– Исмаил-оглы? Я его видел.

– Он самый. А Луку Гнездакова не доводилось видеть? Ну,это вас бог миловал. Еще одна каторжанская морда… Он этой иванихинскойопричниной и заведует. Ну-с, караван сопровождали лично Гнездаков с Исмаилом ивосьмеро конных «гвардейцев» – да и на облучках вместо ямщиков тоже былипосажены эти самые молодцы. Обычных налетчиков они встретили бы жутко –народец, скажу вам откровенно, отпетый, но храбёр и оружием увешан по самыеуши. Однако во второй раз налетчики устроили совершенно неожиданный сюрприз.Вот на этом самом месте, в лощине, караван был внезапно обстрелян из тайги… изпулемета.

Бестужев поднял брови.

– Именно-с, не изволили ослышаться… – вздохнулБаланчук. – Я, господин ротмистр, еще служа по армии, неоднократнонаблюдал на учениях пулеметную стрельбу, а потому не удивлюсь действию, котороеона оказала на конвойцев. Бежали врассыпную, как зайцы, собственно, даже небежали – перепуганные кони, конечно же, не строевые, разнесли их так, чтопросто чудом обошлось без разбитых о сучья голов и переломанных при падениишей. И Лука, и Исмаил-оглы, даром что прошли все каторжные университеты, спулеметом в жизни не сталкивались, а потому поддались той же панике… Когда всеулеглось, обнаружилось, что лошади в одной из повозок убиты, а из повозкиисчезли сумы, где было более семи пудов золота. Ни описания нападавших, ни ихвозможного количества никто из подвергшихся нападению дать был не всостоянии – лишь парочка краем глаза, посреди суматохи, видела, как изтайги выскочили всадники. Но нет уверенности, что речь идет именно онападавших, – у страха глаза велики, вполне возможно, они друг другуказались налетчиками…

– Дерзость, между нами говоря, даже заслуживаетнекоторого восхищения… – сказал Бестужев.

– Да уж… Ну что же, вновь на ноги были подняты полиция,жандармерия, конно-полицейская стража и казаки, вновь шли облавы, обыски иагентурная работа, но результаты и на сей раз оказались не богаче прежнего. Вчью-то светлую голову пришла мысль послать фальшивый караван, где роль ямщиковиграли переодетые жандармы, а в повозках были спрятаны казаки. И – ничего.Караван сей добрался до Аннинска благополучно – как и другой, неделю спустя,уже настоящий, и вновь под конвоем казаков и стражников. Это многим прибавилоуверенности, поверили, что неведомые налетчики, решив не испытывать фортуну втретий раз, убрались восвояси… Тридцатого мая двинулся очередной обоз. Двеповозки, одиннадцать казаков со стражниками… – Баланчук шумно вздохнул,прижал указку к ничем не отмеченной точке на карте. – Вот здесь, когда онивброд пересекали речушку, на берегу внезапно рванул сильный подрывной заряд,после чего вновь вступил в действие пулемет. Человеческих жертв не оказалось ина сей раз, лишь один стражник получил касательное пулевое ранение в плечо, авторой сломал ногу, когда его подмяла собственная убитая лошадь… И вновь та жетактика – пулеметным огнем были убиты лошади первой повозки, именно из нее ивыхватили сумки двое замаскированных субъектов, действовавших под прикрытиемпулеметного огня. Их на сей раз видел казак. Ничего дельного в его показанияхнет – двое, одеты по-таежному, морды закрыты тряпочными масками…Предпринятые меры вновь оказались бесполезны и результата не принесли.Единственный успех, если только можно назвать это успехом, – мы обнаружилипоблизости пулемет. В качестве экспертов выступали офицеры местного гарнизона,они письменно засвидетельствовали, что в наши руки попал… – он заглянул вбумажку, – ручной пулемет системы «Мадсен» датского производства, внебольших количествах состоящий на вооружении российской армии. Происхождениеего до сих пор не установлено. Предполагается, что был похищен из какой-то воинскойчасти, но еще не на все наши запросы поступили ответы – началась обычнаябюрократическая возня с проволочкой и прохладцей. Мы полагаем, что пулемет былброшен по очень простой причине: у налетчиков более не было к нему патронов.

