Осматриваю поднос с едой и поднимаю глаза на Эрика:

– Я просила кофе.

Везунчик поворачивает голову и затягивается сигаретой.

– Ага, помечтай, – произносит с насмешкой. – Некрепкий чай и водичка – твое всё на ближайшие пару недель.

– Совсем, что ли, кофе нельзя? 

У меня никогда еще не было травм головы. Затылок ломит, но уже терпимо.

– Если хочешь побыстрее восстановиться, то не стоит. Эти две чашки мне.

Эрик подходит и берет с подноса одну, пьет из нее небольшими глотками, не обращая на недовольную меня внимание, а потом снова затягивается сигаретой. 

Хоть бы майку надел ради приличия. Я же не хожу по номеру без лифчика!

– Леднёв звонил? – спрашиваю я.

– Угу, – отзывается везунчик и приступает ко второй чашке. 

Отойдя к окну, тушит окурок в пепельнице.

– Документы отдал. Квартиру на первое время подыскал. Дальше барышня сказала, что сама устроит свою жизнь. Премного благодарна тебе, Мише, мне. В счет за разбитую машину и пальто добавилась месячная оплата за жильё твоей подруги, – говорит Эрик благожелательным тоном, словно мы с ним ведем светскую беседу. 

– Спасибо. Я всё верну. – Задумчиво прикусываю губу, думая о Лиде.

– Сумма набежала приличная. Уверена, что потянешь? Натурой ведь теперь не расплачиваешься. Как быть? – Везунчик тянет уголок рта вверх.

Ну нет, у тебя больше не получится одержать надо мной победу. Я тоже бываю кремень, и выдержки в такие моменты хоть отбавляй. Как бы внутри ни растекалась лужицей от красивой улыбки и таких же глаз, снова на это всё не поведусь. 

– За перелет и проживание тоже посчитал? Лекарства были дорогие, – вспоминаю я.

– Кстати, про лекарства. Тебе бы ещё укол, но ты уже дома сама сделаешь, хорошо? 

– Конечно, – киваю я.

Ничего я больше делать не буду!

– Вернемся к денежному вопросу. Если сумма посчитана, то скинь ее моему отцу в сообщении. Он возместит убытки. Вы вроде нашли с ним общий язык, да? Вот и порешаете еще раз свои вопросы без меня. – Я улыбаюсь самой милой улыбкой, на которую только способна. 

Получай, засранец! Но кажется, засранцу всё равно. Он самодовольно улыбается в ответ. 

– Приятно, что ты ведешь себя адекватно и не пытаешься делать назло. Ну почти не пытаешься, – уточняет он, явно намекая на мое вчерашнее представление.

– Женская мастурбация – это не «назло», а один из способов получить физическую разрядку. Подобного больше не повторится. По крайней мере, при тебе. Ты перешел во френдзону. И там навсегда останешься. Когда буду выходить замуж за Ибрагимова, отправлю тебе приглашение на свадьбу и выделю почетное место в первом ряду среди гостей, – обещаю я, делая акцент на слове «первом». – Но это будет наш маленький секретик, правда? – Подмигиваю Эрику и налегаю на сырники. 

Вкуса еды я не чувствую, но хотя бы перестала кружиться голова и исчезли вспышки перед глазами. И то хорошо. Отвратительное было состояние.

– На свадьбу я пас, – невозмутимо отзывается везунчик. – Не особо люблю подобные мероприятия. Да и подружек твоих видел. Скучно. Хотя могу со своими прийти, ты же не будешь против?

Жаль, что рядом не сидит, я бы воткнула в его руку вилку. И не испытывала по этому поводу никаких угрызений совести. Даже первую помощь не стала бы оказывать. 

– Буду против. У меня в планах провести тихое и скромное торжество. Свой цыганский табор прибереги для другого случая. 

Улыбка на лице Эрика становится шире. А мне вот совсем не смешно.

– За Лиду ещё раз спасибо, – сдержанно благодарю я, заканчивая наши препирания. – И за завтрак. И за то, что на ноги поставил. Мне действительно лучше. 

Эти слова я произношу от чистого сердца. Во всяком случае, первые два предложения. Вытираю рот салфеткой и, прихватив необходимые вещи из сумки, иду в ванную. Хочу привести себя в порядок, переодеться и включить телефон. Интересно, что же папа такого сказал везунчику, что он так резко переобулся. Именно эти мысли теперь и занимают мой мозг. Даже домой хочется поскорее вернуться, чтобы устроить отцу допрос. А потом отправиться на встречу с Иманом и сообщить ему, что нам не по пути. 

Эрик стучит в дверь, когда я долго не выхожу из ванной. 

– Всё нормально? 

Я не отзываюсь и жду, когда сим-карта пройдет регистрацию в сети. Как только появляются все антеннки, получаю кучу сообщений о пропущенных звонках от Али, отца, Жанны, Дани, Пети и даже Алексея Борисовича, юриста отца. С работы тоже звонили. И Иман. Два раза. Если сейчас все эти люди начнут перезванивать, у меня опять закружится голова объясняться с каждым по кругу. 

Эрик снова стучит и просит открыть дверь. 

– Я не запиралась. Можешь войти и посмотреть, что я на своих двоих стою у раковины, а не лежу возле нее в луже крови, – язвительно отзываюсь, набирая Жанну.

Она всегда в курсе всех новостей, и лучше начать с нее. Но подруги нет в сети. Ладно. Тогда Даня. Он тоже часто бывает в эпицентре интересных событий. 

Беру расческу в руки и, включив громкую связь, слушаю голос брата. Он говорит, как хорошо, что его нет в городе и его миновали черные тучи гнева Романа Сергеевича. 

– Так всё было ужасно? – интересуюсь я.

– Да, – недовольно хмыкает брат. – Но я в Германии, с меня взятки гладки. Але позвони. Она переживает за тебя. Всех на уши подняла. Никому не даешь скучать, да, Лёвич? Как твое самочувствие, кстати? Мозги не пострадали? 

Замечаю Эрика в отражении зеркала, когда заплетаю косички. Не тугие, но чтобы волосы не мешали. Утюжок я не взяла, а после того как заснула с мокрой головой, расческа мало поможет. По утрам я всегда пушистая, как одуванчик. 

– Нормально всё с моим самочувствием и мозгами. 

– Ты когда домой?

– Сегодня. Не знаешь, где Жанна? Ее нет в сети.

– Знаю. Укатила с родителями за границу на несколько дней. Там какая-то горящая путевка подвернулась. Сейчас сброшу ее номер. Она с ума сходила, что ты кинула ее и ничего не сказала, улетев во Владивосток. 

– Потому что папа бы ее первую к стенке прижал. Поэтому и не сказала.

– Кстати, про отца... Это правда, что пишут в новостях, или очередной вброс? Мой ничего внятного не говорит: снова на стакане, двух слов связать не может. Я что-то не верю в подобное. Дядя Рома ведь не такой гнилой, да?

– Ничего пока не читала. Я была не в сети. Ладно, Дань. Мне уже пора. Позже наберу. 

Присутствие Эрика нервирует, и я завершаю разговор с братом. Не люблю, когда подслушивают. 

Экран не успевает погаснуть – тут же поступает входящий звонок от Петра. Ну всё. Понеслось. Зря я телефон включила. Нужно было до Москвы потерпеть.