— Ты хочешь остаться со мной?

— Я хочу использовать шанс быть с тобой.

— А как же Кира?

— Пусть Кира побудет несколько дней на вилле,а затем она уедет домой к тому, кого предпочла мне.

— Ты это твердо решил?

— Я думаю, что по-другому просто не можетбыть. Я улыбнулась и бросилась к Анатолию на шею.

— Ну смотри, Казанова, если ты передумаешь, топеняй на себя. Тогда моей ноги даже близко не будет на вилле. Если судьба далатебе шанс, то постарайся его использовать на полную катушку. И еще. Постарайся,пожалуйста, сделать все так, чтобы я не чувствовала себя дурой.

Этим вечером мы ужинали вдвоем и болтали о чемугодно, стараясь лишь ни словом не упоминать о Кире. Когда ужин подходил уже кконцу, я не выдержала и задала вопрос, который не давал мне покоя.

— А где Кира?

— Она спит. Она очень плохо себя чувствует.

— Она так плохо переносит акклиматизацию?

— Она и сама этого не знала.

Когда стемнело, мы вышли из дома, сели наберегу моря и, взявшись за руки, принялись смотреть вдаль.

— Ума не приложу, как тебя угораздило купатьсяодной в ночном море. Не думал, что ты способна на подобные подвиги.

— Просто мне был очень одиноко. Анатолий обнялменя и поцеловал мои волосы.

— Знаешь, даже не верится, что еще совсемнедавно я совершенно тебя не знал и ты была для меня никем. Все как-то быстрослучилось, но теперь ты поселилась в моей душе, и даже сегодня, когда приехалаКира, я уже не стоял на распутье. Я знал, что я не могу тебя отпустить.

— И ведь мы так странно встретились. Мывстретились, когда оба были на грани. Когда я тебя увидела в первый раз, моядуша была очень слаба. У меня было такое странное ощущение, будто я долгие годышла по острым ступеням и вдруг, в один прекрасный миг, я поняла, что я не могуидти дальше, я упала и разбилась. И мне казалось, что это конец и жить уженезачем.

— Ты знаешь, мы чувствовали одно и то же.Когда мы встретились, мне тоже казалось, что моя жизнь кончена. А теперь… У насу обоих она только начинается. И все же ты сумасшедшая.

— Почему?

— Потому, что я вот смотрю на ночное море ичем больше я на него смотрю, тем больше понимаю, какие опасности оно в себетаит. Неужели тебе не было страшно?

— Мне было страшно, а теперь нет, потому чтоты именно тот человек, который сможет меня защитить. Толя, а зачем тебе оружие?

Анатолий слегка отстранился и посмотрел наменя непонимающими глазами.

— Ты о чем?

— Я просто спросила, зачем тебе оружие.

— Какое оружие?

— Которое ты купил сегодня у Махмеда.

— Откуда ты знаешь?

— Извини, я невольно подслушала.

— А ты разве не знаешь, что подслушиватьнехорошо?

— Толя, я подслушала случайно. Я хотелавстретиться с тобой раньше, чем Кира, и, увидев машину гида, бросилась ккоридору. Но затем услышала слово «оружие» и резко остановилась. Я поняла, чтотвой разговор касается только двоих и в нем нет места третьему. Я сказала тебеправду и хочу теперь услышать правду от тебя. Я поняла, что ты встречался сМахмедом для того, чтобы купить оружие. Я хочу знать, для каких целей онопонадобилось тебе в этом доме.

— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали.

— Я никогда не была любопытной, просто яслучайно подслушала твой разговор.

Анатолий резко встал и протянул руку, чтобыпомочь мне подняться. Затем взял меня за плечи и произнес серьезным голосомцелую тираду, в которой даже послышались какие-то малоприятные, угрожающиенотки.

— Маша, я не люблю когда женщина лезет туда,куда ей совсем не нужно лезть. Я уже тебе объяснял и не поленюсь объяснить ещераз, что существуют чисто мужские дела и не надо спрашивать меня о том, о чем яне хочу тебе говорить. Давай с тобой договоримся: ты никогда не слышала тотразговор и ни о чем меня не спрашивала.

— Хорошо. — Я почувствовала, как на моей спиневыступил холодный пот.

— Я думаю, что ты больше не станешь себя таквести и будешь слушать и знать только то, что тебе можно. И не смотри на менятакими испуганными глазами.

— Я тебя не боюсь, — быстро проговорила я иотвела глаза в сторону.

— Поверь мне, я купил этот пистолет не длятого, чтобы убивать людей. Я не убийца. Я купил его совсем для другой цели. Аможет, и цели-то никакой нет. Может, я купил его просто потому, что мне этогозахотелось. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Понимаю. Я понимаю, что я ничего не слышала,ничего не видела и ничего у тебя не спрашивала.

— Вот и правильно. И не нужно меня бояться. Янадеюсь, ты уже успела понять, что я не убийца и не насильник. Если я купилкакую-то вещь, то, значит, она мне нужна, и только мне одному знать, зачем яэто сделал, и только я один должен распоряжаться этой вещью по своемуусмотрению.

До дверей моей спальни мы дошли молча. Толя очем-то думал, а я уже тысячу раз пожалела о том, что задала ему вопрос, которыйне должна была ему задавать. Я хотела услышать ответ, но вместо ответастолкнулась с какой-то потаенной угрозой, раздражением и внутреннимразочарованием. Открыв дверь своей спальни, я подняла свои грустные глаза итихо сказала:

— Извини.

— Все нормально, просто я не люблю подобныхвещей.

— Подобных вещей больше не будет. — Я выдавилаиз себя улыбку и произнесла уже более мягким голосом:— А я знаю, зачем тебепистолет.

— Зачем? — моментально изменился в лицеАнатолий, а в его глазах вновь появилась суровость.

— Для того, чтобы меня защитить.

Толя ничего не ответил и смотрел на меняпристальным, пронизывающим взглядом.

— Ты купил пистолет для того, чтобы убитьковбоя. Я знаю, что ты тоже его видел. Когда я услышала про пистолет, я сразупоняла, для кого он предназначен. Просто ты не хочешь напоминать мне о егосуществовании и хочешь, чтобы я по-прежнему верила, что это видения, но я знаюточно, что ты купил его именно для этих целей. Ты хочешь за ним поохотиться? Тыхочешь разобраться с тем, что произошло? Ты его видел?