Ким попыталась перезвонить патологоанатому, но телефон был переключен на голосовую почту, так что она не имела ни малейшего представления о том, что ждало их на месте или как это было связано с их текущим расследованием. В доме престарелых люди, случается, умирают.

– Ты думаешь, это он?

– Молодой злится из-за своего Па, – Стоун пожала плечами, – в то время как Анджело на удивление спокоен. Он не знает имени медсестры, и у нас нет возможности подтвердить или опровергнуть его рассказ.

– Ты думаешь, что Анджело все придумал? – не отставал от нее Брайант.

– Возможно. Просто для того, чтобы отвлечь внимание от обвинения против себя. Ванесса ни слова не сказала о контробвинении, и если никаких других свидетелей не было, то все это так и останется покрыто мраком неизвестности. Что мне хорошо известно, так это то, что два члена одной семьи в течение двадцати четырех часов попадают в кошмарные истории, при этом одному из них перед этим открыто угрожают. В любом случае Анджело Манчини – не первый воришка, который крадет оборудование из больницы.

– Но раньше он никогда ничего подобного не делал, – возразил сержант.

– Так считается. Но, может быть, раньше его просто никто не ловил.

– При этом, кажется, его коллеги на его стороне. И цветок в том горшке был совсем не плох, – сухо заметил Брайант.

– Да уж, люди не пожалели денег, чтобы выразить ему свою поддержку… Кого он мог так разозлить, чтобы получить подобный подарок?

– Мне кажется, что Анджело Манчини тебе сразу не понравился.

– Ты что, только что это понял? – удивилась детектив. – Мне же сразу не нравится любой, с кем я встречаюсь.

– Это верно… Ладно, давай скажем так: ты, судя по всему, не хочешь применить к нему презумпцию невиновности.

Ким открыла рот – и вновь его закрыла. Да, надо признать, что в этом человеке есть что-то, что ей активно не нравится. Во всей этой ситуации он слишком спокоен, у него отсутствуют какие-либо эмоции, и в то же время она знает, что человек он очень эмоциональный, судя по высказанной им прямой угрозе.

Она постаралась отбросить эти мысли, когда Брайант повернул на территорию дома престарелых «Сидарс» в Тивидейле, занимавшего территорию в северо-западной части района Роули-Реджис, зажатого между Олдбери и Дадли.

Учреждение располагалось в специально построенном здании недалеко от Рэттлчейн-Лагун[35]. Ким вспомнила, как просила Кита и Эрику отвезти ее туда после того, как услышала об этом месте в школе. Место показалось ей очень интересным и экзотическим.

Кейт объяснил ей тогда, что название происходит от кирпичного завода в Рэттлчейн, построенного в 1890-х годах на месте открытого месторождения известковой глины, которая и использовалась для производства кирпича. После закрытия завода оставшийся карьер приспособили под свалку для отходов с близлежащих производств. В течение тридцати двух лет в него сваливали такие отходы, как белый фосфор и другие токсичные химические вещества, и делалось это абсолютно бессистемно и безо всяких правил. За это время карьер превратился в настоящий могильник для опасных отходов.

После подобного объяснения у Ким пропало желание посещать это место. Сейчас она подумала, что территория под дом престарелых наверняка была продана городским советом Сандуэлла по очень сходной цене, что и позволило построить на ней совершенно новое здание.

Мимоходом Ким заметила, что многие ярды тюля, понадобившиеся для того, чтобы закрыть окна, ставят под сомнение необходимость подобных широких и дорогих рам. А ведь их наверняка делали такими для того, чтобы резидентам дома было удобнее смотреть на улицу.

Сразу же за входной дверью располагалось квадратное помещение со стеклянной выгородкой с правой стороны.

Ким показала свой значок молодой, взволнованной женщине за столом.

Раздалось жужжание открываемого замка, и они прошли внутрь. Здесь ее уже ожидала одетая во все зеленое сотрудница.

– Прошу за мной, – пригласила она детективов и бесшумно прошла через большую, светлую, полную воздуха комнату по левой стороне и мимо столовой, где накрывали столы к ланчу. Навстречу Ким повеяло ароматом томатов и чеснока, а перед входом она увидела небольшую очередь проголодавшихся.

Когда полицейские проходили мимо, все разговоры прекратились. Даже самые незаинтересованные на вид резиденты внимательно следили за каждым их шагом. И если они ничего не знали, то получалось, что они знают ровно столько же, сколько и сама Ким. Она до сих пор не имела ни малейшего понятия, что делает здесь.

Служащая остановилась в дверях, ведущих на патио, и указала на что-то рукой.

– Мне было сказано не переступать…

– Всё в порядке, – ответила Ким и открыла дверь. Что бы здесь ни произошло, Китсу не нужны лишние люди на месте преступления.

Сад тянулся вдоль всего здания, представляя собой комбинацию из ряда веранд, деревьев, кустарников, других посадок и мощенных кирпичом тропинок.

Пройдя по одной из них вокруг находящегося на возвышении огорода, Ким увидела Китса, стоявшего возле скамейки и рассматривавшего большую коллекцию кормушек для птиц.

– Китс, – позвала она с расстояния в несколько ярдов.

Патологоанатом даже не повернулся.

– Китс, – повторила инспектор.

И опять никакой реакции, хотя он ни с кем не говорил.

– Китс, что, черт возьми, здесь происходит?

– О, простите, Стоун, мне показалось, что мы с вами отвечаем друг другу только на третий раз… – Он явно намекал на свои попытки дозвониться ей.

– Я в тот момент допрашивала свидетеля, – огрызнулась инспектор.

– Который, я полагаю, жив и здоров, в отличие от бедняги, которая уже умерла и поэтому не относится к числу ваших приоритетов.

Ким обошла скамейку и остановилась, уперев руки в бока.

Женщине было где-то между шестьюдесятью пятью и семьюдесятью. Среднего роста, одета в платье с цветочным принтом и кардиган. На левом запястье изящные золотые часы, на шее медальон. Ноги в чулках коричневого цвета обуты в удобные туфли на плоской подошве.

Ее голова была повернута набок, глаза смотрели прямо вперед.

– Ладно, Китс, а теперь скажите, зачем я приехала?

– Ее зовут Филлис Мэнселл. Семьдесят шесть лет. Каждый день она просыпалась в семь утра, чтобы полчаса поплавать в местном бассейне. Бо2льшую часть дня проводила, болтая с другими резидентами и готовя чай для сотрудников. А еще организовывала походы на побережье и по субботам громко объявляла выигравшие в «Бинго» номера. Никогда не курила, почти не пил и каждый день в двенадцать часов дня выходила сюда покормить птиц.