Когда рассматривалось дело и очередь дошла до рассказа пострадавшей, она подтвердила обвинение. Что и понятно — Россова не только успела подкупить врачей, подделавших необходимые бумаги с анализами об изнасиловании, но и хорошенько пригрозила Катерине. И в конце концов молодого человека приговорили к десяти годам — учли то, что девушка была несовершеннолетней.

Осужденным был Зимлиницин. Только пару месяцев назад он вышел из заключения, отсидев срок за то, чего не совершал. Катерине как раз исполнилось двадцать пять.

Получалось, что Россова изуродовала всю жизнь парня, и он, конечно же, не мог оставить это безнаказанным. Иного вывода я просто не могла сделать. Теперь для меня все стало ясно — кроме него, отравить Инну Андреевну было просто некому, да и незачем. Непонятным пока оставалось только то, зачем Зимлиницину потребовалось так жестоко подставлять своего друга, заставив его совершить убийство? Из мести за то, что встречался с его девушкой? Глупо.

И тут я вспомнила о Павле, наверняка каким-то образом в этой истории тоже замешанном. Скорее всего, мальчишка что-то видел, ведь именно он в тот день шастал под окнами. Теперь вся цепочка у меня замкнулась. Оставалось лишь отыскать кого-то из этих двоих и проверить, насколько мои подозрения оправданны.

Не зная, с чего начать свои поиски, я решила переговорить с Катериной, которая могла прояснить кое-какие подробности давних событий, а возможно, и вспомнить кого-то из друзей или родственников Зимлиницина. Искать же Дубровина было бесполезно — он, скорее всего, спрятан заказчиком убийства, своим другом, и теперь отсиживается в тихом местечке, о котором никто знать не знает.

Я выглянула на балкон и, убедившись, что погода сегодня абсолютно такая же, как и во все предыдущие дни недели, пошла одеваться. Открыв шкаф, я с пару минут стояла возле него в раздумьях, а затем извлекла длинную юбку с двумя разрезами по бокам и завязывающийся на груди топ. Надев на себя все это, тщательно причесалась, собрала волосы в «ракушку» и, поместив на голове черные очки, вышла из дому. Накладывать в такую жару макияж было просто бесполезно: все равно потечет вместе с капельками пота, и тогда к концу дня я стану похожей на огородное пугало.

Сев в машину, я еще раз посмотрела в зеркальце и, решив, что я самая красивая, тронулась в путь. Катерина, по моим подсчетам, должна еще была быть дома.

Так и оказалось. Мы встретились буквально в воротах. Пришлось преградить ей путь и попросить уделить мне немного времени. Катя удивилась и вышла из своего навороченного джипа.

— Вы, как ураган, то и дело обрушиваетесь на наш дом, — произнесла она, подходя ко мне. — Что еще вас интересует?

— У меня к вам очень личный разговор, поэтому хотелось бы удалиться подальше от лишних глаз и ушей, — ничего пока не поясняя, произнесла я.

— Что ж, тогда пойдемте в дом, — растерянно произнесла Катерина и направилась к крыльцу первой.

Я последовала за ней. В доме мы буквально сразу же наткнулись на уже бодрствующую Анну Николаевну, которую мои визиты все более и более заставляли волноваться. Она, как я поняла, большим усилием воли сдержала рвущиеся наружу вопросы и, поприветствовав, поспешила уйти в кухню. Мы с Катей поднялись в ее комнату и закрыли за собой дверь.

— Ну и что такого особенного вы хотите от меня узнать? — глядя на меня сверху вниз, спросила новая владелица компании «Табачная империя». — Опять что-то касающееся личной жизни матери?

— Нет, на этот раз вашей, — произнесла я, присаживаясь, так как знала, что разговор предстоит долгий.

Катерина слегка испугалась — я увидела, как в глазах у нее мелькнул страх, — но быстро справилась с собой, и ее лицо снова стало непроницаемым, ничего не выражающим.

«В этом она здорово похожа на свою мать, — подумала я. — Сразу видно, что они одной породы».

Не спеша достав из своей сумки папку с теми фотографиями и материалами, которые добыл для меня Киря, я положила ее себе на колени и начала:

— Вчера вечером мне стали известны подробности из жизни вашей семьи, и они касаются как вас, так и вашей матери. Я имею в виду события десятилетней давности.

Девушка заметно побледнела, но ничего не произнесла, ожидая, что я скажу дальше. Тогда я продолжила:

— Известно ли вам, что Михаил Михайлович Зимлиницин, упеченный на десять лет в тюрьму вашей матерью за якобы изнасилование, не так давно вышел?

— Как вышел! — Катерина вскочила. — Так, значит, это все он устроил? Он убил мою мать?

Я промолчала, а она продолжила:

— Да как же милиция позволила гулять этому насильнику на свободе? Он же опасен!

— Вы не стесняетесь называть его насильником, учитывая, что он был обвинен в преступлении, которого не совершал? Кстати, с вашей же помощью обвинен, — не сдержавшись, все же выдала я, вспомнив прочитанное в газетной вырезке. — Разве вы не чувствуете за собой вины за то, что сломали жизнь ни в чем не повинному человеку? — не показывая, что я подозреваю парня в чем-либо, задала я вопрос.

— Сломала? — удивленно воскликнула Катя. — Да вы себе даже не представляете, какой это был монстр. Если бы не мама, я даже не знаю, что бы делала, — закричала она, выходя из себя. — Он жестоко обращался со мной, бил и…

— Но вы все же притащили его в свой дом, чтобы поразвлекаться, — закончила я за нее.

После моих слов Катерина оцепенела, видимо, еще не придумав, как среагировать. Я выжидала.

— Да что вы вообще обо всем этом знаете?! — наконец произнесла она. — Только то, что тогда писали в мерзких газетенках, дабы оклеветать мою мать. Вы там не были.

— Ну так расскажите, как все произошло? — спокойно вставила я. — Тогда буду в курсе событий.

Мое предложение немного успокоило девушку, и она, сев напротив, принялась пересказывать уже известную мне историю, но, конечно же, на свой лад. Я слушала ее и дивилась: неужели можно быть такой эгоистичной? Катерина выставляла Михаила «ужасным монстром», который насиловал, а потом бросал девушек, боявшихся потом обо всем рассказать, чтобы не упасть в глазах общества.

— Уверена, что теперь этот тип начнет охотиться и за мной, — заявила она в заключение. — Ему мало убить только мать, боюсь, мне угрожает та же участь. Хорошо еще, что вы меня предупредили о том, что он уже вышел.

— И что вы теперь намерены делать, чтобы избежать встречи с ним? — с интересом полюбопытствовала я, а про себя подумала: «Еще бы тебе не бояться. Ведь могла тогда опровергнуть обвинение, но не сделала этого».

— Ну не знаю, — замялась Катя. — Может, найму личного охранника.

— А не легче ли просто помочь мне его поймать? — спросила я, наконец переводя разговор в нужное мне русло. — Тогда и у вас забот поубавится, да и убийство вашей матери будет раскрыто.

— Но чем я могу помочь? — не понимала пока Катерина.