class="p1">Простота образа назаретской жизни Святаго Семейства и мера смирения его были так велики, что Нафанаил, живший в соседней Кане Галилейской, на разстоянии одного часа езды от Назарета, даже и не слышал об Иисусе; и узнал лишь от Филиппа, что он обрел в Иисусе, сыне Иосифовом из Назарета, Того, о Котором писали Моисей в законе и Пророки. Из этого можно судить, насколько скромны были и жизнь Пресвятой Девы с Божественным Сыном, и самое жилище святаго обручника{43}.

Хотя дом праведнаго Иосифа постоянно освящался пребыванием в нем Того, Кто больше самого храма: несмотря на это, Преблагословенная Дева Мария, по глубокому чувству благочестия, в точности исполняла закон Божий. В числе заповедей этого закона была одна, повелевавшая каждому Израильтянину три раза в год — в праздники пасхи, пятидесятницы и кущей — являться в Иерусалимский храм для поклонения и принесения жертвы Господу. Правда — как свидетельствует древнее еврейское предание — жены могли являться в Иерусалим, могли оставаться и дома, и упомянутая заповедь во всей силе простиралась только на мужей; к тому же Пресвятая Дева тогда могла опасаться гонений против Своего Божественнаго Отрока со стороны Архелая, достойного наследника пороков отца; но, когда дело шло о вере, — мысль об удобстве, страх опасности не могли остановить Ея. Желая показать пример, с какою точностию верующие должны исполнять закон Божий и с каким тщанием родители обязаны пещись о чадах своих, полагая в основание воспитания их благочестие, Она в лета отрочества Христова, вместе с Своим обручником, кождогодно ходила в Иерусалим на праздник пасхи и брала с Собою Иисуса.

Одно из таких путешествий Богоматери было ознаменовано особенным событием. Иисусу Христу было в то время двенадцать лет; а в эти годы у израильтян было в обычае мало-по-малу приучать мальчиков к исполнению заповедей закона Божия. В этот раз, по окончании праздника пасхи, Божестенный Отрок остался в Иерусалиме, сокрыв от Матери Своей и Иосифа Свое намерение: в противном случае любовь их не позволила бы им разлучиться с Ним. Отправясь из Иерусалима в толпе скромных богомольцев, состоявших, конечно, из жителей Назарета и окрестных мест, Пречистая Матерь и Иосиф были уверены, что дражайший Сын их идет с кем-либо из знакомых или родственников, и потому, нисколько не тревожась, продолжали путь свой до перваго роздыха, бывшаго в селении Махмас. Но здесь, обойдя все кружки отдыхающих богомольцев и не видя среди их Иисуса, они с сердечною тоскою стали безпокоиться о Нем, заботливо всюду искать Его и, не нашедши, тотчас опять возвратились в Иерусалим. Можно представить себе скорбное состояние сердца Пречистой Девы, при безвестности, где был отрок Иисус. Не эту ли скорбь изображал премудный Соломон в Песни песней, когда описывал томныя стенания чистой горлицы: "исках, Его-же возлюби душа моя, исках Его, и не обретох Его; воззвах Его, и не послуша мене! Возстану убо, и обыду во граде, и на торжищах, и на стогнах; и поищу, Егоже возлюби душа моя"! Утомленная безпрерывно-напряженным движением и обезсиленная печалью и страхом, Она, в сопровождении Иосифа, поспешила в храм, с тем, быть может, чтобы излить пред Богом тоску Свою. И что же представилось глазам их? Окруженный маститыми старцами и именитыми учителями народа, юный Иисус сидел среди их и с смирением отрока слушал, и с силою Господа вопрошал их. Премудрость Его приводила в удивление и ужас даже старейших учителей. Умилительны слова нежнаго материнскаго упрека, полнаго сердечной заботливой любви, с которыми Пресвятая Дева обратилась к Иисусу: Чадо! что сотвори нама тако? Се отец Твой и Аз боляще искомах Тебе! Иисус Христос, выслушав слова Матери, отвечал Ей: что, яко искасте Мене? Не весте-ли, яко в тем, яже Отца Моего, достоит быти Ми? Вот первыя слова, слышимыя чрез Евангелие, из отроческих сладчайших уст Спасителя! Слова, преисполненныя назидания и утешения: ими Иисус Христос, как Сын, с любовию ответствовал Матери Своей и, как Господь и Спаситель, наставлял Ее, как-бы говоря: "напрасно вы искали Меня между спутниками, сродниками и знакомыми; Мне надлежит быть в храме, который есть дом Небеснаго Отца Моего, и заниматься делом спасения людей, для котораго Я послан от Отца"!

Событие в храме служило весьма естественным выражением того особеннаго отношения Иисуса Христа к Богу Отцу, которое Он высказывал в последних словах Своих, и которое нисколько не исключало, как показывают последствия, повиновения Его Иосифу и Марии. Евангелист говорит, что после этого случая Святое Семейство возвратилось домой: и Божестенный Отрок сниде с нима и прииде в Назарет; и бе повинуяся има; и Мати Его соблюдаше вся глаголы сия в сердце Своем. Последнее замечание ясно подтверждает, что Пресвятая Дева Мария вовсе не сочла сказаннаго поступка Своего Сына непослушанием, а предугадывала высший смысл, сокрытый в словах и действиях Того, Котораго рождение и младенчество были окружены рядом великих чудес. Тем не менее какая тяжкая жертва была для Матери — видеть Сына Своего удаляющимся от Нея, мало-по-малу, по долгу Своей деятельности! Можно представить, какой ряд отречений прошла Мария, какия внутренния муки испытала Она, пока чувство Матери примирилось с мыслию, что если Иисус принадлежит Ей, как сын, то Он же принадлежит и миру, как Спаситель.

Со времен возвращения Пресвятой Девы с Сыном Своим из Иерусалима в Назарет, Евангельское повествование и предание умалчивают о подробностях дальнейшаго их здесь пребывания. Известно только то, что, спустя несколько лет после этого события, обручник Пресвятой Девы Иосиф отошел в иной мир, к предкам своим, с желанной вестью, что ожидаемый Мессия пришел на землю. Предание говорит, что он умер ста десяти лет. Гроб его показывали в XII в. Даниилу Паломнику позади пещеры Благовещения, где погребал его Сам Иисус. Неизвестно, когда тело его перенесено в Гефсиманскую пещеру, где уже покоились родители Пресв. Богородицы (При входе в пещеру, место покоя Иосифова указывают в углублении налево).

По кончине Иосифа Пресв. Дева должна была приложить труды к трудам, чтобы содержать Себя и Сына. Как была Она неутомима в Своих работах, это видно из того, что Она среди других занятий успела соткать для Иисуса замечательный по работе красный полотняный хитон, без швов, который и был впоследствии постоянною Его одеждою до самой смерти Его{44}. Лишившись в Иосифе Своего покровителя и защитника, Богоматерь всецело предалась покровительству Отца Небеснаго и пламеннее стала ожидать открытия царства Сына Своего. Это время, наконец, наступило: имея "яко лет тридесять", Господь Иисус Христос крестился от Иоанна в Иордане, и затем провел 40 дней в после и молитве в