— Ненавижу-у… Всех вас ненавижу… — донеслось до мужчины из-под утопающих в снегу тонких женских рук.

Алька не видела, как обычно чуть бронзовая кожа Агниэля вмиг стала серой. Как померкли, подернулись белёсой пеленой его обычно яркие, сияющие желтым огнем глаза. Как задохнулся он от боли. Как проступили на его лице печаль и обреченность.

Мужчина, словно перед смертью, вдруг увидел перед собой такие драгоценные, такие светлые воспоминания о тех двух декадах, что провела подле него его Избранная.

…Алька, выходящая из озера там, в изначальном лесу.

…Алька, спящая у него на плече. Ее теплые губы, дарящие ему утреннюю ласку.

…Ее веселый заливистый смех во время спуска с горы на санях…

— Я бы сделал все, что угодно, чтобы только облегчить твое горе, Арейя. Я бы отдал жизнь за то, чтобы вернуть тебя в твой мир, раз уж ты так ненавидишь этот, — произнес он. — Но пути назад нет. Даже для таких монстров, как я…

Магический зверь продолжал бушевать в груди мужчины, требуя свободы, настаивая на том, чтобы схватить свою пару, унести ее далеко-далеко. Скрыть ото всех. И сделать, наконец, своей. До конца.

«Не смей уходить! Не смей отпускать ее!» — требовала драконья половина его сущности.

«Мы не нужны ей, — ответил Агниэль-человек. — Она нас ненавидит».

Он встал, пошатываясь на негнущихся ногах. Рассеянным взором обвел снежный простор. Увидел подлетающего к месту событий синего дракона — Аквириэля. Уже через пару мгновений тот обернулся человеком. Подошел к Агниэлю, положил руку ему на плечо:

— Ты спас Алию. Я видел.

— Она ненавидит меня… — не в тему ответил Огненный. Ему трудно было удерживать бушующего внутри дракона и одновременно о чем-то думать и что-то говорить. — Отнеси ее домой, — попросил он Водного.

— А ты?

— Я… вернусь. Скоро.

— Она не знает, что говорит, Агниэль. У нее истерика, — попытался остановить рыжего гиганта брат по силе.

Агниэль отошел на несколько шагов.

— Я вернусь, — повторил ровно, без эмоций.

Обернулся драконом и взмыл в воздух.

Аквириэль проводил хмурым взглядом взмывшего в небо друга. Потер переносицу. Обернулся, подошел к распростертой в снегу рыдающей девушке.

— Алия. — Произнес строго.

Девчонка не отозвалась.

— Алия, — снова окликнул Водный. — Проревелась, и будет. Пора остановиться.

Алька и рада была бы унять поток слез, но не знала — как. Горло саднило от рыданий. Нос заложило так, что дышать приходилось ртом. Но приступы плача накатывали сами по себе — от каждой новой горькой мысли.

Истерика у Альки приключилась впервые в жизни.

Она не плакала на похоронах матери: нужно было поддержать убитую горем, едва стоявшую на ногах тетю.

Она не плакала, когда хоронила тетю: кроме нее, некому было позаботиться о том, чтобы все прошло достойно.

Она не плакала даже тогда, когда ее бросил тот первый и единственный мужчина, которого она любила, как ей тогда казалось, больше жизни. Сказала себе, что он не стоит ее слез.

А теперь вот… Рыдала — и не могла успокоиться. Оплакивала мечту, которой не суждено сбыться. Милую собачью морду, которую уже никогда не увидит. Себя — затерянную и потерянную. Утратившую вместе с родным домом и собственную независимость, и уверенность в завтрашнем дне.

Тогда Аквириэль наклонился со вздохом, ухватил Алю подмышки и поднял, вынуждая встать хотя бы на колени. Алька стоять не желала, равно как и не хотела видеть перед собой очередного дракона. Но Аквириэль, куда лучше, чем Агниэль, знакомый с женщинами и их истериками, не сдавался. Спасибо племяшке Южиталии и некоторым другим родственницам за нажитый опыт.

Придерживая Алию за плечо одной рукой, другой он сделал какой-то жест на уровне глаз, и в зареванное девчоночье лицо с покрасневшими глазами и опухшими веками выплеснулось прямо из воздуха доброе ведерко воды.

Алька захлебнулась, икнула и умолкла. В обезумевших, «глядящих внутрь» глазах появилось осмысленное выражение.

— Ну? Очухалась? Так-то лучше. — Проворчал мужчина. — Согреть, извини, не смогу, а высушить — высушу.

Он поставил Алию на ноги, провел рукой вдоль ее тела, в сантиметре от одежды, которая тут же очистилась от снега и стала сухой.

— Что это было? — указала Аля на прогалину со спекшимися камнями и обледенелыми краями, оставшуюся от дыхания Огненного Дракона.

Оплавленная земля словно превратилась в надгробие для Умки или того, что им притворялось.

— Это, дорогая моя девочка, был горный демон. Полумагическое существо со слабыми ментальными способностями. Оно вытаскивает из памяти приблизившихся к нему зверюшек и людей самые приятные образы. Принимает похожие очертания, а потом с помощью небольшого внушения заставляет будущую жертву поверить в то, что ей показывает. Жертва радостно спешит навстречу привлекательному видению и попадает в каменные лапы демона.

— Значит, Умки не было?

— Я не знаю, кого показал тебе горный демон. Но сути это не меняет. Был только хищник, поджидавший очередную доверчивую добычу.

— Этот ваш… демон… Он показал мне домашнее животное из моего мира. Я подумала, что это животное перенеслось в ваш мир вслед за мной.

— Это теперь и твой мир, Алия. — Жестко поправил ее Водный. — Чем скорее ты согласишься с этим, тем лучше будет для тебя… И для всех остальных тоже.

И тут до них долетел далекий низкий рев и грохот горного обвала.

— Что это? — вздрогнула Алька.

— Это — крик отчаяния и боли. И заодно — стон гор, на которые обрушилась ярость одного дракона.

— Агниэль? Что с ним?

— Сначала ответь мне: ты правда ненавидишь его? Всех нас?

Алия смутилась под острым, пристальным взглядом мужчины. Опустила голову. Вдохнула глубоко — и бросилась в признания, как в омут:

— В тот момент казалось, что ненавижу. Он ведь уничтожил единственное живое напоминание о моем мире. Растоптал мечту. Я всегда хотела завести собаку…

— Собаку… Я понимаю тебя, Арейя Огненного брата. Понимаю твою тоску по дому. Но разве стоит из-за нее отталкивать Агниэля?

— Сама порой не понимаю, что со мной происходит. Злюсь, раздражаюсь. Устаю даже больше, чем в то время, когда в университете училась. А еще порой кажется, что, если б не Агниэль с его зовом — я бы здесь не оказалась.

Произнося последнюю фразу, она нарочно подняла взгляд, чтобы видеть реакцию Аквириэля и попытаться понять, сколько правды в этой мысли. Но Аквириэль никаких эмоций не проявил. И ничего не ответил, хотя Алька сделала паузу.