– Что это ты вдруг? – Кулько посмотрела на Инну.

– Ничего. Правду говорю.

– Хорошее дело. Тогда я тоже тебе скажу правду. Подбирать бывшего своей подруги – дело не очень хорошее. Помочь можно было и как-то иначе. Но приглашать пожить у себя – это как-то…

– Как? Что в этом такого? Я действительно только помочь хотела. А что из этого получилось… Ну, кто же знал… – Соломатина улыбнулась.

Впервые она поняла, что Аня задета. Соломатина с каким-то удовлетворением наблюдала за рассерженной подругой. После разговора с Брыкаловой появилось желание рассматривать Аню Кулько «под лупой».

– Ладно, – великодушно согласилась Кулько, – что произошло, то произошло. Только могу сказать, что мы помогли Антону. Хотя, интересно, насколько прочно это его новое положение.

Соломатина рассмеялась:

– Успех и слава – они непостоянны. Но пока он «на коне». Ты посмотри, его же приглашают везде, издательства с ним хотят работать… На телевидении он постоянный гость. А его гонорары?! Такие гонорары – это коммерческий успех.

– Тогда зачем выгнала его? – улыбнулась Кулько.

– Ох, Анька, ты неисправима! Я с ним не из-за славы, я уже сто раз говорила тебе, влюбилась в него. Но не смогла найти подхода. И в этом чувствую свою вину.

– Ты – дура! Нельзя себя винить постоянно. Мужик здоровый, сам должен многие вещи понимать.

Соломатина слушала Аню и понимала, что что-то новое появилось в их отношениях. Их дружба, такая странная, такая односторонняя, на глазах превращалась в дружбу-вражду. Они очень хорошо знали друг друга, чтобы окончательно рассориться, но обе поняли, что не могут закрыть глаза на некоторые расхождения.

Споря с каждым словом подруги, Аня Кулько отлично знала, что Инна права. Что иногда надо оглянуться на характер человека, его особенности. Что порой стоит пойти на жертвы. Аня все это знала, но выгодно ей было другое.

– Нет, он должен быть более ответственным, а ты не должна считать себя виноватой.

– Может быть, ты права. Я вот сейчас думаю о Федотове. А у меня комплекс «неправильной» женщины. Может, я вообще не смогу выстроить отношения. Антон – он же такой мягкий, понятливый. В принципе, с ним же, наверное, можно было бы договориться. А я вот не смогла.

– Но я тоже не смогла, – заметила Аня.

– Тебе от него другое нужно было! – упрямо уже второй раз заметила Соломатина.

– Я поступала так, как считала нужным. Мне не приходится выбирать, дорогая. Я не жила в Москве, и вечером меня ждала съемная комнатенка или общага. Ладно, мы сейчас с тобой разругаемся, давай, рассказывай про Федотова.

– Федотов? – очнулась Инна. – Да, представь себе, Федотов! Через столько лет…

Надо сказать, впечатления Соломатиной об Озерске были яркими. То ли природа – огромное озеро, леса вокруг, небо, занимающее все остальное пространство, – произвела такое впечатление. То ли встреча с человеком, о котором она не думала, но тем не менее помнила. Помнила той самой памятью, которая позволяет держать в душе людей и события далеко запрятанными, но при этом легкодоступными. И сама поездка теперь ею воспринималась не как эпилог жизни с Антоном, приключение или случайность. Она увидела в нем своеобразное предупреждение Судьбы. Мол, смотри, в твоей жизни был человек, и он никуда не исчез. Вот он рядом. Инне очень нравился этот налет судьбоносности. Но сейчас она не стала вдаваться в подробности и детали. Например, не рассказала о Татьяне, с которой жил Олег. Не стала рассказывать, как следила за ними. И конечно же, не поделилась своими переживаниями. В последний момент Соломатина прикусила язык. Она почему-то сочла невозможным рассказать о своей даже зависти к тому, что у Федотова были дом, заботливый человек рядом и жизнь, наполненная простым смыслом.

– Знаешь, он очень интересный. Держится отлично, и эта трость и хромая нога совершенно не портят его. В нем чувствуется верность собственным целям.

– А в Антоне?

Соломатина задумалась, а потом сказала:

– Антон предпочитает более сложный путь. Извилистый.

– Ему так интересней. Развлечение такое, – усмехнулась Кулько.

– Не думаю, он так устроен. Сложнее.

– Поэтому окружающим с ним непросто. И вообще, наверное, мы слишком много уделяем внимания всем этим мужским особенностям, – подытожила Аня, как бы ставя точку в разговоре.

– У женщин точно такие особенности. И даже хуже, – выдохнула Инна.

Аня Кулько молчала. Она чувствовала недосказанность, но расспрашивать не стала. Вместо этого она подчеркнуто внимательно посмотрела на Инну и воскликнула:

– А ты здорово выглядишь! – И тут же добавила: – Конечно, со стюардессами вашими тебе равняться-то поздно. Но для наших лет ты выглядишь вполне пристойно.

Соломатина хотела было поинтересоваться, какие такие года имеет в виду Аня, но не успела. Кулько небрежно обронила:

– Кстати, встречалась тут с Антоном… Выглядит так себе. Пришлось даже покормить его. Ну, понятное дело, он поупрямился, артачился… Пришлось поуговаривать…

Аня Кулько и здесь была верна себе. Да, Антона она видела. Да, они поужинали вместе, но вот деталь – предложил зайти в кафе именно Антон, платил за ужин Антон, а Аня только посоветовала ему съесть что-нибудь калорийное, поскольку он-де похудел. Соломатина обо всем этом не догадывалась, она только поморщилась – Антон выглядел нахлебником.

– Как? Ты видела Антона?! – воскликнула она.

– Ну да, – кивнула Аня.

– А как? Где повстречались? – продолжала удивляться Соломатина.

– Так, случайно… Я была в книжном, и он там был.

– В книжном? Ты? – рассмеялась Инна.

– Нет, конечно, мы же не читаем, – насмешливо протянула Аня.

– Не обижайся, но ты же действительно не любишь читать. И новинки тоже тебя не интересуют.

– А я не за новинками туда ходила. Я на выступление Антона пошла. Он там с еще одним писателем был. Кстати, мне понравилось. И он все-таки очень красивый.

Соломатина даже не нашлась, что ответить. Нет, она не ревновала, она просто изумилась тому, что после истории с расставанием и после нескольких лет тихой вражды Аня Кулько решилась на этот шаг.

– Ну, и как он читал стихи? – наконец нашлась Инна.

– Мне понравилось. Остальным тоже, – хмыкнула Аня. – Сначала он читал новые. А потом по заявкам зрителей. Но уже из старых стихов.

– А много зрителей было?

– До черта! Все стулья заняты, и стояло полно народу. Там же тематический вечер был. Афиши, микрофоны, фотографы и даже телевидение. Какой канал – не поняла. Все очень солидно, никакой самодеятельности. Понимаешь, все было, как у взрослых.

Соломатина рассмеялась.

– Отличное определение! Ну, по заявкам зрителей он любит читать. Может без отдыха несколько часов кряду.