Он причмокнул, как будто рассказывал о прекрасном кушанье. Рейнеке засмеялся.

— Ну, хорошо, ты не хочешь золота. Тогда что? Давай, я тебе подарю благополучие, а? Пусть на твоих землях всегда будет урожай, хочешь?

Рейнеке покачал головой.

— Ну и дурак. Керлы в твоих владениях нищие, а ты нос воротишь!

— У меня нет владений, — покачал головой маг.

— Тогда, хочешь, я приведу тебе коня, а? Хватит пешком ходить! Скакун такой, что ветер обгоняет… ну, как договоритесь. Голос — как колокол, день скачет, ночь скачет, не устаёт.

— Мне это неинтересно, — улыбнулся Рейнеке.

— Тогда давай магии научу? Будешь цветы понимать, зверей слышать, рост деревьев видеть, а?..

— Зачем это мне? Я же чёрный маг.

— Ну, ладно, — надулся мальчишка. — Я знаю, чего ты хочешь. Встретиться с Л'ииикькаей. Я могу это устроить.

— Можешь, — легко согласился маг и поднялся на ноги. — Только я тебе не верю. Пойдём-ка со мной.

Он отыскал Ниварда в одном из сараев. Тот, забыв обо всём на свете, увлечённо колдовал, магией создавая из глины человеческую фигуру без головы с огромным глиняным же щитом на левой руке и молотом вместо кулака на правой.

— А, Рейнеке, — рассеянно отозвался волшебник. — Я сам не понял, почему, но это не важно. Я сделаю воинов, которые могут сражаться против магов! Им не страшны заклинания! Теперь только научить бы их ходить по неровной местности… Что это у тебя?

— Не узнал? — засмеялся Рейнеке, показывая свою клетку.

— Ну, ты даёшь, — удивился Нивард и на мгновение отвлёкся от глины. Та стала терять очертания и маг грязно выругался. — Погоди-ка. Как ты это сделал? Живые существа не могут быть уменьшены заклинаниями. Я помню, хотел крысу в орехе спрятать, она лопнула…

Рейнеке скривился: он тоже это помнил.

— Приглядись, — посоветовал он приятелю. — Ничего не замечаешь?

— Голова у него вроде побольше стала, — почесал в затылке Нивард, мельком глянув на пленника.

— Нивард-маг! — завопил эльфёнок. — Убей этого человека, и я расскажу тебе, где зарыто золото!

— А много золота? — поинтересовался маг, принимаясь обходить своё творение по кругу и волшебством подправлять его форму.

— Хватит этот сарай забить! — пообещал эльфёнок. Рейнеке засмеялся.

— Не, — ответил Нивард, — мне сарай самому нужен.

— Я могу дать тебе кошель, в котором всегда будет лежать золотая монета, сколько бы ты ни достал из него! — посулил мальчишка.

— Это я и сам умею. Рейнеке, что это за чудо такое бестолковое?

— Это эльф, — посмеиваясь, объяснил Рейнеке.

— С ума сойти! Что, настоящий? А где величественный облик и всё такое?

— Это такой особенный злобный эльф, — пояснил Рейнеке. — Я думаю, он поссорил нас сегодня утром, вот только не знаю, как ему это удалось.

— Убей его! — снова потребовал мальчишка.

— Поссорил? — удивился Нивард. Он уже забыл об утренней перепалке. — Ах, да, что-то было. Слушай, Рейнеке, раз уж ты пришёл отвлекать меня от работы, пойди принеси мне поесть, а? Я жрать хочу, со вчерашнего дня во рту ничего не было.

Рейнеке переглянулся с Робином и засмеялся.

— Холодная картошка устроит? Мы её с Робином для тебя оставили.

— Она не заколдованная? — с опаской спросил маг. — А то слышал я всякое, про этих самых эльфов.

— Вот ещё! — надулся мальчишка. — Мы — Добрый народ!

— Оно и видно, — кивнул Нивард, косясь на злобное личико эльфёнка.

