Я сделал усилие, чтобы не поморщиться.

Алёна полноправно входила в состав штаба, но была чужим человеком. Ее появление стало первым сюрпризом, который преподнес мне кандидат. Изначально мы договаривались, что в кадровую политику он лезть не будет. Фурсов под видом водителя не считался: его приставили ко мне, по словам Георгия Александровича, для моей же пользы. Тогда я возражать не стал, и в том был свой резон. А по поводу Алёны имел место короткий, малоприятный разговор со старшим Макеевым. Как он заявил, она работала с ним и его братом раньше: в частности, на тех провальных выборах в районе, и Василий Александрович ее ценил. В итоге я уступил ему с условием, что она будет подчиняться мне и только мне. Интуитивно я ощущал, что пошел на это зря. Алёна уже четвертый день безвылазно паслась в офисе у Василия, объясняя свое поведение тем, что оттуда ей удобнее общаться с подрядчиками.

На нее были возложены обязанности контролировать изготовление всей печатной и сувенирной продукции кандидата в депутаты. В мирной жизни она трудилась в типографии со смешным названием «Сосо», которой владели три брата-грузина. Должность ее там называлась «менеджер по продажам», и я не сомневался, что ей, кроме зарплаты в нашем штабе, выходцами с Кавказа были обещаны хорошие проценты с договоров. Что касается круга подозреваемых в шпионаже, Алёна представлялась, пожалуй, самым слабым местом. Проверить ее по-быстрому было довольно затруднительно. Скажу откровенно, она мне не понравилась и просто субъективно. И не только тем, что держалась особнячком от нашего остального маленького коллектива. Было в ней нечто от людей того сорта, про каких обычно говорят: из дураков, но хитрый.

— Алексей Николаевич, вы не передумали насчет дизайнера? — спросила она, поджав губы.

— Не передумал и не думал передумывать.

— Зря. В «Сосо» очень хороший дизайнер.

— Только не надо больше про него, — попросил я. — Он, может быть, и хороший бутылочные этикетки делать, но здесь другие задачи стоят.

— Бутылочные этикетки тоже надо уметь делать, — возразила она.

— Надо, очень надо, — истово подтвердил я. — Знаете, что над воротами концлагеря было написано?

— Какого концлагеря?

— Не нашего, немецкого. «Каждому свое». Вот так.

Алёна приняла оскорбленный вид, как будто я собрался упечь ее в этот концлагерь, и отсела подальше от нас с Фурсовым.

— Георгий Александрович будет? — обратился я без паузы к Василию Александровичу.

— Звонил, сказал, что поедет сразу на очень важную встречу. Без него посовещаемся, — развел он руками.

— А эти артисты где?

— С минуты на минуту будут.

Тут же заиграл домофон.

— Вот и они, — облегченно вздохнул Макеев-младший.

Первым в наш newsroom вступил Игорь, в дверях по привычке слегка пригнувшись из-за своего большого роста. Был он с неразлучным другом-ноутбуком и в расстегнутом кожаном пальто. За ним неслышно вплыла Татьяна с вечной кисловатой улыбочкой на бледном лице. Василий Александрович тепло приветствовал обоих, я молча пожал Игорю руку, а Татьяне кивнул.

— Ну что, как у нас дела? — радушно спросил Василий Александрович, будто звал всех к накрытому столу.

Игорь потеребил бородку, избегая смотреть нам в глаза.

— Знаете, Василий Александрович, дела не очень. Люди вымотаны до предела, но результата пока нет.

Фурсов ухмыльнулся.

— Мне показалось, только наш юрист вымотался им объяснять.

Игорь запнулся. Татьяна скривилась так, словно наступила в коровью лепешку, и приняла у него эстафету.

— Василий Александрович, я понимаю: Валерий Сергеевич, как всегда, неудачно шутит. А ситуация очень серьезная.

— Кто же ее до этого довел? — изобразив полное простодушие на лице, поинтересовался Фурсов.

— Давайте мы сейчас не будем выяснять, кто и как довел, — кротко предложил Игорь.

— Извиняюсь, вы про меня еще не забыли? — спросил я.

Установилась напряженная тишина.

— Игорь, вы были сейчас в полевом штабе? — продолжил я.

— Да, был.

— Это хорошо. И что там, в смысле цифр?

Игорь и Татьяна переглянулись.

— Понимаете, у нас возникли некоторые разногласия с вашим человеком, — осторожно начал Игорь.

— С Андреем? Какие именно?

— По нашему мнению, он излишне строг при отборе и приемке подписей.

— Я работаю на выборах очень давно, — вмешалась Татьяна таким тоном, будто хотела сказать: «Я очень давно занимаю пост премьер-министра Великобритании». — Так вот, при мне никто не устраивал такую пристрастную проверку. Вы знаете Илью Валентиновича Балахонова?

Илью Валентиновича я знал неплохо. Был у него в прошлые годы общий с Георгием Александровичем бизнес, оба они в один год и один день стали депутатами, а сейчас прежний компаньон Макеева старался депутатом остаться. Он очень сильно уповал на то, что его таки включит в свой список «Ядрёная Россия», и всюду клялся в любви к новому губернатору Елисею Васильевичу Нудееву. Тем не менее, список пронесли мимо него. Ну, или его прокинули мимо списка.

— Что же с Ильей Валентиновичем? — спросил я участливо.

— А с ним всё в порядке! — победоносно сообщила Татьяна.

— А вы откуда знаете? — так же, с видом бравого солдата Швейка, спросил Фурсов.

Татьяна не удостоила его даже движения бровей.

— Илья Валентинович вчера зарегистрирован кандидатом в своем округе, — чеканно проговорила она. — И поверьте мне, процесс сбора его подписей не был таким долгим и сложным.

— А почему мы должны вам верить? — продолжал резвиться Фурсов.

— Алексей Николаевич, пусть ваш помощник не превращает планерку в забаву, — не выдержала Татьяна.

— Молчу-молчу, — заулыбался Валерий Сергеевич, прищурившись в точности как рысь.

— Друзья мои, нам надо что-то решать, — подал голос Василий Александрович. — Мы не имеем права проигрывать.

— Есть предложения? — я обвел взглядом участников планерки.

— Если нам не доверяют, мы готовы сложить полномочия, — в своем премьерском стиле заявила Татьяна. — Надеюсь, уже выполненную работу нам оплатят?

Василий Александрович приподнялся и всплеснул руками.

— Татьяна, Игорь… Вас никто ни в чем не обвиняет. Перестаньте, пожалуйста. Понимаю, все устали, издерганы…

— Рано уставать, — перебил я его. — Подвожу итоги. Первое. Игорь и Татьяна, о своем желании прекратить работу вы можете сообщить лично кандидату. Приглашал вас не я и, кажется, не Василий Александрович, а именно он. Во всяком случае, об оплате договаривался точно он. Второе. Пока кандидат не принял решения по данному вопросу, давайте продолжим наши игры. Через полтора… нет, ровно через два часа жду вас в полевом штабе.

— Я вряд ли смогу через два часа. В партийном штабе совещание, надо обязательно быть, — сменив тон на чуть менее премьерский, сказала Татьяна.

— Тогда жду одного Игоря. Вызовите к этому времени всех бригадиров. Вопросы есть?

Илье Валентиновичу привольно было начинать в своем родном округе, многократно окученном и утоптанном. Можно было и без «Ядрёной России» обойтись — по крайней