В ответ на это объявление толпа на площади загудела, но дама не спешила уступать место артистам. Она опять выждала, а затем, повернувшись вполоборота и глядя куда-то назад, сказала:

– Но у нас есть еще один желающий выступить. Дадим ему слово? – Тут в даме явственно прорезались нотки массовика-затейника. А Соломатина тут же представила ее в роли Снегурочки на новогоднем утреннике. Тем временем послышались отдельные крики: «Да, путь выступает», «Да, дадим слово!» Толпа слегка заволновалась, и Соломатина быстренько пробралась к первым рядам, оттуда можно было легко попасть на соседнюю улицу. Смотреть концерт она не собиралась. Пока она лавировала между людьми, у микрофона появилась новая фигура, и раздался мужской голос:

– Я, собственно, не собирался выступать. Но с утра появились новости, которые могут порадовать многих, собравшихся здесь. Теперь заводской и прибрежные районы со связью! На вышках закончен монтаж оборудования. Поверки все пройдены, так что как обещали, так и сделали!

Соломатина, которая была уже в первых рядах, подняла голову и не поверила своим глазам – у микрофона стоял Федотов. Он, сделав сообщение, пожелал хорошего праздника, обвел глазами первые ряды и уже хотел попрощаться, как увидел Соломатину. Та стояла, прижав к груди флажок, огромный пряник и бутылку с квасом. Федотов с каким-то умилением посмотрел на нее и улыбнулся. Инна же от неожиданности окаменела. Или ей показалось, или она совсем с ума сошла, или это было на самом деле – Федотов смотрел на нее совершенно влюбленными глазами.

– Мужик-то какой, загляденье! – сказал бабий голос с бабской интонацией. – А вот с ногой не повезло. Красивый, умный, хороший мужик.

– Танька не дура. Недаром танцам обучена, небось потанцевала перед ним. Соблазнила.

– Тебе бы все про это! – Первый голос стал строгим. – Любовь у них. Смотри, как она за ним смотрит.

– Так это она. А он? – сомневался второй.

Соломатина не стала дожидаться ответа. Она выбралась из толпы. Ей ужасно хотелось проследить за Олегом. И теперь, когда она увидела его жену, она совершенно растерялась. Так он счастлив. Она красивая, деловая, любит его. Но смотрел он сейчас на Соломатину. И каждая женщина знает, что такое влюбленный взгляд!

Соломатина никогда не прибегала к сомнительным приемам. Но сегодня ею было сделано исключение. Инна спряталась на боковой улице. Она долго выбирала место, с которого было бы видно, как Федотов и Татьяна покинут площадь. Соломатина пожалела, что не прихватила очки. Зрение у нее было неплохим, но уж очень хотелось подробностей. Ей хотелось прочитать ту информацию, которая не лежит на поверхности. Ведь только по еле заметным жестам, взглядам без свидетелей, по словечкам, принятым среди «своих», можно понять суть отношений. Вот Соломатина и хотела все про это узнать. Пока она стояла у сцены, она раз двадцать повторила про себя: «Он занят, он почти женат, я не имею права!» Но как только она превратилась в тайного наблюдателя, она позволила себе усомниться в прочности отношений Федотова и Татьяны. Прошло достаточно много времени, пока Олег и какой-то человек из администрации показались на дороге. Видимо, чиновник ждал машину, а пока ее не было, беседовал с Федотовым. Соломатина с интересом наблюдала за лицом и жестами Олега. Но никаких неприятных эмоций они не вызывали. Федотов держался спокойно, уверенно, изредка кивал в ответ на слова собеседника. Потом чиновник уехал, Федотов остался стоять на дороге, и уже вскоре к нему подошла Татьяна. Соломатина ревностно рассматривала женщину и с радостью находила недостатки. Ноги коротковаты, попа – большая и низкая. А еще Соломатина заметила мелкие, остренькие зубки. Женщина, пока шла к Федотову, улыбалась, и потом, подойдя, она подняла голову, и улыбка ее стала вопросительной. Федотов опирался на трость, смотрел на нее и как-то смущенно коснулся губами ее волос. Она что-то спросила, он махнул рукой. И на мгновение ее лицо стало тревожным. Но Федотов улыбнулся, как бы успокаивая ее, потом взял под руку. Они пошли вдоль улицы, а Соломатина сломя голову помчалась в отель.

На вокзал они с Антоном прибыли за час до отхода поезда. Казалось, обоим не терпелось покинуть тихий город, где время текло неторопливо и оставляло уйму места для раздумий. Они спешили в Москву. И Антон и Соломатина почти не разговаривали друг с другом. Только когда они уже сидели в вагоне и поезд плавно миновал пригород, Антон произнес:

– Поездка была дурацкой, а город хорошим.

– Да, – рассеянно отвечала Инна.

Она смотрела на новостройки и думала, что в одном из этих домов сейчас садится ужинать Федотов. И в доме, где хозяйничает эта его Татьяна, наверняка уютно. «А у меня даже дома своего нет! Я снимаю квартиру», – вздохнула про себя Инна. Ей захотелось, чтобы Антон уехал как можно быстрей, а после его отъезда она сделает генеральную уборку, переставит мебель, поменяет занавески и начнет жизнь с чистого листа. Озерск она покидала в еще большем смятении, чем когда приехала сюда.

Антон выехал из квартиры на следующий день после их возвращения в Москву.

– Знаешь, думаю, тебе лучше уехать, когда меня не будет дома, – накануне вечером сказала Инна и пояснила: – Я не хочу лишних разговоров. Мы уже с тобой все выяснили.

– А кто тебе сказал, что я что-то хочу выяснять? – резко парировал Антон, но тут же уже с другой интонацией спросил: – Я могу тебе иногда звонить?

– Можешь, – терпеливо ответила Инна, – только личные вопросы я обсуждать не буду.

– А если о стихах… Совета спросить…

– Господи, можно. Но твои проблемы я решать не буду!

– Понял, не дурак, – кивнул Антон.

Он покинул ее квартиру, пока Соломатина выбирала новые шторы на кухню и новые бокалы для вина.

Женские поступки подчас наивны, но это не отменяет их результативность. Перестановка мебели, новые занавески и новый коврик у входной двери – вполне себе серьезная заявка на смену жизненных ориентиров. Соломатина, старательно украшая дом, дала себе слово не зависеть от чувств. «Хватит! Жить надо спокойно, уравновешенно. Думать о себе. А счастье либо само придет, либо не придет вовсе. Но здоровье в любом случае будет при мне», – решила она. Федотов, оставшийся в Озерске, казалось, больше ее не волновал. Она полностью окунулась в свои дела.

Через месяц она вновь работала. Инна, походив по различным учреждениям и компаниям и столкнувшись с откровенным бесстыдством работодателей, решилась позвонить своему бывшему педагогу – Брыкаловой.

Та ее выслушала, задала пару вопросов, а потом сказала:

– Я постараюсь вам, Соломатина, помочь, но вы должны мне дать обещание…

– Какое?

– Никогда не помогать Анне Кулько.

– А почему вы мне об этом говорите? – растерялась Инна. – Да я вроде бы и не помогала…

– Соломатина, не морочьте мне голову. Вы забыли, что я отлично знаю вашу историю с распределением. На правах старшей я бы вообще посоветовала не общаться с ней, но боюсь, вы сочтете это вмешательством в вашу частную жизнь.