Чтобы планета жила, ее нужно наделить магией. В одном случае она пропитывает все, и даже то, что на поверхности, — так рождаются магические миры. В случае технологического мира она просто скрыта в недрах.

А я сейчас питала свое детище, направляя его на оба пути развития, делая расы и животных сильными и выносливыми, а мир — красивым. Я выплеснула все чувства, что скопились у меня за последние дни, все эмоции, что переполняли меня. Я осушила себя до дна и силы созидания были практически на нуле, когда меня окликнули.

С трудом открыв глаза, я увидела, что вся команда собралась около меня и с восхищением смотрит на шар, на котором, если присмотреться, начала течь жизнь.

Планету опоясывали линии силы: флора и фауна полностью заселили планету и радовали глаз, везде кипела жизнь, в каждой клеточке и песчинке. А ведущая раса, несомненно, сделает прорыв как в технике, так и в магии.

Прекрасная и удивительная планета, невероятное и уникальное создание, моя гордость.

— Она прекрасна! — выдохнул восхищенно Леон.

— Да, совершенно потрясающая и единственная в своем роде. Тебе удалось создать шедевр, — улыбнулся Магус.

И только девочки смотрели на меня грустно и понимающе. Стерев с моего лица текущие слезы, которые я не заметила, Мирана тихо сказала:

— Но какой ценой…

Я лишь грустно улыбнулась в ответ.

***

Теперь, оставшуюся одну и с обожжённым сердцем, меня совершенно не мучит совесть, что я непреодолимо, безумно и бездумно желаю своего преподавателя. Но с другой стороны, беспокоит, что он не должен в силу возраста меня волновать.

Это и недавний разрыв неизбежно приводит меня к мысли, что со мной что-то не в порядке. Вот в этом все дело. Может, наследственность, а может, отклонение.

Но сейчас я не хочу об этом думать, я подумаю об этом завтра… или послезавтра. Единственная задача, которую мне необходимо было решить срочно, — это унять свое сексуальное желание, пока я не начала бросаться на объект страсти.

Вот тогда будет совсем нехорошо.

У создателей не принято заниматься любовью, пока они не найдут свою пару, это считается низко и недостойно. Но напряжение необходимо сбрасывать, и для этого у нас существуют специальные комнаты медитации.

Они позволяют погружаться в астрал и реализовывать собственные желания в подсознании, позволяя нам испытывать весь спектр ощущений. Но те, кто соединился со своей половинкой, говорят, что ощущения даже сравнить нельзя.

Сейчас мне уже не важны были ощущения. В последнее время я словно в аду и желание снедает меня постоянно, а вечером и вовсе становится невыносимо.

Стиснув руки, я быстро направлялась на медитацию, постукивая каблучками по каменному полу. Подол платья шуршал в такт шагам, а я смущенно смотрела по сторонам. Казалось, что каждый догадывается, куда и с какой целью я иду.

И скорее всего, именно поэтому издалека заметила Фаранара. Тот, хмурый и погруженный в свои мысли, быстро шагал в том же направлении, что и я.

Жар опалил мои щеки, едва я представила, с какой целью направляется туда ректор, тем более того же хочу сама. Но в следующее мгновение постаралась взять себя в руки. В конце концов, это общественное место и все мы создатели. И без пары!

Просто раньше я не думала, что в его возрасте он еще…

Тряхнув головой, я отогнала от себя ненужные мысли и решила не мешать главе академии утолить свою нужду, но и сама планов менять была не намерена. Замедлив шаг, я дождалась, когда ректор скроется из виду, и сама направилась следом.

Зал медитации представлял собой светлое длинное помещение с кабинками вдоль стены. Чуть приоткрыв дверь, я увидела, что ректор уже забил программу и вошел в первую попавшуюся кабинку.

Я шмыгнула в помещение и, зная чего хочу, тоже быстро выбрала программу, по инерции заняв соседнюю кабинку. Раздевшись и разместившись на мягких подушках в позе лотоса, я приготовилась медитировать.

Как назло, мысли путались и в голову лезли всякие глупости. И все-таки, может, ректор выбрал облегченную программу?

Вздохнув, я снова прикрыла веки, глубоко вздохнула, стараясь сосредоточиться на ощущениях, когда рядом раздался протяжный стон.

Мои глаза широко распахнулись, а ухом я непроизвольно потянулась в сторону стенки.

Фаранар, что, забыл включить защиту?

— А-а-ах… — раздалось вновь.

Приложив руки к пылающим щекам, я выдохнула, слушая один стон за другим. Это ж просто… Невыносимо!

Проверив собственную защиту, я убедилась, что та работает абсолютно нормально, но при этом я продолжаю слушать звуки удовольствия мужчины, который является моим преподавателем. Да и еще к которому у меня неоднозначное отношение.

Как в таких условиях получить удовлетворение самой?!

И с приглушенным стоном я упала на подушки, зарывшись в них лицом. Когда же черная полоса на холсте моей судьбы закончится?

Осуществила задуманное и наконец провела интимную медитацию я только после того, как Фаранар ушел. Но полученное удовольствие принесло кратковременный эффект, и к вечеру все мучающие меня ощущения вернулись обратно.

Посчитав, что этого недостаточно, я отправилась в зал еще раз, и еще, но совсем скоро стало абсолютно ясно — проверенным способом мне от тяги к мужчине не избавиться.

Безусловно, хорошего настроения мне это не прибавило: и я ходила хмурая и злая, еле сдерживаясь, чтобы не нарычать ни на кого. А между тем приближались праздник Благоденствия и бал, который был ему посвящен.

Студенты учились, я мучилась, а приготовления шли полным ходом. В общем, все так, как и должно быть. И день, когда должен был состояться бал, выдался прохладным, но спокойным и солнечным, а еще это был выходной.

С самого утра учащиеся носились по академии, пребывая в радостном оживлении, и только я ползала словно старуха. Плохо высыпаясь и находясь в постоянном нервном напряжении, я потихонечку сходила с ума.

— Утро доброе, Ариадна! — пропел над ухом Каси.

Покосившись на друга, я пробормотала ответное приветствие.

— Так, а ну погоди, — остановил меня он. — Что с тобой такое происходит? Ты сама не своя последнее время. Ты или словно тень перемещаешься по академии, или сидишь со своей командой над своим проектом. Вы там что, галактику создаете?

— Нет, конечно. Просто я очень переживаю… о сегодняшнем вечере, — придумала я на ходу отговорку. — Мне нечего надеть, а ты сам знаешь, что создавать простейшие предметы не моя стихия. Кровать до сих пор скрипит, что бы с ней не делали и как бы не ремонтировали.