Нет, ее не выгнали из дома, до такого еще не дошло. Но семья заявила, что, раз уж она мается дурью, хоть какой-то результат должен быть. Даже отец, который часто становился на ее сторону, смотрел осуждающе.

Катя чувствовала себя загнанной в угол. Мало того, что в расследовании не продвинулась, так еще и в неприятности вляпалась.

— Я разведусь…

— Опа! — ошеломленно посмотрела на нее Алиса. — К этой теме мы как перешли?

— Меня посадят. А мой муж такое не любит, сразу на развод подаст.

— Ненормальная ты все-таки. За что тебя сажать?

— Вот за это! — Катя кивнула на распахнутую дверь. — Там же повсюду мои отпечатки!

— И что?

— Как — что? Получается, я и виновата, разве нет?

— Я сейчас даже не могу тебя упрекнуть, что ты слишком много детективов смотришь, потому что в детективах такой бред не показывают. Додумалась, надо же! И встань уже с ковра, проход закрываешь!

Алиса подошла к двери и наклонилась, чтобы осмотреть замок. Катя тем временем поднялась на ноги. Уходить отсюда она не собиралась, ей было немного спокойнее рядом с Алисой. Казалось, что, если она останется одна, ее тут же арестуют — без права на телефонный звонок!

В этот момент со стороны лестницы появился Дамир. Катя его побаивалась: у него всегда было одно и то же выражение лица. Не то чтобы злое лицо, просто непроницаемое какое-то. Она таким людям не доверяла и не могла понять, почему Алиса ему симпатизирует.

— Что здесь творится? — Дамир посмотрел на Катю, потом на открытую дверь.

— А на что это похоже? — отозвалась Алиса. — Замок вскрыли, причем грубо, смотри, сколько царапин…

— Она, что ли? — Он кивнул на Катю.

— Ты нормальный? Катя случайно здесь оказалась, чуть в обморок не упала, когда это увидела. А сейчас Катя пойдет и позовет Степана.

Они обменялись взглядами, которые Катя не поняла. Казалось, эти двое уже наловчились понимать друг друга без слов.

— Я?

— Ты, кто ж еще!

— Но зачем за ним ходить? Можно по телефону, как ты Дамира вызвала.

— Так надо. По телефону рискованно, он не поймет, насколько все серьезно. Лично будет в самый раз, так что давай, приведи его за ручку.

Катя оправилась уже достаточно, чтобы понять, что ее просто хотят убрать отсюда, отослать на первый этаж, где обычно сидел Степан, чтобы выиграть время. Но зачем им это? Что они собираются сделать?

Хотелось возразить и остаться здесь. Если они что-то обнаружили, она имеет право знать, она ведь первой пришла сюда!

Но смелости у нее, как всегда, не хватило, поэтому, тяжело вздохнув, она поплелась на первый этаж. Только возле лестницы обернулась, чтобы убедиться, что Алисы и Дамира в коридоре уже нет.

* * *

У Севы был паршивый день. Своих денег не осталось, а мать некстати устроила скандал, в котором с радостью поучаствовал ее сожитель. Если бы они были пьяны, это не стало бы препятствием — выудить у них деньги в таком состоянии даже слишком просто. Но они вдруг решили почитать мораль на трезвую голову.

Пришлось сваливать из дома с пустыми карманами. Радовало одно: на прошлой неделе он как раз вернул все долги, так что теперь мог со спокойной совестью набирать новые.

Его в отличие от мамаши совершенно не волновало, что все друзья у него старше, что они пьют в свободное время и что каждого из них в здешней полиции в лицо знают. Чья бы корова мычала! Здесь все пьют. Скажем так: Сева подозревал, что не все, но других не знал.

— Ты чего такой кислый? — толкнул его Вадик, когда Сева наконец присоединился к ним.

— Пустой, — коротко ответил он.

— Че, совсем?

— Угу. Задница.

— Зарабатывать надо больше, — назидательно произнес Толян. Он был среди них единственным, у кого проблем с деньгами не было никогда. Как и любых других проблем — его отец служил в каком-то там чине в полицейском управлении. — Тогда мамуля будет тобой гордиться!

— Не умничай, а?

— Мягко затыкаешь, — хохотнул Вадик, — я бы ему по-другому сказал, куда сходить… Не дрейфь, мелкий, что мы, своего не угостим?

— Да заколебало его угощать!

— А ну цыц! Тебя разве не подкармливали?

— Подпаивали, блин.

— Вот и не ной.

— Так, от бати была одна просьба, — вмешался Толян. — Просил свалить из города, если будем тусить. Или, по крайней мере, не показываться на виду.

— С чего это?

— Да там какое-то московское начальство заглянуть хотело. Мы же должны показать, что у нас город не бухает!

— Не вижу смысла в показухе. Всех не остановишь.

— Мы не все. Батя говорил, что кого-то могут и загрести для профилактики. Плохо, если это буду я.

Такое уже случалось, поэтому остальные, хоть и посмеивались над Толяном, делали это скорее по привычке. Никто не собирался с ним спорить.

Выходит, у них всего два варианта. Можно обосноваться на одной из дальних улиц, куда скорее всего никто из начальства не заглянет, а можно просто спрятаться у кого-то на хате. Но погода была хорошая, торчать в помещении не хотелось.

Вот тут Вадик и предложил:

— Надо в лес рвануть.

— На фига?

— А чего? Там столики и никаких ментов. Без обид, Толян.

— Нет обид. И света нет в твоем лесу. Что ты там вечером делать будешь, шишки задницей собирать?

— Это кому что нравится. Я лично собираюсь выпить и покурить то, что твоему папе может сильно не понравиться. Усек? Тем более что по темноте там никого не будет, всякие мамки с детишками днем гуляют.

— Ладно, поехали.

Выбор места означал, что сегодня вечером курево будет, а девки — нет. Такой поворот Севу не слишком радовал. Компания старших друзей была его единственным шансом поближе сойтись с противоположным полом. Сам Сева в этом плане был не слишком решительным. Ему нравилось, когда девчонок находили где-то Вадик и остальные.

А для самого Вадика перепихнуться с кем-то — не такое уж событие. Курево — другое дело, особенно когда кто-то из компании раздобыл те самые сигареты — в пачке без маркировки, которые вообще и не сигареты вовсе. С такой штукой проверяющим из Москвы действительно лучше не попадаться.

Погрузились в машину Толяна, только она могла вместить пятерых. Сева с тоской смотрел, как пролетают мимо уличные фонари и пятиэтажки. Наконец, выехали из города и направились к темной полосе леса. И вот ради этого он скандал сегодня терпел? Лучше бы дома остался, удовольствия столько же, а нервотрепки меньше. Но теперь поздно жаловаться и поворачивать, а самостоятельно он до города не доберется.