Узнав наперед от первосвященников и книжников еврейских, где по их мнению должно родиться Христу он тайно призвал к себе волхвов, выведал от них время появления звезды{31} и, составив в душе своей богоубийственный план, послал их в Вифлеем, прося с своей стороны тщательно разведать об искомом Младенце шедше испытайте известно о Отрочати: егда же обрящете, возвестите ми, яко да и аз шед поклонюся ему.

Выслушав царя, волхвы пошли из Иерусалима в Вифлеем. И вот звезда, которую они видели на востоке, вновь заблистала и пошла опять пред ними, до тех пор, пока не остановилась над местом, где был Младенец. Увидев звезду остановившеюся, волхвы поняли, что здесь находится искомый Младенец, и "возрадовашася радостию велию зело".

Войдя в храмину, где был Младенец, волхвы падше поклонишася Ему, и отверзше сокровища своя, принесоша Ему дары: злато и ливан и смирну. Они выразили не одно только наружное поклонение Младенцу, как Богу — падше, но, согласно с древнею заповедию Господнею: "да не явишися пред Господем Богом твоим тощь", и поднесли Ему что было драгоценнейшаго у них и что считалось достойным Поклоняемаго: ливан или ладан — знак священства — как Богу, потому что курение благовоний всегда употреблялось при службах и молитвах, возносимых к Господу; золото — как Царю веков, по обычаю дани подданных царю своему; смирну — знак жизни и смерти — как искупительной Жертве крестною смертию за грехи всего мира. Эти дары волхвов пророчески соответствовали тройственному служению Мессии, как Первосвященника, Царя и Пророка{32}.

С изумлением и радостию взирали Пречистая Матерь и св. обручник Ея на это благоговейное поклонение и со вниманием слушали слова волхвов: о чудной звезде, благодатном веровании и далеком путешествии их.

Достигнув цели своего странствования и получив во сне повеление от Ангела не извещать Ирода о месте нахождения Младенца, волхвы возвратились каждый в свою сторону, где и начали проповедывать о пришествии в мир Христа Сына Божия{33}.

Хитро и лукаво было покушение Ирода, задумавшаго воспрепятствовать исполнению намерений Божиих. Но это было чистое безумие! Как безсильна хитрость, вооружающаяся против Бога! Как она слаба и ничтожна в сравнении с премудростию Божиею! Когда волхвы, по повелению Божию, отправились из Вифлеема другим путем, оставив без исполнения поручение, данное им от царя: тогда Ирод испытал, может быть в первый раз в жизни, что утонченная хитрость его обманула лишь его самого. И в злобной душе осмеяннаго тирана тотчас созрело еще более страшное намерение, которым он, из желания достичь недосягаемаго, удивил мир своею жестокостию.

***

Предречение Семеона об оружии, которое пройдет душу Марии, начало исполняться с самых первых дней явления в мир Божественнаго Сына Ея. Руконосимый и питаемый у пречистаго сердца Девы-Матери, Господь, Утеха Израилева, был для Ея святаго Материнскаго чувства сколько Богом любви и блаженства, столько же и сыном опасения, скорбей и страдания. Эти опасности и страдания возникли вследствие раздражения Ирода, долго и напрасно ожидавшаго волхвов. Видя, что волхвы не возвратились в Иерусалим и не известили его о месте нахождения Младенца, и что этот Младенец как-бы ускользает из рук его, Ирод в изступлении отдал жестокое повеление избить в Вифлееме и его окрестностях всех младенцев, начиная от новорожденных и до двухлетняго возраста включительно, быв уверен, что в числе их погубит и новорожденнаго Царя Иудейскаго. Это варварское повеление было исполнено, и 14 тысяч невинных детей сделались жертвою честолюбиваго властелина. Это страшное избиение было одним из знаменательных событий, сопровождавших рождение Спасителя. Оно, как совершенное ради явившегося Мессии, вместе с предшествующими событиями и общим ожиданием Его, послужило теперь уже определительным знаком Его явления в мире и придало этому явлению еще большую известность. Вместе с этим, оно ознаменовало, что уничиженный с самаго рождения Предвечный Младенец начал страдать — сначала страданиями ради Его избиенных; да и сами младенцы Вифлеемские, крещенные не водою, а кровию, явились в преддверии христианской Церкви предтечами тех мучеников, которые своею кровию освятили оскверненную землю, чтобы она сделалась достойною к восприятию Божественнаго учения.

"Кто может описать Вифлеемское бедствие? Какой повествователь в состоянии изобразить страдание? — (так размышляет св. Григорий Нисский) — это всеобщее рыдание, этот жалостный вопль детей, матерей, родственников, отцев, издающих пронзительные стоны при угрозах палачей? Как изобразить палача, с обнаженным мечем стоящаго над младенцем? Взгляд его суров и дышет убийством; речь его страшна; одною рукою он тащит к себе младенца, другою простирает меч; между тем мать с другой стороны влечет дитя свое к себе, и собственную грудь подставляет острию меча, чтобы только не видеть очами своими, как бедное дитя ея будет умерщвлено руками палача! Как описать положение родителей, их стенания вопли, последнее прощание с чадами своими? И все это в одно и то же время! Кто представит это ужасное бедствие во всех его видах, со всеми подробностями, сугубыя боли недавно родивших матерей, жестокия терзания природы, как несчастное дитя в ту самую минуту, когда прижималось к матерней груди, получает смертельный удар? как бедная мать подносит грудь свою к устам младенца и в то же время приемлет в свои недра кровь его? Иной палач одним размахом руки, одним ударом меча пронзал и младенца, и мать его; и кровь, истекавшая из раны матери и дитяти, сливалась в один поток". Евангелист, повествуя об этом событии, представляет Рахиль, жену Иакова (за тысячи лет пред тем погребенную недалеко от Вифлеема), плачущею о чадах своих, сынах Израиля избитых лютым иноплеменником[13].

Но как не велика была власть и гнев изступленнаго изверга, однако Богомладенец Иисус, охраняемый свыше, был вне всякаго вреда от его ухищрений. Иосиф был предварен во сне от Ангела, сказавшего ему: востав, поими Отроча и Матерь Его, и бежи во Египет, в буди тамо, дондеже реку ти: хощет бо Ирод искати Отрочате, да погубить е. Потому, взяв все нужное для дальняго путешествия, он немедленно отправился в Пречистою Девою и Иисусом в Египет[14].

***

Какой путь избрал в Египет праведный старец, об этом нет указаний ни в св. Писании, ни в древних преданиях. Равно и о том, что было на пути с Св. Семейством, как Оно жило в Египте, Священное Писание также молчит, и мы ничего положительно сказать не можем. Но есть несколько преданий, которыя мы и собираем здесь для любознательных читателей.

Так, по свидетельству русскаго игумена Даниила (паломника ко св. местам 1106–1108 года), на восточном берегу Иордана, при самом заливе, где река впадает в