– Конечно, нет. Вирус опять активизируется и испортитвам еще что-нибудь. Кстати, если хотите, я могу попробовать восстановить то,что он уничтожил. Но на это тоже потребуется время.

– Марина, я вас прошу, сделайте все возможное, –решительно произнес Соловьев. – Ваши услуги будут должным образомоплачены, в этом вы можете не сомневаться. Но компьютер мне нужен в рабочемсостоянии, и чем быстрее, тем лучше.

– Понятно, – усмехнулась она. – Тогда начнем,помолясь. Вас, извините, как зовут?

– Владимир Александрович.

– Хорошо, Владимир Александрович, я сделаю все, чтосмогу. Напишите мне имя файла, который был вчера уничтожен.

Соловьев черкнул на листке бумаги коротенькое слово ипротянул ей. В этот момент раздался звонок в дверь. «Анастасия», –мелькнуло у него в голове. Что ж, может, это и лучше, что она приехала сегодня.Если Марина будет долго возиться, то все равно работать будет нельзя. Он-то понаивности думал, что специалист глянет и приведет все в порядок за десятьминут, и тогда он сможет сесть за перевод и наверстать хотя бы то, что пропаловчера. А тут, судя по всему, корпеть придется не один час.

Он выехал на своем кресле в гостиную и увидел Настю,входящую в сопровождении помощника. Сегодня она показалась ему еще красивее, ион с удивлением ощутил, как заколотилось сердце. «Этого еще не хватало, –сердито сказал сам себе Владимир Александрович. – Ну-ка возьми себя вруки».

– Андрей, побудьте с Мариной, вдруг ей что-то понадобится.И предложите ей чай или кофе, если дело затянется.

– С Мариной? – удивленно переспросилаНастя. – У тебя гости, Соловьев? Именно поэтому ты так настаивал, чтобы яприехала вчера, а не сегодня?

– А ты уже ревнуешь? – улыбнулся он. – У менякомпьютер полетел, пришлось вызвать мастера. Я не виноват, что это оказаласьпрелестная молодая особа.

– Зачем тебе мастер? – Настя пожалаплечами. – Сказал бы мне.

– А ты разбираешься в компьютерах? Ты же юрист, а нетехнарь.

– Разбираюсь. Так получилось. Прошла у мужа курсобучения. Так что имей в виду на будущее.

– Спасибо. Ты голодна?

– Не очень. Но кофе выпила бы.

– Тогда пошли на кухню.

– А как же твои барские замашки? – насмешливоподдела она. – Почему бы тебе не позвать для этого помощника Андрюшу?

– Пусть посидит в кабинете. Я не хочу, чтобыпосторонний человек оставался там один, – пояснил Соловьев, испытываявнезапную неловкость от собственной подозрительности.

– А у тебя там мировые секреты? Или несметныесокровища?

– Ни в коем случае, – рассмеялся он. – Простоне люблю… Не знаю даже, как это объяснить. Не люблю, и все.

– Бывает, – кивнула Настя.

На кухне она сварила кофе, и они снова вернулись в гостиную.Разговор не клеился, и Соловьев недоуменно размышлял о том, почему такнастойчиво просил ее вчера приехать и откуда взялась у него уверенность, что онскучает по Анастасии. Вчера скучал, это верно, и сегодня утром тоже, ждал ееприезда, радовался. А вот она здесь, и разговаривать вроде бы не о чем. Илидело все в том, что она не расположена к разговору? Устала, расстроена,сердита? Просто удивительно, как сильно она изменилась. Тогда, много лет назад,она была вся открыта ему навстречу и оттого понятна и проста. А сейчас онсовершенно не понимает ни мыслей ее, ни побуждений. И даже не знает, о чем сней разговаривать.

– Ты прочитала мою книгу? – спросил он, чтобы хотькак-то поддержать увядающий разговор.

Настя сразу оживилась, и это показалось Соловьеву хорошимпризнаком.

– Да. Отлично, просто отлично. Я никогда непредполагала, что восточный детективный роман может быть таким захватывающим. Яполночи не спала – не могла оторваться. Правда, иногда мне казалось, что я этоуже где-то читала.

– Не может быть, – спокойно возразил он. –Эти вещи в России переводятся впервые.

– А не в России? Могла я их прочитать на французскомили английском?

– Вряд ли. Насколько я знаю, у «Шерхана» эксклюзивноеправо на произведения этих авторов. Впрочем, все может быть. А что именнопоказалось тебе знакомым? Фабула?

– Нет, что-то такое… неуловимое. Знаешь, как слабый аромат.Наверное, я несу чушь, да? Разве у литературы может быть запах?

Соловьев с облегчением перевел дыхание. Разговор вошел в туколею, по которой можно ехать долго без риска попасть в неприятность. Олитературе он мог разговаривать часами, сутками, а тем более с Анастасией,которая была на редкость благодарным слушателем, деликатным оппонентом и тонкими умным собеседником. И разговор этот не грозил выйти на проблемы, обсуждениякоторых он хотел бы избежать.

Иногда в гостиной появлялся Андрей и почти сразу же сноваисчезал в кабинете. Прошло почти полтора часа, когда из кабинета вышла Марина.

– Владимир Александрович, я нашла ваш вчерашний файл,мне нужно, чтобы вы посмотрели, насколько он испорчен. По характеру дефектовмне будет легче определить программу вируса.

– Извини, Настенька, я на минуту, – сказалСоловьев, разворачивая кресло.

* * *

Она осталась в гостиной одна и сразу же почувствовала, какнапряжение отпустило ее. Все-таки общество бывшего возлюбленного съедало у неемассу энергии. Трудно сохранять хладнокровие и трезвость мышления, когда рядомчеловек, который тебе симпатичен и с которым когда-то связывало столь многое.

«Я не виноват, что это оказалась прелестная молодая особа».Она действительно прелестна, эта миниатюрная кареглазая Марина. Но Насте непонравился взгляд, которым девушка ее окинула. Взгляд цепкий, оценивающий,дерзкий. Впрочем, что удивляться, ей, наверное, просто интересно посмотреть наженщину, которая поддерживает близкие отношения с калекой. Хотя откуда ейзнать, какие отношения связывают ее с Соловьевым? Ах да, Андрей. Он же торчит вкабинете, присматривает за Мариной и наверняка болтает с ней. Пожаловалсянебось на то, что повадилась тут старая знакомая, ездит и ездит, и чего ей тутнадо? Только под ногами болтается. «Тоже мне, дуэнья в штанах, – мысленнофыркнула Настя. – Бережет невинность своего хозяина».

Она встала с дивана и стала медленно бродить по просторнойкомнате. Из окна был виден лес, еще по-зимнему мрачный, несмотря на апрельскоемягкое тепло. Между домом и лесом шла асфальтированная дорога, но не сквозная,а заканчивающаяся тупиком возле последнего коттеджа «Мечты». Шоссе проходилочуть в стороне, а к коттеджам вел отдельный съезд. Поэтому здесь было тихо испокойно. Да, Женя Якимов был прав, когда говорил, что каждый посторонний здесьна виду. Настя снова и снова пыталась представить себе, какую роль могли игратькоттеджи и их обитатели в исчезновении смуглых темноглазых юношей, она далаполную свободу своей необузданной фантазии, но так ничего и не придумала. Те,кого можно подозревать, весь день находятся на работе, а тех, кто остается в«Мечте», подозревать глупо. Пенсионеры, домохозяйки да инвалид с помощником.Наверное, нет никакой связи. Она все выдумала, ей просто померещилось. Большеона не будет сюда приезжать.