Выехав за границы лагеря, Мариция криком подстегнула коня ипонеслась вперёд. Рослые, закованные в броню телохранители нахлёстывали коней,чтобы не отстать от неё. Длинная трава сгибалась под ласковыми порывами ветра,мирный день был тихим и солнечным. Дочь Хотака быстро пронеслась через могучийдубняк и начала подниматься на невысокий холм, заканчивающийся зубчатымкаменистым утёсом.

У самой пропасти Мариция осадила коня, подождав приотставшихтелохранителей. С холма открывался прекрасный вид.

Внизу на север и юг, до самого горизонта, расстилались новыевладения империи, с другой стороны открывался вид на военный лагерь. Толькоотсюда можно было оценить, с какой точностью расставлены ряды палаток, образуяправильный пятиугольник, остриём указывающий на Сильванести, и понять, чтоздесь не обошлось без измерительных инструментов. Рядом вырубили свободноеместо, подготовив площадки для дополнительных лагерей новых легионов. Бивуакнапоминал колонию лесных муравьёв, что выросли до огромных размеров изаполонили все вокруг.

Невдалеке задирали вверх свои огромные рычаги катапульты,готовые метать камни величиной с целого минотавра или бочки с зажигательнойсмесью. У каждого легиона имелось по двадцать пять катапульт и равное числоменьших баллист. На большом поле пылила кавалерия, устраивая учебные сшибки ссоседними отрядами для тренировки — копья с развевающимися знамёнамипосверкивали.

— Как великолепно! — выдохнула Мариция. — По-другому простоне скажешь…

Она видела большой отряд минотавров, приближающийся с северапод мерный рокот барабанов, видела группы легионеров, выполняющих физическиеупражнения, видела тренирующихся в бросках копий…

Казалось, нет ни одного солдата, не занятого в подготовке квторжению.

— Легион Виверны, несомненно, лучший в лагере, миледи, —осмелился нарушить тишину один из телохранителей. — Хотя и остальные четыре немногим ему уступают.

— Император обещал мне прислать ещё три до начала вторжения,среди них будут «летящие грифоны». Как только они прибудут, мы будем готовыпомериться силами с этими изнеженными эльфами. И на сей раз им придётсявстретиться с нами лицом к лицу, а не выставлять трусливых магов, что колдуютиздалека…

Каждый минотавр знал историю и рассказы о последнемвторжении в Сильванести. Тогда эльфы применили мощную магию, заставив самуземлю биться с легионами… Позорное поражение, исторический разгром.

Мариция продолжала наслаждаться видом, разглядывая гербы ифлаги.

Каждый из них имел свою историю и славу. Вон там знамялегиона Виверны, там возвышается изумрудно-красный стяг легиона «ДраконьяПогибель» и чёрный штандарт легиона Волка. На юге гордо реял её собственныйфлаг — легиона Боевого Коня, одновременно признаваемый имперским. Неподалёкубледнел бело-серебряный стяг легиона Снежного Ястреба.

— Внушительный вид, — пробасил незнакомый голос.

Телохранители Мариции инстинктивно дёрнулись, выхватываяоружие и прикрывая свою хозяйку.

Напротив два закованных в чёрную броню рыцаря вытащиликлинки, горя желанием бросить им вызов.

— Нет никакой необходимости в насилии, мы же союзники, —поднял руку подъехавший Галдар.

Верный помощник Мины сидел на скромной серой кобыле, котораябольше подходила для человека и выглядела утомлённой под весом минотавра. Онбыл не менее семи футов в высоту и, как правильно оценила Мариция в письме котцу, внешне совершенно не выделялся. Благодаря невыразительному коричневомумеху он мог бы легко затеряться в толпе минотавров, но вот глаза…

В письме Мариция при всём желании не смогла описать туэнергию, которая изливалась из них на окружающих. Глаза Галдара жили отдельнойжизнью. Когда он говорил о преданности Мине, что вернула ему руку, Марициявсегда ощущала некий подтекст и недосказанность, который передавал его взгляд.Галдар создавал армию Мины из отверженных и дезертиров, что ему блестящеудавалось, значит, он талантливый лидер, так зачем ему приманка в видечеловеческой женщины?

Дочь Хотака восхищалась этим минотавром, но не доверяла ему.

— Ты опоздал, — произнесла она наконец.

— Меня вообще не должно тут быть, — ответил Галдар. — Ядолжен быть с нею и охранять её. — Он помолчал. — Но это последний раз, когда япокинул её… Мина говорит, Щит скоро неизбежно падёт.

— Ты уверен? — раздувая ноздри, спросила Мариция.

Огонь в его глазах никогда не гас.

— Мина сказала, это случится, значит, это случится.

Галдар полез в потёртую дорожную сумку, притороченную кседлу, и вытащил скатанный пергамент.

— Она приказала передать вам это.

Мариция кивнула телохранителю, и тот, тронув вороного коня,подъехал к Галдару. Выражение лица коричневого минотавра оставалосьбесстрастным; он молча отдал послание, остановив рыцаря, уже открывшего былорот, чтобы вмешаться в ответ на подобное оскорбление.

Мариция приняла послание из рук телохранителя, подняв глазана Галдара:

— Что там?

— Планы битвы. Карты и схемы. Следуйте им, и путь вашейармии будет наиболее лёгким. — Он внезапно надулся о гордости: — Именноминотавры покорят восточный Сильванести!

Его слова не слишком удовлетворили Марицию.

— Сильванести будет принадлежать нам полностью! И, крометого… карты у нас не хуже твоих!

— Ваши действия были согласованы с Миной. — Галдар дёрнулповодья, разворачивая лошадь. — Если вы отказываетесь, это ваше право. Ноименно она руководит завоеванием!

Мариция с трудом сдержала себя: отец не отдавал никакихраспоряжений относительно споров с Галдаром на этой стадии отношений двухармий. Вот когда легионы войдут в Сильванести, разговор будет другим…

— Будьте готовы, миледи! — крикнул Галдар на прощание. — Да…Мина посылает благословение Единого Бога вам всем!

Он и сопровождающие рыцари быстро проскакали по вершинехолма и исчезли в роще. Мариция некоторое время смотрела вследминотавру-отступнику, затем бросила последний взгляд на свои легионы.

— Напомните мне выставить тут посты с завтрашнего дня, —сказала она. — Отсюда хорошо следить вражеским разведчикам…

— Да, миледи!

— Поехали, мне необходимо написать сообщение императору.

Она тронула коня к лагерю, затем ещё раз оглянулась и,фыркнув, прошептала: