– Грум, который чуть не утонул на этом месте в прошлом году,тоже хорошо плавает.

– Ладно-ладно, однако если вы переломаете мне руки, это врядли поможет. – Ее попытки освободиться приводили лишь к тому, что он еще сильнеесжимал ее плечи.

От волнения грудь девушки вздымалась и опадала, но онатщетно взывала к его рассудку.

– Я понимаю, что напугала вас, мне очень жаль, но не былоникакой опасности. Я не сделала ничего плохого.

– Ничего плохого? И никакой опасности? – зловеще повторилон, и его взгляд скользнул по ее груди. Неожиданно Виктория осознала, что онаполуодета, насквозь промокла и что с ее сорочки, касающейся маркиза, капаетвода.

– А если бы кто-нибудь другой стоял здесь на берегу инаблюдал.., как вы думаете, что могло бы случиться?

Виктория нервно сглотнула, вспомнив эпизод, когда девочкойона затемно вернулась домой и узнала, что отец собрал поисковую группу, чтобыобшарить лес и найти ее. Увидев ее, отец сначала обрадовался. Но затем целыхдвое суток она не могла нормально сидеть.

– Н-не знаю, что могло бы случиться, – ответила она, пытаясьхрабриться. – Думаю, что этот человек подал бы мне мою одежду и..

Взгляд Джейсона упал на ее влажные губы, затем скользнулниже по линии шеи к соблазнительным бугоркам, выделявшимся под прилипшей к телумокрой сорочкой. Ее голова откинулась назад, и бугорки призывно подрагивали,неопровержимо подчеркивая, что она весьма привлекательная женщина, а неребенок, как он пытался себя убедить.

– Вот что могло бы случиться! – вдруг выпалил он и впился ейв губы, запечатлев такой жесткий, дикий поцелуй, который мог означать лишьнаказание и унижение.

Виктория молча пыталась высвободиться. Но от этого он,казалось, злился еще больше и поцелуй становился еще крепче.

– Пожалуйста, – полным слез голосом попыталась вымолвитьона, – мне очень жаль, что я так напугала вас…

Он медленно ослабил хватку, поднял голову и уставился в ееиспуганные глаза. Машинальным движением Виктория прикрыла руками грудь. Ееволосы струились по плечам, как золотые нити, а глаза расширились от страха иискреннего раскаяния.

– Пожалуйста, – снова прошептала она дрожащим от волненияголосом, поскольку ей страстно хотелось сохранить перемирие, установившееся иподдерживаемое между ними уже целых пять дней. – Не сердитесь, простите меня зато, что я напугала вас. Я плаваю с детских лет, но мне не следовало делатьэтого сегодня, я теперь поняла это.

Ее простодушное, сделанное искренне, от души признаниеокончательно добило его. К каким только хитростям не прибегали женщины, пытаясьзавлечь его, с тех пор как он стал богат и получил титул, но тщетно;бесхитростность же Виктории, ее прекрасное, обращенное к нему лицо.., и все этов сочетании с прикосновением ее соблазнительной груди подействовали на него какмощный наркотик, В нем пробудилось острое желание, в жилах забурлила кровь, иэто заставило Джейсона прижать девушку к себе еще крепче.

Виктория заметила, что в его глазах загорелось какое-тоновое и ужасное пламя. Она отпрянула, собираясь закричать, но он впился губамив се рот с такой требовательной настойчивостью, что она окаменела.

Как испуганный кролик, попавший в ловушку, онасопротивлялась, пока не почувствовала, что его руки успокаивающе гладят ее поспине и плечам.

Как в тумане, она скользнула руками вверх по его груди,пытаясь, чтобы не упасть, уцепиться за человека, который выводил ее изравновесия. За этим невинным движением со стороны Джейсона последоваламгновенная реакция. Его руки сомкнулись вокруг ее талии, и он начал бешеноцеловать ее. В состоянии неведомого для нее томления Виктория встала нацыпочки. Когда она прижалась к нему всем телом, он застонал и его полураскрытыегубы впились в ее рот.

Виктория оторвалась от его губ, ошеломленная тем, что онделает, и со всей силы попыталась оттолкнуть его.

– Не нужно! – крикнула она.

Он отпустил ее так неожиданно, что она попятилась назад;затем сделал глубокий шумный вдох. Виктория враждебно, с вызовом смотрела наДжейсона, не сомневаясь, что он, как обычно, возложит вину за этот абсолютнонеприличный поцелуй на нее, и поспешила опередить события.

– Полагаю, в этом есть и доля моей вины, – сердито сказалаона. – Вы, конечно, скажете, что я сама напросилась на такое обращение!

Его рот скривился в мрачной улыбке, и Виктории показалось,что он пытается взять себя в руки.

– Первая ошибка сегодня была вашей, – наконец сказал он. – Аэта ошибка – моя. Простите меня.

– Что? – не веря своим ушам, переспросила девушка.

– Вопреки тому, что вы думаете обо мне, – протянул Джейсон,– я не привык совращать невинных…

– Но меня никто и не совращал, – гордо солгала Виктория.

Ленивая усмешка блеснула в его глазах.

– Разве нет? – спросил он, забавляясь, и его тело понемногурасслабилось.

– Уверяю вас, что нет!

– Тогда советую вам поскорее одеться, пока мне не вздумалосьдоказать вам, как вы ошибаетесь.

Виктория открыла было рот, чтобы высказать подходящее кслучаю едкое замечание относительно его возмутительного самомнения, но, увидевего вызывающую неотразимую улыбку, сдалась.

– Вы просто невозможный человек!

– Вы правы, – согласился он и отвернулся, давая ейВозможность одеться.

Отчаянно пытаясь сдержать гнев и настроиться, как это сделалон, на будничный лад, она поспешно попыталась привести себя в надлежащий вид.Эндрю несколько раз целовал ее, но отнюдь не так. Совсем не так. Джейсон недолжен был так поступать, как не должен теперь быть таким невыносиморавнодушным – после всего того, что произошло.

Она была абсолютно уверена, что вправе разозлиться на него,но, с другой стороны, у нее оставалось небольшое сомнение: может быть, в Англиинравы совсем иные? Возможно, леди здесь походя соглашаются на такие поцелуи.Вероятно, она будет выглядеть просто недотепой, если сделает из этого драму.Даже если она поступит так, Джейсон может лишь пожать плечами, отнесясь квопросу о поцелуе как к не заслуживающему внимания, что он, собственно говоря,в эту минуту и делал.

Она ничего бы не выиграла, поссорившись с ним. Однакополностью сдержать себя Виктория была не в состоянии.

– Вы поистине невозможный человек, – повторила она.

– Мы уже согласились по этому пункту.