Настя распечатала таблицу и уныло побрела к себе. Вкабинете, несмотря на теплую погоду, было почему-то сыро. Она включилакипятильник, чтобы сделать себе кофе, и только тут почувствовала, как отдлительной напряженной работы заболели глаза. Подойдя к окну, Настя сталасмотреть на улицу, выполняя рекомендации специалистов по гигиене труда. Ей быливидны идущие по Петровке молоденькие девушки в ярких модных брюках и куртках,беззаботные, веселые, пока еще, слава богу, не знающие горя. Ей вспомнилсяотрывок из прочитанного накануне романа «Клинок», где один из персонажей,озабоченный массой неразрешимых проблем, тоже смотрит в окно и наблюдает заспешащими по своим делам прохожим и «с той тоской, с какой птица, посаженная вклетку, наблюдает за порхающими вокруг бабочками». И снова появилось ощущениечего-то очень знакомого, но неуловимого, как слабый аромат.

Мысли опять переключились на Соловьева. Интересно, ждет лион ее, скучает ли по ней? И если скучает, то чем вызван его сегодняшний интереск Насте? Просто скукой одинокого существования, когда каждый новый человек –это новое развлечение? Или он увидел и наконец оценил в ней то, чего не видел ине понимал много лет назад, когда был близок с ней из соображений, не имеющихничего общего с чувствами? Впрочем, что толку думать об этом. Каким бы ни былответ, он ничего не меняет ни в ее планах, ни в ее отношении к Володе. Онхороший человек, умный и добрый, но в ее сердце нет для него места. Иливсе-таки есть?

Впервые за долгое время Анастасия Каменская чувствовала себяв смятении. Она сейчас особенно остро понимала смысл выражения «смутить душу».Душа ее была смущена, ибо, ясно отдавая себе отчет в том, что Владимир Соловьевей не нужен, она так же ясно осознавала, что что-то притягивает ее. И дело тутне в исчезнувших мальчиках. Ее тянет туда, в его дом, к нему. Но почему?Почему?

* * *

Оксана сладко потянулась и села на диване. Она совсем нестеснялась Вадима и даже не считала нужным вылезать из постели, когда онприходил. Их отношения были до такой степени деловыми, что мысль о чем-либоинтимном казалась просто абсурдной. Ложилась она поздно, валялась в постели дополудня, и, если Вадим приходил утром, Оксана продолжала лежать, укрывшисьодеялом, а когда вставала и надевала халат, то не просила его отвернуться. Но,надо отдать ему должное, он и не таращился на нее с голодным восторгом, кактелохранитель Есипова мускулистый Вовчик, и не делал скользких скабрезныхнамеков, как Сеня Воронец.

– Ну? Ты уже достаточно проснулась, чтобывникать? – спросил Вадим, поднося к губам чашку с кофе.

Он пришел полчаса назад, сам сварил себе кофе и сделалбутерброд, объяснив, что только что сменился с дежурства и очень голоден.Оксане нравилось, что он не требует от нее поведения хозяйки дома и никогданичего не просит сделать или подать. Если ему нужно, вежливо извиняется иделает сам. Правильно, он же не в гости сюда ходит, а вроде как на работу.

– Давай, Вадик, излагай. Я вся внимание.

– Ты слышала про писателя по имени Эд Макбейн?

– Ну… Что-то слышала, но не помню что.

– И, конечно, не читала?

– Нет.

– Так вот, Эд Макбейн – это псевдоним. На самом делеэтого человека зовут совсем по-другому. Но у него есть и второй псевдоним, ИвэнХантер.

– А зачем два? – удивилась Оксана.

– Для сохранения читательского круга. Под псевдонимомЭд Макбейн идет серия о детективах из восемьдесят седьмого полицейскогоучастка, а Хантер пишет книжки более серьезные, с социальной направленностью.Но если какой-то читатель хорошо знает произведения и Макбейна, и Хантера, онбез труда сообразит, что это один и тот же человек. Потому что ни один писательне может выйти за рамки самого себя, понимаешь? Он – цельная личность, со своейсистемой взглядов и ценностей, со своим литературным языком, с привычнымиприемами построения фабулы и развития интриги. Он не может быть для одних книжек– таким, а для других – другим. Поэтому пристальный взгляд опытного читателясразу увидит, что оба автора – суть один. И вот из этого выросла моя очереднаяидея. Можно устроить среди читателей конкурс. Но для этого нужно, чтобы уиздательства были прямые связи с авторами. Не через посредников и агентов, апрямые. Нужно, чтобы издательство получило от одного из авторов разрешениеопубликовать его новую вещь под псевдонимом или вообще без указания имени.

– Зачем? – не поняла Оксана.

Она вообще не сразу понимала идеи Вадима. Когда он тольконачинал рассказывать, она всегда удивлялась, как на этом можно сделать деньги изачем вообще это нужно. Но по мере того, как он объяснял, что называется, «напальцах», его замысел приобретал в ее глазах вид простой и логичный. И ейоставалось только удивляться, почему Кирилл Есипов сам до этого не додумался.

– Представь себе, выходит книга в популярной серии, нобез указания имени автора. На обложке рядом с логотипом издательства – яркиебуквы: «Внимание: конкурс!» Тебе интересно будет взять такую книжку в руки ихотя бы прочитать, что это за конкурс?

– Конечно, – кивнула Оксана. – Всем будетинтересно.

– Ну вот. А сзади на обложке дается объяснение.Дескать, перед вами новый роман известного писателя, книги которого выходили ипродолжают выходить в данной серии. Но имя этого писателя – тайна. Временно,конечно. Объявляется конкурс среди читателей: кто правильно определит, перукакого автора принадлежит данная вещь. И не просто назовет имя наобум ислучайно угадает, а представит мотивированный ответ, то есть укажет, наосновании чего он сделал такой вывод. Схожесть литературных приемов, аналогии,повторяющиеся образы или идеи, язык и стиль изложения. Установить разумный срокдля присылки ответов, например три-четыре месяца. И разумеется, за три первыхместа – грандиозные призы. Что сделает заинтересованный читатель?

– А что? – переспросила Оксана.

Она слушала его как завороженная. В такие минуты она дажеутрачивала способность самостоятельно соображать, послушно следуя за егообъяснениями и доводами.

– Читатель купит книжку просто в надежде на то, чтоугадает автора сразу и выиграет приз на халяву. Помни, дорогая, любовь к халяве– одна из характерных черт наших с тобой современников. Он не обратит вниманияна слова о мотивированном развернутом ответе, самонадеянно решив, что все, чтонужно, он сумеет сообразить и сделать только с этой новой книжкой в руках.Значит, первое, что мы тут имеем, – высокую раскупаемость именно этогоиздания. Идем дальше. Читатель книжку прочитал, репу почесал и понял, что нетак все просто. Но в нем уже проснулся азарт. Во-первых, он же купил этучертову книгу, деньги, можно сказать, вложил. А во-вторых, этот приз у него ужебыл в кармане, понимаешь? Он в мыслях его уже выиграл. И отдавать ни за что нехочет. И тут его берут сомнения: может, это он такой тупой, а нашлись людиболее знающие и конкурс уже давно кто-то выиграл. Значит – что?