

Я придержала дверь, чтобы не дать ей захлопнуться, ипроникла в парадную.

На лестнице я столкнулась с симпатичной молодой девушкой –худощавая, миниатюрная, с немного смуглым лицом и красивыми, слегка раскосымиглазами, она показалась мне смутно знакомой.

Нужная квартира находилась на четвертом этаже. Я подошла кдвери и нажала кнопку звонка, лихорадочно придумывая первую фразу: «Простите,Лика, вы меня, может быть, не знаете, но мне в руки попала кассета…», или так:«Лика, прошу вас, если вы хотите разобраться в обстоятельствах смерти ИванаАндреевича Антонова…», нет, это никуда не годится, она просто захлопнет дверь уменя перед носом. Может быть, сказать ей просто: «Лика, мы должны с вамипоговорить, и лучше сделать это не на лестничной площадке…»

Однако я уже несколько минут торчу здесь, как знамя наплацу, а дверь мне никто не открывает! В общем, это тоже можно было предвидеть.Приехала без звонка, наудачу. Почему молодая женщина должна в такое времясидеть дома?

Я взглянула на часы. Было без пяти два. Она вряд лиработает, но могла уйти в магазин или к парикмахеру, да мало ли куда…

Я хотела уже развернуться и уйти, но вдруг почувствоваласочащийся из‑за двери запах газа. Принюхалась и убедилась, что у меня нетобонятельных галлюцинаций: газом несло со страшной силой, и запах всеусиливался и усиливался. Растерянно оглядевшись по сторонам, я позвонила всоседнюю квартиру. Звонок гулко раскатился за дверью, и почему‑то самэтот звук недвусмысленно дал понять, что в квартире никого нет. Позвонила ещедважды, результат был нулевой. Тогда я подошла к третьей, последней, двери наплощадке и нажала на кнопку звонка.

Через полминуты за дверью послышался старческий кашель, иголос, высохший как верблюжья колючка, проскрипел:

– Кто?

– Бабушка! – взволнованно проговорила я. – Увашей соседки из квартиры пахнет газом! Нужно вызвать «аварийку»!

– Кто? – повторила старуха с прежней интонацией.

– Бабушка, откройте мне или сами позвоните! Там что‑тослучилось, очень сильный запах газа!

– Никому не открываю! – твердо отрезаластаруха. – Ходют тут всякие!

– Бабушка! – воскликнула я со слезой вголосе. – Газ же идет! Бабуля! Ты же сама отравишься! Это же не шутки!

– Кто? – проговорила старуха со свежей энергией вголосе, чувствовалось, что она пошла по новому кругу.

Плюнув на нее, понимая, что добиться – взаимопонимания состарой каргой мне не под силу, я снова подошла к Ликиной двери. Запах былтакой, что у меня запершило в горле.

Невольно облокотившись о дверь, я чуть не упала: дверь была незаперта и под легким нажимом приоткрылась. Набрав в грудь воздуха и задержавдыхание, я влетела в квартиру и заметалась в поисках кухни. Газа было столько,что даже глаза у меня заслезились.

Попав на кухню, я бросилась к окну, распахнула его настежь иотдышалась. Только после этого я смогла оглядеться.

На газовой плите были откручены все краны, духовка тожеоткрыта, а в углу, привалившись спиной к холодильнику, полулежала молодаякрасивая женщина в расстегнутом домашнем халатике, накинутом на голое тело.