Рейнеке сходил за картошкой: Нивард не мог отойти от своего творения, не рискуя тем, что оно распадётся на части.

— Так как ты его уменьшил? — спросил Нивард, усевшись обедать прямо на полу сарая.

— Он сам себя уменьшил, — пояснил Рейнеке. — Я только поймал его в клетку. Это же существо, состоящее из чистой магии.

— Надо же, — без особого интереса отозвался Нивард. — И что он умеет делать?

— Всё! — тут же откликнулся Робин. — Выпусти меня — и я исполню любое твоё желание! Хочешь — золота? Хочешь — коней хороших? Хочешь — женщин? Хочешь — дом богатый? Хочешь…

— Да ничего я не хочу, — перебил его Нивард. — Он всегда такой? Ерунду какую-то предлагает.

— Смотри, как бы тебе локти потом не кусать, — пригрозил эльфёнок.

— Не знаю, — снова засмеялся Рейнеке. — Я раньше эльфов в клетке держать не пробовал. Я и крысами не интересовался. Вот что, Нивард, пойду я, пожалуй.

— Куда ты пойдёшь? — рассеянно спросил приятель.

— Да… куда глаза глядят. Может, вернусь скоро, может, нет. Подумать хочу.

— Подумай, — кивнул Нивард. — Иди, конечно, дальше я сам справлюсь. Увидишь керлов местных, вели, чтобы девку прислали — еду готовить, да и постирать кой-чего надо. Крутилась тут одна, да убежала чего-то.

— А ты свой прототип до уме доведи, — предложил Рейнеке, — который картошку чистит. Тогда все девки твои будут.

— Некогда мне, — нахмурился маг, но было видно, что предложение заставило его задуматься. — Ты иди. Занят я, видишь же.

Рейнеке уменьшил клетку втрое против прежнего, завернул в платок и сунул за пазуху.

— Вы всегда такие равнодушные? — приглушённо спросил эльфёнок. — Что за смертные пошли! Другой бы счастлив был!

— Мы же чёрные маги, — отозвался Рейнеке. — Что хотим — наколдуем или отберём.

— А тайное волшебство эльфов? — напомнил Робин. — Неужели тебе неинтересно?

— Интересно, — откровенно признался маг. — Но я ещё не придумал, что с тобой сделать. К тому же тайн своего народа ты, пожалуй, и не откроешь.

— Не открою, — согласился эльф. — С тебя и пары фокусов будет довольно. Вот что… пошли-ка отсюда, смертный.

— Веская причина задержаться подольше, — поднял брови волшебник, забыв, что собеседник его не видит.

— Пошли-пошли, — настаивал эльфёнок. — Ты же не хочешь встретиться с моей бабушкой.

— Ты же хотел ей нажаловаться, — напомнил маг.

— Ага, — мрачно отозвался эльф. — Ты не знаешь мою бабушку. Вот что. Ты подуди на дудке своей, тихонечко. Вызови ветер и спроси, куда тебе идти надо. Дети ветров всегда так делают… только у них этих дудок нету, в смертном облике они исчезают, знаешь ли.

Совет показался магу здравым и безопасным. Поднявшийся ветер закружился вокруг волшебника, а после принялся толкать его куда-то в сторону, по направлению к той дороге, по которой он возвращался домой прошлой осенью.

Постоялый двор был тот самый. В нём была некрасивая ворчливая хозяйка, которая так испугалась, когда бродячий чёрный маг уселся за один стол с дочерью ветров — представительницей того странного племени, которое проклинается почти всеми волшебниками за то, что им дано разрушать чужие заклятья. Теперь Рейнеке знал, дети ветров — не народ, а сильфы, изгнанные с неба и вынужденные примеряться к неудобной для них жизни на земле. Сейчас, весной, постояльцев почти не было. Хозяйка, ещё более угрюмая, чем осенью, принесла остывшей овсянки и кружку пива.