— Да, конечно, — согласилась Елена Александровна и принялась рассказывать, как и когда она познакомилась с Россовой, как они общались, что ей нравилось и что не нравилось в «табачной императрице».

В результате выходило, что никаких ссор между двумя директорами соперничающих компаний якобы не происходило и отношения между ними были чисто деловыми: заключение совместных контрактов, сотрудничество. И не более. Мне очень хотелось во все это верить, тем более что рассказывала Бурмистрова таким тоном, что у меня даже и мысли не промелькнуло о ее причастности к преступлению. Версия об убийстве ради главенства на рынке отступала на второй план.

«Но ведь в кармане у Дубровина был календарик именно ее компании, — напоминал мне внутренний голос. — Не случайно же? Нет, что-то тут все равно не сходится. Зная, что он направляется на презентацию к директору конкурирующей фирмы, нормальный человек ни за что бы не взял с собой подобную вещь. Дубровин же не только взял, но и носил ее при себе в нагрудном кармане, на виду. Для чего? Что было в календарике такого, почему его нужно было взять с собой?»

Совершенно забыв про свою собеседницу, я достала из сумочки календарик ее компании и принялась вертеть его в руках.

— О, да у вас тоже есть наш календарь, — удивилась Бурмистрова. — Какие из выпускаемых нами сигарет вы курите?

— Я не слишком постоянна в выборе, покупаю первое, что подвернется. Ваши перепробовала, наверное, все, но лучшими считаю «Неон», — ответила я ей, а затем решила вновь вернуться к календарику. — Скажите, а для чего здесь в нижней части оставлена пустая графа?

— Это рекламный ход. Обычных календарей ведь по всему городу множество, а на нашем есть место, чтобы вписать нужную информацию, скажем, время презентации, номер телефона, фамилию или что-то еще, — пояснила Бурмистрова.

«Интересно, — обрадовалась я. — Значит, и у Дубровина на календарике было написано тоже что-то очень важное, такое, что он боялся забыть. Знать бы еще, что именно».

Я прикинула и пришла к выводу, что раз календарик был именно компании «Сигара-нэв», то не исключено, что здесь у Дубровина были — вернее, наверное, еще и есть — друзья. Кто-то из них и написал ему, возможно, свой телефон на том календарике. На всякий случай показав Елене фотографию своего подозреваемого, я поинтересовалась, не знает ли она изображенного на ней человека. Бурмистрова повертела карточку в руках, а потом спокойно ответила:

— Если честно, память на лица у меня просто отвратительная, но этого человека я даже и не припоминаю. Ничего знакомого мне в его внешности нет.

Что ж, значит, его знает кто-то из других служащих. Так я решила. И подумала, что стоит мое предположение каким-нибудь образом проверить. Поняв, что директор компании вряд ли чем-либо поможет мне в моем расследовании, я поблагодарила Бурмистрову за оказанный прием и попросила позволения побеседовать с некоторыми сотрудниками ее компании. Елена Александровна кивнула разрешающе головой, всем своим видом показывая, что ей бояться нечего и она не будет препятствовать поимке преступника, убившего главу конкурирующей фирмы.

Заручившись согласием директрисы на опрос персонала компании, я вышла из ее кабинета и сразу же завернула в соседний — в бухгалтерию. Там я представилась, даже показала свое удостоверение, а затем попросила всех посмотреть принесенные мной фотографии и вспомнить, не видели ли они сего человека. Работники дружно сгрудились в кучу и с интересом принялись рассматривать на снимках Дубровина. И в конце концов пришли к выводу, что они его не знают и даже никогда не видели.

Я направилась дальше. Опросив аналогичным образом практически весь этаж, я неожиданно сообразила, что начать нужно было не сверху, а снизу: то есть с охранников. Все проходящие в здание непременно попадаются им на глаза, и они, если, конечно, охранники постоянные, точно скажут, появлялся Дубровин здесь или нет.

Дойдя до лифта, я обнаружила, что он забит до отказа, и вынуждена была остановиться на площадке, дожидаясь его возвращения. Лифт же как сквозь землю провалился, что ужасно меня злило. Неожиданно позади меня кто-то остановился, и я буквально спиной почувствовала, что за мной наблюдают. Резко повернулась и увидела перед собой… Михаила Сергеевича Лебертова. Я буквально потеряла дар речи. Так, значит, он работает в компании «Сигара-нэв». Вот так новость!

А он мило улыбнулся и сказал:

— Не ожидал увидеть вас здесь. За кем-то снова следите?

Я покраснела, как неопытная девушка, вспомнив, что он застукал меня за не очень благовидным занятием, и произнесла:

— Такая уж у меня работа.

— Да, не позавидуешь вам.

Подъехал наконец лифт, и Михаил Сергеевич галантно предложил мне войти в него первой.

Я вошла, на время совершенно забыв, зачем пришла сюда и что собиралась делать дальше, — сердце стучало, как заведенное.

Кроме нас с Лебертовым, в лифте никого не было, и мы, спускаясь вниз, смогли спокойно поговорить. Не желая, чтобы так понравившийся мне мужчина думал обо мне плохо, я поведала ему, чем приходится иногда заниматься и на что идти ради поимки преступника. Он слушал очень внимательно, успевая при этом рассматривать меня, отчего я то и дело краснела, чувствуя его скользящий по моему телу взгляд. Когда же мы наконец достигли первого этажа, Михаил неожиданно предложил:

— Знаете, а с вами очень интересно. Нечасто удается встретить такую рисковую женщину. Если вы согласитесь, то в выходной день я бы хотел вас куда-нибудь пригласить. Сейчас не могу — у меня командировка.

Услышав его слова, я едва не подпрыгнула, с готовностью дала свое согласие, попрощалась и, порхая, направилась в ту сторону, где сидел охранник. Михаил, улыбаясь, проводил меня взглядом и лишь затем отправился по своим делам.

Выяснив у охранника, как давно он работает в компании, я сунула ему в руки фотографию и, пока тот ее рассматривал, погрузилась в мир фантазии, уже представляя себе, как прекрасно я проведу выходные.

«Ага, проведешь! Если будешь к тому времени свободна. Дельце-то еще не раскрыто, — нашептывал мне противный внутренний голос. — Или ты его бросишь, не довершив?»

Я поняла, что, если хочу иметь свободные выходные, должна пока выбросить из памяти Лебертова и вновь переключить мысли на дело. С большим трудом, но я это все же с собой проделала. Охранник как раз успел рассмотреть снимки и теперь пребывал в задумчивости.

— Вы его знаете? — поторопила я его.

— Лично — нет, но пару раз, пожалуй, видел. Я пытаюсь вспомнить, когда и зачем он приходил, — откликнулся тот.

Я сразу же замолкла, больше не решаясь прерывать его размышления. Если охранник и в самом деле сумеет вспомнить, к кому приходил Дубровин, то вполне может быть, что к выходным я буду полностью свободна.

«Тьфу ты, опять отвлекаюсь», — обругала я саму себя и вопросительно уставилась на охранника.

— Да, вспомнил. Точно, — поворачиваясь ко мне, наконец произнес он. — Этот парень пару раз в мои дежурства к секретарше приходил. Той, что на девятом этаже сидит.