— А что тут непонятного, — поддержала разговорКатя. — Пока любовница в бассейне плавает, он берет свой мобильник и женезвонит. С Новым годом поздравляет. Детей к телефону просит и вешает им всемлапшу на уши, мол, будь он неладен, этот бизнес, даже на Новый год пришлосьуехать в срочную командировку, но я сделаю все возможное, чтобы вернуться, какможно быстрее и посидеть в кругу своей любимой семьи. Он спрашивает, чтопривести своей любимой жене в подарок, чем порадовать дорогих детей. К намтакие каждый месяц на виллу приезжают, и не важно, какой национальности пара,русская, немецкая или норвежская. Суть одна. Все не семьями едут, а со своимилюбимыми женщинами, так они их называют.

— Мне все это очень хорошо знакомо, —задумчиво сказала я и устало посмотрела на девушек. — Я через все это прошла. ЯАнатолию не жена и не любовница. Я и сама не знаю, кто я такая. Похоже, что яему никто. Просто случайная знакомая.

— Ну что вы, — постаралась успокоить меняЛена. — Случайных знакомых на такие виллы не возят.

— Возят, — категорично ответила я. — Говорят,что в этой жизни ничего не бывает случайно. Вранье это все. В этой жизни людислучайно встречаются, случайно влюбляются, случайно женятся или случайнорасстаются.

— Но ведь поехал-то он с вами, а не с ней.

— В том-то и дело, что он должен был поехатьименно с ней, а со мной он поехал случайно.

— Вы не расстраивайтесь.

— У меня уже нет сил, чтобы расстраиваться.Никаких сил…

— Вы держитесь.

— А я и не падаю.

— Мы уверены, что все будет хорошо.

— Насчет «будет» не знаю, но, что было хорошо,я согласна.

— А мы уверены, что все будет хорошо, —сочувственно убеждали меня девушки.

— Где она?

— Кто?

— Любимая женщина Анатолия.

— Она в гостиной.

— Замечательно. Принесите нам кофе.Шокированные моей откровенностью, девушки пошли в дом, а я подошла к бассейну исунула в него голову. Чувствовала я себя так, что впору утопиться, благовозможность имелась шикарная, но как раз топиться-то мне сейчас было никакнельзя. Утопиться — это значит потерпеть поражение. А я просто усталапроигрывать. Бог мой, вы бы только знали, как я устала проигрывать…

Значит, и в самом деле я какая-то особенная,ну просто очень особенная. У нормальных людей все, как у нормальных людей, а уменя все, как у черт-те кого. Ну не везет мне на мужиков, хоть убей, не везет.Все так красиво и многообещающе начинается… С таким грандиозным размахом, стакой широтой русской души — и как все мерзко заканчивается. А я-то дура ужегубу раскатала. Подумала, что встретила холостого, красивого, богатого, что егомне судьба подарила за все мои мытарства, что теперь у меня в жизни всесложится хорошо, что мы будем жить душа в душу, что я буду делать все возможноедля того, чтобы этот союз приносил только хорошее и только самое чистое.Думала, ребенка рожу, ведь возраст уже поджимает и свое берет. Я думала, что мыобязательно будем счастливы — на долгие, долгие годы. Видно, никогда мне непрожить долгую и счастливую жизнь с мужчиной. Видно, Господь никогда не дастмне счастья в браке, потому что брак не предназначен для таких идиоток, как я.

Когда я подошла к дому, мне показалось, чтомои ноги приклеились к полу. Во мне пробудилась ненависть к женщине, с котороймне сейчас предстояло встретиться. Ненависть к тому, что у нее есть муж,ребенок и ей этого мало. Ненависть к тому, что у меня этого нет, а онапоследнее отбирает. Ненависть к тому, что она не приехала раньше, что онаприехала тогда, когда у меня уже проснулись чувства, когда мы что-то началистроить, и она приехала, чтобы все это разрушить…

Конечно, можно с ней не встречаться. Можноуехать в аэропорт, взять билет и просто бежать, потому что я помню глазаАнатолия в баре, я помню, как он страдал и как он напился. Это были глазачеловека, который любит. Это были глаза именно такого человека. У наших с нимчувств еще слишком короткий срок. Слишком короткий. Мне не взять верх, потомучто все слишком зыбко, потому что все только началось. Можно бежать, а можноостаться для того, чтобы бороться, даже тогда, когда у тебя практически нетшансов.

И все же я не притворяюсь сильной. Я такаяесть, и у меня обязательно хватит сил для того, чтобы доиграть эту сцену допобедного конца. Главное, чтобы встретиться с этой Кирой и не провалитьсясквозь землю. Я должна смотреть ей прямо в глаза и ни в коем случае не отводитьэти самые глаза в сторону. И я должна это сделать, даже если это будет вышемоих сил. Я должна это выдержать, потому что она приехала в самый неподходящиймомент. Она приехала в тот момент, когда один человек только начал узнаватьдругого. А для того, чтобы узнать другого, нужно время, а она нам его не дает.Ведь меня и Анатолия тоже кое-что связывает. Нас многое объединяет, в том числедаже общий подход к жизни. И мы могли бы узнать друг друга получше, становясьдруг другу все ближе и ближе. Я почувствовала, что слезы мешают смотреть мневперед и из последних сил взяла себя в руки. Быть может, Анатолий и есть тотчеловек, который сумел бы меня понять и принять без всяких оговорок.

В конце концов он нашел меня, а я нашла его, икак только я его нашла, где-то там, позади, остались моя боль, моя злоба и моеразочарование… Ведь с тех пор как я узнала Анатолия, многое изменилось. Я уже ине мечтала о встрече с мужчиной, который мог изменить всю мою жизнь, но послевизита к психологу я поняла, что это возможно. Я вышла на улицу и поняла, чтомир полон мужчин вообще, и холостых мужчин в частности.

Зайдя в дом, я бросила полотенце на пол,поправила купальник и походкой от бедра прошла в гостиную. Театрально закинувногу за ногу, я посмотрела на сидевшую в гостиной женщину и со всей возможнойприветливостью произнесла:

— Здравствуйте, Кира.

Женщина подняла голову и посмотрела на менялюбопытным взглядом. Она была хороша собой, а в ее глазах не была даже и тенирастерянности.

— Здравствуйте, — совершенно спокойно ответилаженщина и натянуто улыбнулась. — Простите, с кем имею честь?

— Я Маша.

— Очень приятно, Маша, но кто вы такая?

Я почувствовала, что мое сердце забилось вбешеном ритме, и поняла, что если уж я сказала «а», то надо говорить и «б».

— Простите, я не сказала вам сразу. Я Маша,любимая женщина Анатолия.

— Что?! — Кира встала со своего места инедоуменно вскинула брови. — Что вы сказали?