– ДНК этого типа полностью сохраняется, пока существует волос.

– Уверена, что совпадение будет.

– Я говорил с шефом. Мы решили: если завтра все подтвердится, мы запросим официальное разрешение на забор биоматериала Рылькова. Вот только боюсь, что до этого времени Рыльков не доживет.

– Почему?

– Шеф позвонил Ленкиному деду…

– Илье Ефимовичу? Зачем?

– Вероятно, Лейбман заплатил, чтобы иметь актуальную информацию. Он тут же приехал в отдел. О чем они говорили, не знаю, но после ухода Лейбмана шеф заперся в своем кабинете и крепко напился.

– Ты думаешь, что Лейбман убъет Рылькова? – предположила Софья.

– Это без вариантов. Считай, что смертный приговор Рылькову уже подписан.

– А мне на это плевать. Пусть хоть так, но зло будет наказано.

– А вот мне – нет. Чувствую себя соучастником.

День шестой

В летнее кафе на окраине парка, где была назначена встреча, Анна пришла с объемной сумкой.

– Что там у тебя? – спросила Софья.

– Подарок Соколову на юбилей от учителей нашей школы.

– Сколько ему исполняется?

– Пятьдесят.

– А мне казалось – намного больше.

– Учитель и ученик – два разных поколения, даже если разница в возрасте всего десять лет.

– Что дарите?

– Шлем для картинга, специальный, с разными наворотами.

– Зачем ему шлем?

– Как зачем? – удивилась Анна. – Павел Алексеевич – мастер спорта по картингу.

– Да ну?..

– А ты разве не знала? Он был тренером в детской спортивной школе.

– Да-да… Что-то припоминаю. Мальчишки из нашего класса у него занимались.

– Но я позвала тебя сюда не за этим. – Анна достала картонную папку для рисования и шлепнула ею о стол: – Вот! Забери, а мне отдай ту. Я перепутала.

– Что значит – перепутала? – растерялась Софья.

– Вместо Ленкиной папки я отдала тебе свою. Они очень похожи. Ты же помнишь, и у тебя тоже была такая.

– Моя вряд ли сохранилась… – проронила Софья.

– А у матери все на месте, в том же шкафу.

– Ты уверена, что та папка твоя? – Софья открыла папку и стала перебирать рисунки.

– Но эта же – Ленкина. Значит, в прошлый раз по ошибке я отдала свою. А тут сунулась в шкаф, дай, думаю, посмотрю. Открыла и сразу все поняла.

– Я тоже все поняла. – Софья переворошила рисунки и выбрала тот, на котором был вид из окна Марты Самуиловны. – Вот, посмотри!

– Что в нем удивительного? – не поняла Анна.

– А я тебе расскажу. – Софья ткнула пальцем в рисунок Лены: – Здесь нет памятника.

– Ну…

– Его здесь нет, потому, что из вашего окна памятник космонавтам не виден. А на твоем рисунке он есть. Значит, твой рисунок был нарисован в другой квартире. И я знаю где.

– Откуда? – побледнев, проронила Анна.

– Николаю стало известно, что у Рылькова был ключ от двенадцатой квартиры, и он приводил туда женщин. Мы думали, что у него была связь с Леной Лейбман.

– Нет! – Зажмурившись, Анна помотала головой. – Нет! Это неправда!

– Его любовницей была ты? – спросила Софья, и Анна кивнула:

– Да, я встречалась с Рыльковым в той квартире.

– Тебе нужно все рассказать Николаю.

– Мне бы не хотелось…

– Придется. – Софья позвонила Николаю, и он немедленно приехал в кафе.

Усевшись за столик, спросил:

– Что у вас стряслось? Откуда такая спешка?

– Тот рисунок рисовала не Лена, – пояснила Софья. – И у нее не было связи с отчимом. Любовницей Рылькова была Анна.

Николай удивленно посмотрел на Анну:

– Правда?

Анна кивнула:

– Да.

– Когда это началось?

– За полгода до исчезновения Лены.

– Она знала об этом?

– Догадывалась. Из-за этого мы с ней поссорились.

– В ту ночь Рыльков приезжал на пляж к тебе?

– Ко мне. Мы сразу пошли на квартиру и провели там всю ночь.

– Почему ты не рассказала об этом следователю?

– Неужели не ясно? Рыльков был женат.

– Значит, Рыльков всю ночь был с тобой? А потом?

– Утром уехал в Зеленодольск. Он был в командировке.

Николай откинулся на спинку стула и посмотрел на Софью.

– Теперь мне все ясно.

– Ты видела Лену на пляже? Или соврала? – спросила Софья.

– Я бы не стала врать. Когда увидела ее, испугалась, что она столкнется с Рыльковым. Он должен был вот-вот появиться.

– Ты поднялась к ротонде, где стояла Лена… – начала говорить Софья, но ее голос заглушил звук проезжающих картов. – Какой жуткий рев!

– Я поднялась по ступеням, но Лены уже не было. Потом приехал Рыльков и мы отправились на квартиру, – повторила Анна.

– От ротонды к парку ведет длинная аллея. Уйти можно только по ней или вдоль балюстрады. Если бы она пошла вдоль балюстрады, ты бы ее увидела.

– Клянусь! Прошло не больше минуты, но Лены там уже не было, как сквозь землю провалилась. Можно было предположить, что она уехала на машине, но машина там не пройдет.

– Ты ничего не слышала, когда поднялась к ротонде? – спросил Николай.

– Типа чего?

– Типа звука работавшей газонокосилки.

– Ночью? – усмехнулась Анна.

– Пожалуйста, вспомни…

– Какой-то рычащий звук был, но точно не газонокосилка… – Мимо них с чудовищным ревом проехал двухместный карт, и Анна заткнула уши. – Кошмар…

– Получше места не нашла? – поморщился Николай. – Здесь толком не поговорить, рядом – база картингистов.

– А я туда и приходила. – Она указала взглядом на сумку. – За шлемом для Соколова.

– Зачем ему шлем? – Словно что-то припоминая, Николай потер висок. – Ах, да… Он же был картингистом…

– Не просто картингистом, а тренером по картингу. Мне нужно идти… – Анна встала из-за стола и посмотрела на Софью: – Папку с рисунками заберешь?

– Заберу.

Оставшись наедине, Софья и Николай встретились взглядами и долго смотрели друг на друга, словно сверяясь мыслями. Наконец он проговорил:

– Думаешь о том же, о чем и я?

Она покачала головой и протянула: