— Да, пожалуй.

Джинелли понизил голос:

— Я слыхал, у тебя там, в Коннектикуте, была неприятность.Мне было очень жаль, когда услышал.

— Откуда ты услышал? — удивленно спросил Билли. В газетеФэйрвью «Репортер» была лишь маленькая заметка в которой и имена-то неназывались, а в газетах Нью-йорка и того не было.

— Держу ухо востро, — ответил Джинелли. — Как говорят,прикладываю ухо к земле.

«Да, таков твой образ жизни — держать ухо востро», — подумалБилли и неуютно поежился.

— С этим у меня и сейчас проблемы, — сказал Билли, осторожноподыскивая слова. — Они, видишь ли, выходят за рамки юрисдикции. Женщина… тыслыхал о той женщине?

— Да. Говорили — цыганка.

— Верно, цыганка. А у нее — муж. Вот он… устроил мненеприятность.

— Как его зовут?

— Лемке, кажется. Попробую сам утрясти это дело, но простоподумаю… если не получится…

— Да, да, конечно, конечно. Ты мне позвонишь. Может быть, ясмогу что-нибудь, а может, и не смогу ничего. Может, я решу, что не хочу. Сампонимаешь, друзья — всегда друзья, а бизнес — всегда бизнес. Ты понял, что яимею в виду?

— Понял.

— Иногда дружба и бизнес пересекаются, а иногда и нет. Верноя говорю?

— Верно.

— Этот парень пытается с тобой покончить?

Билли заколебался.

— Ты знаешь, я бы пока не хотел слишком много говорить,Ричард. Дело очень специфическое, необычное. Но в общем-то, да, он решил сомной покончить. Очень крепко решил.

— Эй, Уильям, нам надо обсудить это дело прямо сейчас!

Тревога в голосе Джинелли была очевидной. Билли ощутил, какна глаза навернулись теплые слезы, утер их торопливо тыльной стороной ладони.

— Спасибо тебе… Я, правда, ужасно благодарен… Но все жепопробую сам справиться сначала. Я, собственно, даже не уверен, чего от тебяхочу.

— Захочешь позвонить, Уильям, я буду здесь. О'кей?

— О'кей и еще раз спасибо. — Он немного поколебался испросил: — Скажи мне, Ричард, одну вещь — ты суеверен?

— Я? Ты спрашиваешь старого бандюгу вроде меня — суеверен лия? Я, знаешь, рос в семье, где моя мать и бабушка и все тетушки только и знали,что славили Деву Марию, молились всем известным и неизвестным святым,завешивали зеркала, когда кто-то помрет, отгоняли злых духов в виде ворон ичерных кошек, делали заклинания от дурного глаза. И ты спрашиваешь меня такое?

— Ну да, — сказал Билли с невольной улыбкой. — Да, вот такойтебе вопрос задаю.

Голос Ричарда Джинелли зазвучал жестко и совсем без юмора:

— Я, Уильям, верю только в две вещи: пистолет и деньги.Суеверен ли я? Нет, конечно.

— Ну и хорошо. — Улыбка Билли стала шире. Впервые за месяцтак улыбался, и это было приятно. Чертовски приятно.

В тот вечер, когда с улицы пришла Хейди, позвонил Пеншли.

— Ну, твои цыгане задали нам гонку, сказал он. — С тебяпричитается чуть ли не под десять тысяч долларов. Пора прекратить? Каксчитаешь?

— Сначала скажи, что вы узнали, — ответил Билли. Его ладонивспотели.

Пеншли начал рассказывать своим сухим голосом старшегоначальника.

Цыганский караван сначала проследовал в Грино,коннектикутский городок милях в тридцати к северу от Милфорда. Спустя неделюони появились в городе Поутакет близ Провиденса, Род-Айленд. После Поутакета —Эттлборо, Массачусетс. В Эттлборо один из них был арестован за нарушениеобщественного порядка, но вскоре выпущен после уплаты штрафа.

— Похоже, что дело было так. Там в городке один местныйлоботряс проиграл на «колесе фортуны» цыганам десять долларов. Заявилоператору, что колесо было специально подделано и что он им за это отомстит.Пару дней спустя он приметил цыгана, выходившего из магазина «Ночная сова».Сначала была словесная перепалка, потом драка на стоянке автомобилей. Там былидва свидетеля, правда, из приезжих. Они сказали, что драку спровоцировалместный парень. Нашлись и двое из местных, которые заявили, что все начал цыган.Арестовали цыгана. Когда он предложил за себя выкуп или штраф, полицейские былидовольны: не понадобились расходы на суд и появился предлог, чтобы их вытуритьиз города.

— Всегда так и бывает, верно? — сказал Билли. Неожиданнопочувствовал, что его лицо горит. Почему-то он был уверен, что арестованный вЭттлборо — тот же самый молодой жонглер, который выступал в Фэйрвью.

— Как правило, — заметил Пеншли. — Цыгане все понимают. Разуж попался их парень, значит полицейские довольны. Не надо поднимать бучу,достаточно их просто удалить, как соринку из глаза. Чего проще — поморгать исоринка покидает глаз. Куда она девается, никого не интересует.

— Значит, соринка, не более? — спросил Билли.

— Для полиции Эттлборо — именно так… Рассказать остальноеили потолкуем сначала о проблемах нацменьшинств?

— Пожалуйста, расскажи все до конца.

— Цыгане остановились в Линкольне, Массачусетс. Продержалисьтри дня, прежде чем им дали пинка.

— Та же самая группа? Точно?

— Да, да. Всегда те же машины. Есть список номерных знаков,в основном, Техас и Делавер. Продиктовать?

— Потом, не сейчас. Продолжай.

— Больше ничего особенного не было. Цыгане объявились вРевере к северу от Бостона, пожили там десять дней и уехали сами. Четыре дня вПортсмуте, Нью-Хэмпшир, после чего они где-то пропали.

— Мы их можем найти, если хочешь, — сказал Пеншли. — Сейчасотстаем от них менее, чем на неделю. Ими занимаются три первоклассных сыщика из«Бартон Детектив Сервис». Уверены, что цыгане в настоящий момент находятсягде-то в Мэне. Они продвигались параллельно побережью по шоссе 95 отКоннектикута, даже от Каролины. Похоже на цирковое турне. Они, возможно,работают на юге штата Мэн в туристических районах типа Огунквит иКеннебанк-порт, продвигаясь к гавани Бутбэй, а закончат в гавани Бар Харбор.Когда туристический сезон будет подходить к концу, они повернут обратно на зимук побережьям Флориды или Техаса.

— Среди них есть старик? — спросил Билли, крепко сжимаятрубку. — Ему лет восемьдесят, у него жуткий нос, весь такой изъеденный.

Звук перелистываемых бумаг слышался целую вечность.