* * *

Они сидели с Карло Брунерой в его новом ресторане на Хестер-стрит, в котором, по признанию Энцио Маччиони, он имел свой «интерес». Брунера прикупил магазинчик по соседству со своей деликатесной, и между ними был сделан арочный проход, через который виднелись свисающие с потолка пармские окорока и салями. На стене со стороны ресторана красовалось изображение Неаполитанского залива, в его задней части горели газовые светильники, а передние столики украшали свечи. Из двадцати столиков заняты были только десять, но когда его гости садились, Карло выразил надежду, что дело пойдет бойчее, когда они станут популярны. Три бокала были уже наполнены, и между ними стояла бутылка с остатками кьянти.

– Похоже, что Тирни проглотил наживку, – произнес Джордж Шиан, отпив глоток вина. – Проблема только в том, что, кажется, был застрелен ребенок.

– О, понимаю… – Маччиони потер себе лоб, но больше от усталости, чем от печальной новости. Франческа Ориемма старалась держать подальше от его двери не только танцовщиц, но и всех потенциальных соперниц, так что ему приходилось встречаться с подходящими девушками только в клубах и танцевальных залах и водить их в отели в Даунтауне. Последняя такая встреча состоялась как раз накануне ночью. – Что случилось?

Пока Шиан рассказывал то, что слышал, Дуги Килкенни рядом с ним покачал головой, словно говоря: «Теперь видите, почему я беспокоился?» И хотя он не озвучил своих опасений, Энцио чувствовал, что о них надо спросить.

– К сожалению, в таких делах бывают неувязки. Мы рисковали с самого начала. Но мы не можем отвечать за все промахи людей Тирни. – Маччиони сделал вдох. – Пока мы не засветились, вся вина падет на них, так что мы снова в выигрыше.

– Правильно, – согласился Шиан. – Проблемы будут, если Тирни догадается, что за этим стоим мы, а не Лонеган.

Килкенни сухо улыбнулся:

– Ты хотел сказать когда.

Маччиони посмотрел сначала на одного, а потом на другого своего собеседника и протянул Дуги руку.

– Думаю, вы правы. Со временем Тирни обязательно узнает, кто стоял за всем этим. Но к тому времени наше положение должно укрепиться, чтобы разговаривать с ним на наших условиях, а не на его.

– Ты и прежде говорил это, – заметил Килкенни. – Но как, по-твоему, это будет работать на практике?

Энцио сделал глоток вина и пристально посмотрел на Джорджа и Дуги. У него в голове с самого начала был план, и теперь, когда они оба задумались о безопасности своих банд на случай, если Тирни нападет раньше, настало время озвучить задуманное.

– Полагаю, мы должны поговорить с Эйбом Вейманном, попытаться склонить его к сотрудничеству, – сказал сицилиец.

Повисло молчание. Килкенни покачал головой, и через секунду Шиан озвучил мысль, которую Дуги не хотел произносить вслух:

– Даже если идея нам подходит, не думаю, что Вейманну она понравится. Он теперь перевел бо2льшую часть своих операций в Атлантик-Сити. Поэтому до Тирни ему нет дела. Кроме того, у него исключительно еврейская банда, и они никогда не имели дел с чужаками. – Джордж лукаво улыбнулся. – Не говоря уже об итальянцах, прикидывающихся ирландцами.

Все трое усмехнулись, и атмосфера на мгновение потеплела. Маччиони подался вперед.

– Следует помнить, что Эйб Вейманн, прежде всего, бизнесмен. Кроме того, надо знать, что ради успеха приходится иногда забыть о личных привязанностях.

– Это не означает, что он сломя голову откажется от всего, за что боролся, – возразил Килкенни.

– Надо учесть и попытку покушения на жизнь Вейманна три года тому назад, – не отступал Энцио. – Ходят слухи, что это был Тирни.

– Это так и не было доказано, – покачал головой Дуги. – Кроме того, у нас тоже может быть конфликт с Вейманном по поводу территорий и интересов.

– Но не такой, как у других банд, особенно теперь, когда он перевел свои дела в Атлантик-Сити. В этом отношении из всех наших соперников банда Вейманна всегда держалась обособленно и занималась своими делами. Присматривала за бизнесом, – сказал Маччиони и пояснил эту мысль: – Мы уже определились, что с Тирни в одиночку справиться не можем. Так если не Вейманн, то кто же?

Спустя секунду Шиан медленно кивнул и посмотрел на Килкенни.

– В этом есть резон.

– Мне это все же не нравится, – заявил ирландец после минуты раздумий.

Маччиони видел, что требуется больше убедительности. У него в голове были готовы слова, предназначенные для Килкенни, когда Джордж начнет поддаваться.

– Вы меня удивляете. Вы оба знаете, как важно менять пристрастия, иногда выступая даже против своей национальности и родни, чтобы пробиться. – Энцио взмахнул рукой. – Один из вас, рожденный и выросший в Италии, берет ирландское имя. Другой, ирландец, присоединяется к итальянской банде. И оба действуют из практических соображений, потому что вы решили добиться своей цели. Почему вы думаете, что Эйб Вейманн другой?

– У тебя здорово получается, – сказал Шиан, взглянув на Килкенни. – Думаю, нам не стоит упускать возможность.

Дуги медленно кивнул.

– Знаю. Но вопрос в том, что…

Джордж поднял руку, и он замолчал. Поначалу Маччиони подумал, что Шиан хотел поговорить об этом более конфиденциально, но, взглянув в сторону, увидел улыбающегося Карло Брунеру, идущего к ним с другим официантом, который нес на серебряном подносе их обед.

Они быстро разобрались, кому какое блюдо предназначено, расставили тарелки, и Брунера удалился, улыбаясь и махнув рукой.

– Приятного аппетита!

Маччиони и Шиан посмотрели на свои тарелки, словно на старинных друзей, но Килкенни показался более настороженным.

– Как вы это называете? – поинтересовался он.

– Пицца. Как я сказал, очень популярное в Италии блюдо. – Энцио обвел рукой ресторан. – Впервые в Нью-Йорке.

– Это хорошо, – объявил Джордж, отведав свое блюдо. – Моя мама знает, как готовить, но она постарела, и ей стало трудно. А у сестры никогда не получалось.

Ирландец прожевал первый кусок пиццы с меньшим энтузиазмом.

– А какова заправка? – спросил он.

– У тебя неаполитанская. Сыр, ветчина, томаты, свежие травы. А у нас немного более сложные добавки: оливки, каперсы, салями, – рассказал Энцио. – Многие из них – действительно гордость моих экспортных контактов в Италии.

– Не уверен, что это когда-нибудь победит тушеную свинину с капустой, – заявил Килкенни.

Маччиони кивнул, сделав еще глоток кьянти. По кривой улыбке Дуги он не понял, шутил ли тот.

– В этом и состоит прелесть пиццы. Можно сделать любую заправку, какая тебе нравится. Свинина с капустой, если хочешь. Но важно, чтобы слой заправки был тонким, тогда лучше чувствуются ароматы, например, оливок и каперсов. Мне особенно нравятся анчоусы. – С минуту они ели молча, а потом Маччиони огляделся, изучая обстановку ресторана и его посетителей, многие из которых тоже заказали пиццу. – Что вы думаете? Полагаете, это станет популярно в Америке?