– Диши тоже будет здесь? Правда, герцогиня мне ничего об этом не говорила.

– Нет. Видите ли, Диши немного странновато ведет себя, когда речь заходит о светских раутах. Они представляются ему своего рода пыткой. В этом он похож на своего отца. Потому герцогиня и возлагает все свои надежды на Филипа. Мы с Диши официально не объявляли о помолвке, просто в этом не было необходимости.

Констанс нашла ситуацию несколько странной: помолвленная девушка появляется на светском приеме без жениха. Кроме того, ей показалось, что Виола не расположена, к тому, чтобы рядом с ней находился ее будущий муж, ни сейчас, ни вообще в будущем. Виола, видимо, хотела еще что-то добавить, но леди Трент, сидевшая недалеко, с восторгом, как к святыне, прикоснулась к подушке, на которой сидела.

– Эта бахрома! – прошептала она. – Она великолепна! Я такой еще не видела. Подумать только, королевская бахрома! – Леди Трент протянула подушку Констанс. – Попробуйте, какая шелковистость, дорогая. – Но Констанс вежливо отказалась.

В это время Виола уже обсуждала со своей кузиной общих знакомых.

Все женщины были безукоризненно вежливы с Констанс, подражая принцессе. Никто не рассказывал истории о пьяных гувернантках и вульгарных американцах. Констанс более не удалось поговорить с Виолой.

После чая большинство дам разошлись по своим комнатам отдохнуть и переодеться к ужину. Констанс же решила посетить библиотеку. Получив разрешение и напутствие, как найти библиотеку, она, не переодеваясь, направилась туда, чтобы найти для себя какую-нибудь книгу.

Тяжелая дверь медленно отворилась под ее усилиями, и Констанс тут же почувствовала запах старинных кожаных переплетов и пожелтевшей бумаги, который она находила чудесным. Это была не просто библиотека, а хранилище всего, что было читано и перечитано в этих стенах.

В библиотеке царил полумрак, солнце клонилось к закату и запуталось среди ветвей деревьев, рассеянным светом падая на лужайку. Вздохнув, Констанс переступила порог.

– Мисс Ллойд!

Мужской голос был таким тихим. Она узнавала и не узнавала его. Неужели ей послышалось?

– Констанс.

Она испуганно охнула.

– Джозеф, – воскликнула она, прежде чем увидеть его воочию.

Его костюм нуждался в утюжке, галстук был сбит набок: видимо, он пытался его ослабить, когда читал. Прядь каштановых волос, как всегда, упала на лоб, и ее позолотили лучи уходящего солнца. Джозеф тряхнул головой, по привычке пытаясь отбросить ее со лба. Он пришел в себя быстрее, чем Констанс.

– Как я рад снова видеть вас, – сказал он искренне.

Констанс решительно пересекла комнату с протянутой для рукопожатия рукой, словно они были деловыми партнерами. Он на мгновение заколебался, но потом пожал протянутую руку.

– Надеюсь, с вашими делами в Шотландии все хорошо.

Голос у Констанс был неуверенный, она смотрела в его глаза, в которых играли отблески закатного луча. Как часто она думала о нем в последние две недели, вспоминала его лицо или какое-нибудь особо запомнившееся ей выражение на нем. Ему незачем знать, как часто она думает о нем.

– Все хорошо, спасибо.

– Я очень рада. – Она глубоко вдохнула в себя воздух. – Что вы читаете?

Какое-то мгновение он просто смотрел на нее, словно не слышал, что она сказала, а затем быстро выпрямился.

– Простите? Боюсь, я не расслышал, о чем вы спросили.

– Я просто спросила, что вы читаете.

– Читаю? А, вы имеете в виду эти книги. Это книги по химии. Да. Простите, я просматриваю кое-что по химии из того, что имеется в библиотеке принца.

– Вы в этом уверены?

Его смех нарушил тишину библиотеки.

– В определенной степени да.

– А если я загляну в них, то не увижу вдруг в качестве иллюстраций изображения французских циркачек?

– К сожалению, кто-то уже до меня вырвал эти страницы. Поэтому я ограничился книгой Листера.

– Что же говорит нам славный профессор Листер?

– Он говорит, я буду цитировать его, возможно, неточно, что нам всем надо мыть руки.

– Он весьма ученый человек.

– Да.

Снова наступила пауза, хотя она не была для них неловкой или обременительной. Голос Джозефа казался напряженным.

– Как вы привыкаете к новому образу жизни? Вы, кажется, весьма довольны. Во всяком случае, вам удалось получить приглашение принца Уэльского.

– И вам тоже, Джозеф. Вы никогда не говорили, что вхожи в столь высокие круги общества. – Она опустила руки и крепко сжала ладони.

А потом глаза их встретились, и встретились по-настоящему, как никогда прежде. Оба не, двигались, словно застыли во времени. Констанс видела, как смягчился его взгляд и выражение лица. Незаметная ямочка в углу ее рта привлекла его внимание, и, как он и ожидал, она не выдержала и улыбнулась.

– Ну хорошо, – запинаясь, произнес он.

В голове его одна мысль перебивала другую: продолжать ли смотреть на нее или вернуться к книгам по химии, к тому, чем он занимался, пока она не вошла в библиотеку.

Но он не мог этого сделать. Словно невидимая сила удерживала его от любого движения. Констанс была обольстительной. Ее лицо сияло даже в полутьме библиотеки. Тем более обольстительной, что сама она не осознавала силы своего обаяния.

– Принцесса поставила в моей комнате цветы кизила, – вдруг сказала Констанс.

Джозеф перестал барабанить пальцами по столу.

– Простите?

– Принцесса Уэльская поставила мне на комод букет цветов кизила.

– Кизила? – Но он тут же вспомнил эти цветы. Он видел их, путешествуя по Америке. – Кизил из Виргинии. Как это похоже на принцессу, найти что-то, что может быть приятно гостю.

– Она всегда так мила?

– Ко мне всегда. Она находит для меня, книги, которые, по ее мнению, могут интересовать меня, и кладет их на столик у моей кровати. В последний раз это был журнал для красильщиков столетней давности, где сообщалось, как готовить красители из насекомых и диких ягод. Была еще книга древних кельтских сказаний.

Они снова помолчали, не зная, о чем еще говорить, и остро ощущая свою близость друг к другу.

– Вы счастливы, Констанс? – спросил он вполголоса.

– Я… я не знаю, – ответила Констанс. – Но сейчас, в этот момент, я счастлива.

В это мгновение земной шар перестал вращаться вокруг своей оси, все исчезло, осталась лишь эта комната и они в ней.

Констанс ощутила его дыхание на своей щеке, когда он наклонился к ней, и сама сделала шаг навстречу. Неожиданно, но и неизбежно их губы слились в поцелуе.