От фамилий рябило в глазах. Это был один из тех моментов,когда Настя проклинала себя за неудачно выдвинутую версию, но уже не моглаостановиться, не доведя дела до конца. Чем дольше она сидела, склонившись надогромной таблицей, тем больше убеждалась, что этот путь поискавора-кинолюбителя бесперспективен. Но бросить начатое на полдороге было не в еехарактере.

В кабинете уже не продохнуть от сигаретного дыма, а отбесчисленных чашек кофе на языке появился стойкий горьковатый привкус, но онавсе равно сидела, вперив усталые и воспаленные глаза в расстеленную на столебезразмерную таблицу, снова и снова вычитывая фамилии тех, кто брал кассеты в«дешевых» пунктах проката. Иногда ей казалось, что она увидела, даже скореепочувствовала, нечто неуловимое, какую-то закономерность, но, как толькопыталась сосредоточиться на этом, ощущение исчезало. Ни одна фамилия неповторялась во всех четырнадцати столбцах. И даже не было такой фамилии,которая повторилась хотя бы десять раз. Если ее предположение все-таки верно ивор действительно до кражи брал все четырнадцать фильмов напрокат, то теперьсовершенно очевидно, что свою настоящую фамилию он не называл. И если бы уНасти Каменской была твердая уверенность, что этот человек наверняка прячетсяза множеством вписанных в таблицу фамилий, она бы сделала невозможное, новычислила его. Пусть на это ушло бы много времени, но она бы это сделала.Однако беда вся в том, что уверенности такой у Насти не было, и эторасхолаживало, мешало работать и коварно нашептывало: «Брось, ты ошиблась, твояверсия неправильна. Выброси таблицу, порви ее на мелкие клочки и ищи другиепути».

Она встала, потирая руками затекшую от долгого сиденияпоясницу, распахнула настежь окно, чтобы проветрить комнату, и вышла в соседнийкабинет, где обитали Юра Коротков и Коля Селуянов. Коротков висел на телефоне,а Николай сосредоточенно сочинял очередной отчет. Увидев Настю, он удивленноподнял голову.

– Ты еще здесь? Мы думали, ты давно домой ушла.

– Вместе думали или по отдельности?

Коля рассмеялся, довольный, что можно под благовиднымпредлогом оторваться от ненавистной бумажной работы.

– Вместе. Мы хотели у тебя кофейку стрельнуть,посмотрели на часы и решили, что уже поздно.

– А сделать два шага по коридору и проверить – это ужевыше ваших сил, да?

– Ну Ася, – возмутился Селуянов, – мы сКоротковым сыщики или где? Если б мы каждое предположение ногами бегалипроверять, мы бы вообще ничего не успевали. Это, между прочим, ты всегда на насфыркала, что мы вместо того, чтобы сесть и подумать, бежим своими глазамисмотреть. Твоя школа, так что нечего теперь претензии предъявлять.

– Ладно, – она махнула рукой, – вали все наменя. Я у вас всегда во всем виновата. Ты что сочиняешь? Очередную нетленку?

– Поэму о задержании гражданина Белова на улице Белова.Классно звучит, да?

– Как ты сказал? – нахмурилась Настя.

Сердце заколотилось быстро-быстро, словно она услышалачто-то совершенно неожиданное.

– Так и сказал. Гражданина Белова Анатолия Петровичазадерживали сегодня на улице Генерала Белова. Ну совпало так, понимаешь? Чеготы побледнела-то? Ты что, знаешь этого Белова? Твой клиент?

– Нет, я его не знаю. У тебя карта Москвы есть?

Впрочем, вопрос был чисто риторическим, все знали, что уСелуянова в столе лежит штук десять разных карт Москвы и области. Доскональноезнание города было его хобби с самого детства.

– Да ты спрашивай, я тебе и без карты скажу.

– Нет, мне карта нужна.

Коля со вздохом открыл ящик стола и вытащил охапку карт,сильно истрепанных оттого, что ими постоянно пользовались, и испещренныхмножеством разноцветных пометок. При этом на его лице явственно читалась обидана Настю, которая не доверяет его познаниям.

– Я возьму, ладно? Завтра верну.

– Бери, – буркнул Селуянов. – Больно тысамостоятельная.

– Не ворчи. – Она ласково потрепала его поволосам. – Когда Коротков закончит трепаться по телефону, присылай его комне за кофе. Так и быть, отсыплю в пакетик в обмен на карту.

Она метнулась обратно в свой кабинет и разложила карту насвободном столе. Глянула в таблицу. Да, вот та строчка, при взгляде на которуюу нее появлялось то неуловимое ощущение неожиданной находки, которое мгновенноисчезало. Пункт проката на улице Коновалова. И фамилия одного из клиентов,бравших там кассету, тоже Коновалов. Ну и что? Подумаешь. Фамилияраспространенная, как Иванов или Кузнецов.

Нет, не подумаешь. Надо все-таки проверить. Настя нашла накарте улицу Коновалова и стала внимательно изучать названия улиц в этом районе,то и дело отходя к своему столу и сверяясь с таблицей. Так и есть. В каждой изчетырнадцати колонок есть фамилия, совпадающая с названием улицы в районеКузьминки – Перово. Полетаев. Шумилов. Михайлов. Паперник. Коновалов. Плющев.Кусков. И даже Перов и Кузьмин. Девять фамилий. Пять из них встречаются в двухколонках, еще четыре – по одному разу. Итого – четырнадцать. Господи, неужелиона нашла?

Настя отошла от стола с картой и снова уселась за свой стол,обхватив голову руками. Если это так, то до чего же все просто! Когда человекхочет воспользоваться любыми фамилиями, кроме своей собственной, то как он ихпридумывает? Откуда они появляются в его голове? Он берет фамилии своих друзейили родственников. Вспоминает фамилии одноклассников или товарищей поинституту. Коллег по работе. Соседей по дому. Открывает телефонный справочник итычет пальцем наугад. Или называет фамилии людей, в честь которых названыулицы. Конечно, не Пушкин, Горький или Свердлов. Что-нибудь попроще. Михайлов…Коновалов… Кузьмин… Как раз то, что надо.

Но для этого надо хорошо знать район. Жить там или работать.

Настя глубоко вздохнула, стараясь справиться с рвущейся налицо торжествующей улыбкой, схватила карту и банку с растворимым кофе и сновапобежала в соседний кабинет. На этот раз по телефону разговаривал Селуянов, аЮра Коротков деловито намазывал плавленый сыр на хлеб.

– О! – радостно заявил он. – Только ясобрался к тебе за обещанным коричневым порошком, а ты сама идешь.

– Ты не радуйся, я тебе вместе с кофе работу принесла.

– Ой нет, – застонал Коротков, – только не это.Скажи, что ты пошутила.

– Я пошутила, – послушно повторила Настя. – Язнаю, где психа искать.

Коротков застыл с ножом в руке.

– Шутишь?

– Ты же сам велел пошутить. – Она пожала плечами ивзяла со стола один из готовых бутербродов. – Он живет или работает врайоне Кузьминки – Перово.

– Колька! – заорал Коротков, бросая нож на стол.–Кончай ты разговаривать, дело есть.

Селуянов недовольно поморщился, сказал еще несколько слов иположил трубку.