– Ну что ж, – грустно усмехнулся Бестужев. –По крайней мере, у них более нет пулемета…

– Если только это способно хоть как-то облегчить нашепиковое положение… – сказал Баланчук. – Подводя кое-какие итоги,можно с той или иной степенью уверенности предполагать следующее… Мы имеем делос небольшой, но дерзкой и отчаянной группой. У них был ручной пулемет, верховыелошади, кто-то из них прекрасно знает тайгу – быть может, все, – атакже умеет обращаться с подрывными зарядами. Все три налета были спланированысамым тщательным образом, пути отхода, несомненно, продуманы заранее, вАннинске у них просто обязана быть явка… или несколько. Еще после первогоограбления на вокзале в Аннинске регулярно дежурили сыскные агенты и филерыохраны, всех подозрительных немедленно задерживали, вызывавшую подозренияручную кладь обыскивали, крупногабаритный багаж проверялся. И – ничего. Судя потому, что золото, согласно заверениям господина Бестужева, все три раза уходилов Петербург, им как-то удавалось миновать расставленные сети… Может быть, они,наконец, ушли – следующий караван, десятого июня, прошел без сюрпризов. Но еслинет, если будет очередное нападение… Хоть в отставку подавай.

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Поймите меня правильно, господин Бестужев, –печально развел руками Баланчук. – Это Сибирь. Заранее облаву в тайгеустроить невозможно: попробуйте представить себе несколько тысяч квадратныхверст чащобы… Даже если бы каким-то чудом нам удалось заполучить в своераспоряжение два-три регулярных полка – а с меньшим количеством людей о таежнойоблаве нечего и думать, – само их выдвижение к месту было бы стольмасштабным предприятием, что любой налетчик узнал бы о том заранее и отсиделсяна своей «малине»… Ну, а если перейти из области фантазий к реальности, товоевать с сими господами попросту некем. Штаты уездной полиции и жандармерииопределены заранее и увеличены быть в обозримое время не могут. Количествоказаков, отправляемых по наряду для охраны приисков, опять-таки ограничено.Войсковой атаман выделил нам две сотни в качестве летучих отрядов, но послетрехнедельного патрулирования дороги и окрестностей был вынужден их вернуть напрежнее место дислокации. Воинскую команду нам никто не даст. Для ее посылкитребуется нечто большее, чем эти грабежи. Простите за вольнодумство, носуществующая военная, сыскная и бюрократическая машина на сегодняшний день посути своей неспособна выделить достаточные силы и оказать достаточно масштабнуюпомощь. Вот разве что государь лично распорядится, но это, во-первых,опять-таки из области фантазий, а во-вторых, много воды утечет, прежде чем дажевысочайшее указание будет претворено в жизнь… Нам велено справляться имеющимисяв наличии силами, справедливо напомнив при этом, что мы ради того и получаемжалованье, чтобы отыскивать, ловить и представлять по начальству нарушителейУголовного уложения. Ну, предположим, это скорее задача полиции, нежели органовполитического сыска, однако ввиду серьезности происшедшего и нам предписаноприложить все усилия… Но я – говоря от лица присутствующих здесь господофицеров – просто не представляю, к чему наши усилия можно приложить…Жандармский пункт на приисках не блещет достижениями. Тамошний народец весьмаспецифичен и во многом отличается от тех, с кем мы работаем в городах.Агентура, естественно, имеется, но она либо притаскивает недостойные вниманиямелочи вроде стандартной фразы «Васька Корявый в моем присутствии матерночестил начальство и власти», либо разводит фантазии в расчете на аккордноеденежное награждение… Да и агентура эта совершенно бесполезна. Прежде всего потому,что простые рабочие и прочие обитатели приисков не могут знать точных датотправки обозов с золотом. Здесь нужны люди внутренние, если можно таквыразиться. Налетчиков, безусловно, во всех трех случаях кто-то информировал, аэто могли сделать лишь субъекты из ближайшего окружения Иванихина. У меня здесьесть список… Три человека, которые безусловно знают о выходе каждогокаравана, – и еще одиннадцать, которые в такие секреты не посвящаютсяникогда, но по занимаемому на приисках положению могут, в принципе, вычислитьдаты. Угодно взглянуть?