– Если следовать хронологии, то надо сказать, что сначала решили расстаться, потом приехали сюда, а здесь уже укрепились в своем решении.

– Ага, – протянул Федотов, – ну, хоть не очень далеко вам ехать пришлось. Чтобы укрепиться…

– Не язви, – улыбнулась Инна, – в жизни иногда надо проявлять выдержку.

– И терпение. И чтобы разругаться в дым, надо приехать вместе, поселиться в отеле в одном номере…

– Откуда ты знаешь, что мы в одном номере? – нахмурилась Соломатина.

– Я звонил тебе, хотел предупредить, что могу задержаться. Но никто из вас не ответил.

«Здорово было бы, если бы Антон оказался на месте и ответил Федотову. И счел бы это дешевым спектаклем. Кошмар!» – подумала Инна. Она не любила подобные трюки. Зато их любила Аня Кулько, за что всегда получала от Соломатиной замечания.

– Олег, никогда не делай поспешных выводов. Особенно, если не знаешь всех обстоятельств.

– Так я об этом и толкую. Рассказала бы о них, об этих обстоятельствах. Может, я бы посоветовал, помог бы. Вдруг бы легче стало. Ну, если тяжело, конечно.

Соломатина только улыбнулась. Она-то отлично знала, что если нравится мужчина и есть надежда на отношения с ним, никогда не делись с ним личными переживаниями. Он не должен знать о том, с кем ты сейчас и что у тебя происходит. Эту науку Соломатина вынесла не из глянцевых журналов, а еще из курса психологии. Поэтому сейчас она только ответила:

– Да, собственно, нечего рассказывать. Все это было достаточно давно.

– А приехали сейчас? И укрепились сейчас? – недоумевал Федотов.

«Вот же черт настырный!» – с досадой подумала Инна.

– Олег, пойду, холодно. Да и ты совсем припозднишься! – Она встала на цыпочки и поцеловала Федотова в щеку. Он приобнял ее.

– Соломатина, не уезжай, а? Побудь здесь, – вдруг попросил он тихо.

– Я не могу. У меня дела. Пока.

Инна испугалась, что их может увидеть Антон, и толкнула стеклянные двери отеля.

С утра их разбудили литавры и громкие звуки других инструментов. Антон накрылся с головой одеялом и глубже зарылся в постели. В номер он вернулся уже под утро и совершенно пьяным. Инна, ожидая его, понервничала, а потом поняла, что это своего рода шантаж. Мол, смотри, ты бросаешь меня, а я, такой талантливый и хороший, сопьюсь.

– Ложись спать и не шуми, – сухо сказала Соломатина в ответ на попытку Антона поговорить «по душам». Инна знала, что утром тот будет разбит и уже никаких разговоров не предвидится.

Тем временем шум нарастал, музыка становилась все громче и громче. Соломатина вышла на балкон и ничего, кроме леса, озера и кусочка дороги не увидела. Шум переместился куда-то вдаль, за отель. «О, так это же тот самый праздник, который устраивает подруга Федотова!» – сообразила Соломатина. Она вдруг вспомнила, как, прощаясь, поцеловала Олега и как тот обнял ее. А еще он попросил не уезжать. Соломатина вернулась в комнату, завернулась в одеяло и опять устроилась на балконе. Фантазии одна ярче другой будоражили ее мозг, и она даже не чувствовала ветра, который дул с озера. «Что значит – не уезжай?! Вот как он представляет!» – думала Инна. Она поняла, что в конце концов и Федотов попал под влияние прошлого, воспоминаний. Конечно, он не врал, он помнил ее, ту историю, но это было отвлеченно. А вот они встретились, и прошлое обрело лица и звуки. Соломатина перебирала вчерашний разговор слово за словом, словно пересыпала из руки в руку кофейные зерна. Аромат воспоминаний был восхитителен, но что с ним можно было сделать – не ясно. Инна посмотрела на часы – через пять часов они с Антоном сядут в поезд и уедут. Озерск – не самый далекий от Москвы город, но вряд ли она сюда вернется. Можно мечтать о том, что Федотов когда-нибудь приедет по делам в Москву, позвонит ей, и они встретятся. Но это только мечты, и даже если он приедет, он может не позвонить. Так может, отпустить это прошлое навсегда? От этой мысли Соломатиной совсем становилось худо. У нее ничего не оставалось. Одни только проблемы и трудности. И не останется человека, который был бы рядом и в тяжелый момент обнял ее, поцеловал и сказал: «Брось, это не стоит твоих нервов!» Она бы, конечно, не бросила и двигалась вперед, но так бы ей стало хорошо от этих слов. «Как же в Москву хочется!» – вдруг неожиданно подумала Инна и вдруг просто физически ощутила потребность в каком-то действии. Она не могла сидеть в этом тихом отеле рядом со спящим Антоном, она не могла ничего не делать, а только перемалывать в мозгу то, о чем она сто раз успела подумать. Она понимала, что проку от этих всех мыслей никакого, что прок будет только от действий.

– Антон! Я уезжаю! Мне срочно надо в Москву. Я не буду ждать вечера!

– Не жди. Только поездов нет. Я вчера уже узнавал. Я тоже не хочу дальше сидеть в этой дыре. Первый и единственный поезд до Москвы – наш.

– Как? А электрички?

– Хочешь добираться на перекладных – пожалуйста. Но приедешь в Москву во столько же, во сколько приходит этот скорый. Только измучаешься в дороге.

– Откуда ты это знаешь? – подозрительно спросила Инна.

– Интернет – наше все, – ответил Антон и перевернулся на другой бок. Через мгновение он подал голос: – Я на завтрак не пойду. Иди одна.

– Разберусь, – грубо ответила Инна. Она была ужасно злой.

Позавтракала она чашкой кофе. После раздумий съела яблоко и пошла гулять по городу. К ее изумлению, все улицы были заполнены людьми. Везде продавались флажки с гербом Озерска и местные лакомства. Инна поддалась общему возбуждению – она купила флажок, большой пряник с яблочной начинкой и бутылочку местного белого кваса. Пытаясь все это удержать в руке, она дошла до главной площади.

Городские праздники похожи один на другой – убранство, музыка, концертная программа… Озерск и тут тоже не был исключением. Колонна почетных жителей прошла по главной улице, затем шли девушки-барабанщицы, затем сводный оркестр школьников, затем ехали ряженые, изображавшие ремесла и профессии. Когда центральная площадь оказалась заполненной людьми, на большую, специально установленную сцену вышли нарядные официальные люди. Мэр города рассказал об успехах, представитель какого-то предприятия поведал о помощи, которую администрация оказывает трудящимся. Потом вышла дама в белом халате и рассказала о новом детском садике. Соломатина удивилась – зачем на праздник надо было приходить в форме. Наконец, у микрофона появилась невысокая дама (положение спасали каблуки), она профессионально взяла минутную паузу, затем улыбнулась и громко, сбиваясь на фальцет, прокричала в микрофон:

– А теперь, дорогие наши, концерт! Мы старались для вас. Поэтому у нас в гостях известные актёры и певцы!

Соломатина немного удивилась двум вещам – странной, не очень корректной формулировке и профессиональному поведению у микрофона. А еще ее удивил голос – красивый, грудной, высокие ноты не портили его, а придавали задора. Одета дама была просто – в черное. Впрочем, цвет не скрывал полноватую нижнюю часть.