сколько за присмотр платили?

— Серебрушку в год.

— Полторы теперь будет. Не смотри так, везде цены поднялись, Толстый тоже держит нос по ветру. Иначе, сам знаешь, сожрут и не подавятся.

— Понял, — кивнул Первый.

Вообще Первый в троице бандитов был не только старшим, но и главным. Обычно именно он решал все вопросы и принимал решения.

— Раз понял, то давай пять десятков медяков в доплату.

— Может, через день за доплатой придешь? Надо продать кое-что по мелочи, тогда и сочтемся.

— Ты ведь пошутил? — нахмурился Бес.

— Какие шутки? Сколько мы уже работаем? Четыре года где-то? Хоть раз был косяк с нашей стороны?

— Да вроде не припомню.

— Вот я тебе и говорю, что кое-что продать надо, тогда и сочтемся. Бес, ну ты же сам с грабежей начинал, не помнишь разве, что иной раз с одиноких козликов окромя шкурки-то и взять нечего?

— И что за шкурки у вас? Не вижу, чтобы при товаре были.

— Мы что, дураки совсем, при себе таскать такое? Головой подумай, Бес.

— Хорошо, я подожду сегодня и завтра, но если через день денег не будет — сам понимаешь.

— Да будут деньги, что заладил? Не месяц же отсрочки прошу, а два дня.

— Смотрите мне, — угрожающе прошипел Бес, после чего развернулся и зашагал обратно в ту сторону, с которой и появился. Его молчаливые спутники последовали за ним.

— Пойдем, шеф, — позвал Второй внимательно наблюдавшего за происходящим Наиля. — Логово покажу.

— Да я вроде бы все в щели уже рассмотрел…

— Не, шеф, это все только сверху. А логово — оно на то и логово, чтобы не знали о нем. Крыс и Бес, конечно, в курсе, но он не выдаст, ему не выгодно.

С этими словами Второй отодвинул скрипящую покосившуюся дверь, пробравшись в хибару.

— Придется завтра заняться дырами и дверью. Это все, конечно, только для виду, но хибару через дыры насквозь видно. Не дело это совсем, — сказал Первый, попытавшись приладить покосившуюся дверь.

Внутри трущобного жилья в полу оказался замаскированный люк. Первый и Третий привычно сгребли в сторону прелую солому, после чего сняли несколько досок и потянули за кольцо, открывая проход куда-то под землю.

— Шеф, ты, случаем, чего волшебного для освещения не имеешь? У нас еще прошлым разом последний свечной огарок истаял.

— У меня ночное зрение, — ответил Наиль, первым ступая на шаткую деревянную лестницу, ведущую вниз.

Во время жизни в лесу им с сестрой и без того негде было брать свечи, учитывая, что никто, включая Зиргрина, не знал, как их изготавливать. Юноша употреблял множество зелий и пищевых добавок, которые составлял для него одушевленный клинок. Постепенно глаза молодого человека претерпели изменения, так что он теперь достаточно хорошо видел в любое время суток.

— Вот это да… — выдохнул Третий. — Я, конечно, догадывался, уж больно точно в темноте ты арбалетом в мишени попадал, но услышать подтверждение…

Наиль не считал это чем-то особенным. Большая часть его знаний о мире была получена от пришедшего с другого континента меча, да еще и выходца из Гильдии теней, где даже самые низкоранговые убийцы обладали способностью видеть в темноте. Разумеется, ученик клинка даже представить себе не мог, насколько это редкое качество на Восточном материке.

Ничего не ответив на восхищение своих подручных, парень, наконец, закончил спуск, оказавшись в небольшом сыром помещении, чем-то напоминавшем бункер. Запах плесени был настолько раздражающим, что Наиль невольно чихнул.

«Я же учил тебя, как избавиться от желания чихнуть», — упрекнул Зиргрин.

«Сейчас-то какая разница?», — спокойно ответил его ученик.

— Тесновато, — произнес вслух Наиль, обозрев «бункер», длина которого составляла где-то десять шагов, а ширина — около пяти.

— Головастый хотел здесь пленников держать, ну с которых выкуп взять можно, да так у него с этим и не сложилось. Помер раньше, — ответил Второй.

— На первое время сойдет, — вздохнул юноша, начав распространять вокруг себя магию воздуха, очень быстро высушивая ею стены.

Потратив еще немного времени, чтобы защитить убежище от чужаков, Наиль снова осмотрелся.

— Опять будет проблема с купанием…

— Жаль, шеф, что ты не маг воды, — проговорил Первый. — Ну да ничего. Есть здесь в городе купальни, берут не дорого. А потом продадим твое барахлишко, так, может, и на домик с колодцем хватит. Не купить, конечно, на время снять.

Молодой человек рассказал своим подручным, что у него имелось с собой для продажи, так что разбойники надеялись неплохо заработать. В их понимании, неплохо.

Оглядевшись, но так и не найдя, где присесть, Наиль прислонился к стене и посмотрел на троицу бандитов. Эти ребята сильно облегчили ему проникновение в город, даже временным убежищем обеспечили. Юноша больше не сомневался в правильности своего решения их пощадить. Да и не были они абсолютно гнилыми. Пили — да, много пили. Наилю даже пришлось запретить им силой кровной клятвы. А в остальном троица, как оказалось, ни разу в жизни никого не убила. Да и грабители из них были не особо хорошими. Много ли награбишь втроем? Одинокие путники в эти смутные времена — явление редкое. Они, конечно, на дорогах все же появлялись, но добытого с них разбойникам едва хватало, чтобы кое-как выживать. Даже награда за их головы на висевших у городских ворот листовках была до смешного мала — всего три серебряные монеты на каждого. За такую сумму мараться никто бы не стал.

— Прежде, чем мы займемся текущими делами, я должен кое-что рассказать, — тихо проговорил Наиль, а разбойники резко прекратили зубоскалить, обратив все внимание на его слова.

— Шеф, ты же знаешь, что после кровной клятвы мы будем для тебя вернее любой собаки.

— Именно поэтому я и собираюсь раскрыть вам некоторые свои секреты… С чего бы начать… Вы слышали когда-нибудь про охранную колонну с торчащим из нее одушевленным мечом?

— Как не слышать? — ответил Первый. — Об этом даже дети знают. В ту деревню вся округа по очереди ходила, все хотели меч вынуть, да куда там. Говорили, что даже генерал Дарнак в молодости удачу пытал. И даже он не смог тем мечом завладеть. Потом, правда, меч из колонны пропал, а куда делся — никто не знает.

Наиль под изучающими взглядами подручных стащил со спины колчан и достал из него узкий клинок в черных ножнах. Резким и умелым движением он обнажил меч, демонстрируя его голубоватое бритвенно-острое лезвие, покрытое по всей длине вязью мелких рун.

— Вот этот меч, — серьезно взглянул юноша на своих людей. — Он выбрал меня еще ребенком… Долгая история, расскажу, когда будет настроение. Если коротко, то у меня с