— Рейнеке-маг, — осторожно позвал эльфёнок. Волшебник встряхнулся, отвлекаясь от приятных воспоминаний. Мальчишка издевательски хихикнул, взбесив Рейнеке ещё больше. — Я тебе говорю: мы поклоняемся ветрам, а сильфы — пастыри ветров. От них зависит, каким будет лето. Поэтому мы помогаем им…

Он замялся.

— А Лика говорила, что вы всё время требуете плату, — напомнил Рейнеке.

— Мы помогаем им остаться чистыми, — пояснил Робин. — Не совсем… в языке людей нет нужного слова. Мы решаем их споры, если тебе так понятней. Отделяем от того, что может на них насыпаться, когда они приближаются к земле.

— Вы их судите, — кивнул Рейнеке.

— Можно и так сказать. Но если Д'ооооврд задумал зло, я обязан его очистить.

— А зачем тебе успевать первым? — уже спокойно спросил Рейнеке, решив быть последовательным.

— Как — зачем?! — изумился эльфёнок. — Я же из Доброго Народа!

— Ну и что?

Робин снисходительно взглянул на человека.

— Рейнеке-маг, — снова начал он. — Этот человек хочет причинить зло твоей возлюбленной. Я предлагаю тебе спасти её, а ты ещё раздумываешь?!

— Я тебе не верю, — просто ответил Рейнеке. — Что бы не задумал этот… Довард, я не верю, что ты хочешь ему помешать.

— О, злые ветра! — взвыл мальчишка. — Ты сам напросился, смертный, сын земли!

— Что ты задумал? — насторожился Рейнеке, но остановить эльфёнка уже не успевал: тот сунул рыку за пазуху и вынул оттуда сжатый кулак. Прежде чем волшебник добрался до него, мальчишка разжал руку и поднёс ко рту. Дунул, и искрящийся серебристый порошок, пролетев между прутьями клеток, попал на лицо волшебника.

— Ах ты гнусный мелкий… — начал Рейнеке, но договорить не смог. Светильник, подвешенный на стене, замигал и погас, в комнате стало темно, а потом у Рейнеке подогнулись колени. В тишине слышался только злорадный смех маленького эльфа.

— Чего ты застыл? — нетерпеливо спросил эльф спустя целую вечность. — Летим!

Ответить Рейнеке не успел. Чья-то рука взяла его за шиворот, и неожиданно лёгкое тело взмыло вверх, без труда преодолевая твёрдость крыши и потолка.

— Открой глаза! — каким-то странным голосом потребовал эльф и Рейнеке смог оглядеться по сторонам.

Он висел… на самом деле висел между небом и землёй. Тело его было как будто из дыма. Рядом покатывался со смеху такой же дымчатый эльфёнок.

— Что ты сделал? — стараясь сохранять спокойствие спросил маг.

— Ничего особенного, — пожал плечами эльфёнок. — Это твоя душа. Я достал её из твоего тела, чтобы ты смог попасть на небо.

— Зачем?!

Эльфёнок картинно вздохнул.

— У тебя есть флейта ветров, Рейнеке-маг. Ты можешь управлять ветрами. Кстати, если тебя спросят, представляйся Р'ееейкье. Скажи, что прибыл издалека. Что твоим отцом был человек, что он волшебник. Что ты договорился с эльфами.

— Но Л'ииикькая сказала… — удивился волшебник, без труда воспроизведя странный свист, который был именем его возлюбленной. Его собственное «сильфийское» имя было похоже на крик атакующей охотничей птицы.

— Л'ииикькая сказала, что дочери земли не рожают от сыновей воздуха, — перебил эльф. — Р'ееейкье, клянусь, это неважно. Запомни, что я сказал. Тебя не будут расспрашивать. Сильфы никогда ничем не интересуются. И вот ещё что. Л'ииикькаю ты не увидишь. Дочери воздуха не спускаются так низко до праздника добрых ветров, а выше мне тебя не поднять.

— Зачем ты это сделал? — настойчиво спросил маг.

— Я хочу разузнать про Д'ооооврда, — терпеливо разъяснил эльфёнок. — Но дети воздуха никогда не ответили бы на мои вопросы до самого праздника добрых ветров. Они вообще не очень жалуют эльфов.

— А я думал, они вам поклоняются, — перебил Рейнеке.

— Поклоняются, — кивнул эльфёнок. — Поклоняться и любить — разные вещи. К тому же больше нас ценят дети ветров, сильфы, опустившиеся на землю. Они идут к нам и умоляют отпустить обратно, в небо. А вот мы поклоняемся ветрам. Но только сильфы могут с ними договариваться и только летом. Зимой…

— Что за праздник добрых ветров? — уточнил Рейнеке, решив выяснить всё до конца.

— Вы называете его праздником рассвета весны, — скучающе объяснил эльф. — После него ветра становятся добрыми и помогают земле: пригоняют и разгоняют дождевые облака, несут тёплый воздух… Всё расцветает и мы переселяемся на деревья. Осенью будет праздник злых ветров, после которых договориться с ними будет невозможно…

Он ухмыльнулся.

— Было бы невозможно, — торжествующе поправил сам себя эльфёнок. — Но у тебя есть флейта ветров!

— Ну и что? — не понял Рейнеке. — Разве не у каждого сильфа есть такая же?

— У каждого, — подтвердил эльфёнок. — Но ты — маг, а они только питаются магией.

— Питаются — чем?! — ахнул Рейнеке.

— А ты как думал, зачем дети ветров разрушают ваши заклинания? — засмеялся эльфёнок. — Сильфы — это волшебство, которое соткало из воздуха их тела и разум. Они немного могут использовать чужую магию, но и то, когда их одевает земная плоть, когда они становятся детьми ветров, почти настоящими людьми. А так… они её едят. И пьют запахи. Знаешь, чем ты понравился Л'ииикькае? Ты сплёл для неё такое прекрасное, такое пьянящее заклинание… она не могла устоять.

— Замолчи!

Эльфёнок гаденько хихикнул.

— Всегда пожалуйста, — отозвался он с противной усмешкой.

— Нет, продолжай объяснять! — спохватился Рейнеке. — Что ты задумал?

— Пакость, — расхохотался эльфёнок. — Правда, здорово? Здесь, на небе, мне не страшны твои чары. Ты сделаешь всё, что я скажу, лишь бы вернуться на землю. И если ты будешь очень, очень, очень послушен, то я, возможно, помогу тебе найти Л'ииикькаю… когда-нибудь.

Он поспешно увернулся от занесённого кулака, но в пустоте неба спрятаться было не за чем.

— Ладно, смертный, — «смилостивился» эльфёнок. — Тебе всего-то надо дождаться сильфов и спросить их о том, что я подскажу. А пока…

Он крутанулся на босой пятке и превратился в королька. Птичка вспорхнула магу на плечо.

— Они почти никогда ничего не помнят, — прощебетал королёк на ухо волшебнику. — Поэтому всегда следуют своим обычаям: чтобы не перепутать. Ужасно костные существа при всей их воздушности. Они иногда спускаются на уровень гроз. Здесь мы их и дождёмся.

Ждали они недолго. Ещё только начало светлеть небо на востоке, как подул ветер. Рейнеке пришлось приложить всю свою волю, чтобы не улететь с того места, где они находились. Прямо над ними проплывали пушистые облака. Одно вдруг остановилось и с него спрыгнули две мужские фигуры в развевающихся одеждах. Длинные их волосы плыли на ветру и, казалось, вплетались в него.