В конечном итоге все они со своими проблемами придут к Рэю. Однако он не собирался выносить вердикт без всеобъемлющих консультаций, поскольку рано или поздно ему придется обосновывать свое решение перед руководством. И он хотел, чтобы обоснование это было пуленепробиваемым. Чтобы он при необходимости мог сослаться на конкретные имена и документы, и пусть отдельные горячие головы говорят сейчас, дескать, он уклоняется от ответственности – такие слухи до Рэя тоже доходили. Всем было ясно сказано – представить докладные записки с обоснованием своей позиции.

И все-таки день лучше начинать с положительных эмоций. Рэй расстелил на столе бумажную салфетку и открыл нижний ящик стола ключом, который носил с собой.

С самого начала карантина Рэй хранил запас «Динь-Донов» в запертом ящике стола. Да, он любил сопроводить утренний кофе пирожными, особенно «Динь-Донами», и вполне мог обойтись без остроумных комментариев по этому поводу, всей этой ерунды насчет Е 343 и «плохих калорий». Ему нравилось, как разрывается хрусткая обертка; нравился запах сахара и крахмала; нравилось клейкое тесто и то, как горячий кофе смывает с языка чуть химическое послевкусие.

К сожалению, «Динь-Доны» не входили в ассортимент продуктов, еженедельно доставляемых черным грузовиком. Рэю хватило сообразительности сразу же скупить весь запас в супермаркете и в магазинчике вестибюля «Хаббл-Плазы». У него оказалось две коробки, однако надолго их не хватило. Последние шесть «Динь-Донов» на все осажденное Слепое Озеро, насколько было известно Рэю, находились сейчас в нижнем ящике его письменного стола. Когда они закончатся, все, можно сосать лапу. Естественно, он как-нибудь переживет. Но как же обидно попасть в такую ситуацию из-за бюрократической херни, из-за бесконечного и бессловесного каран- тина.

Он вынул из ящика «Динь-Дон». Минус один: остается пять, как раз одна рабочая неделя.

Однако в тени ящика виднелось лишь четыре «Динь-Дона».

Четыре. Он пересчитал еще раз. Четыре. Он пошарил по ящику рукой. Четыре.

Должно быть пять. Он что, обсчитался?

Невозможно. Он каждый вечер записывал остаток в дневнике.

Какое-то время Рэй сидел неподвижно, переваривая неприятную информацию, подыскивая на нее достойный и уверенный ответ. Потом нажал кнопку селектора и попросил Сью Сэмпел зайти.

– Сью, – начал он, когда она остановилась на пороге, – у тебя есть ключ от моего стола?

– От вашего стола? – На лице Сью изобразилось неподдельное – или умело подделанное? – удивление. – Конечно нет.

– Когда я занял этот кабинет, техник сказал, что ключ будет только у меня одного.

– Вы его потеряли? У техников должен быть универсальный ключ. Или они могут поменять замок…

– Я ничего не терял! – Звук его голоса заставил Сью отшатнуться. – Вот мой ключ! Но у меня кое-что украли.

– Кое-что украли? Что же именно?

– Какая разница, что именно! К счастью, ничего особенно важного. Существенно здесь то, что кто-то копался в моем столе, не поставив меня в известность. Даже ты, казалось бы, могла догадаться!

Взгляд Сью упал на стол. Рэй запоздало осознал, что сегодняшний неоткрытый «Динь-Дон» так и лежит там рядом с чашкой кофе. Она посмотрела на пирожное, потом на Рэя, на лице у нее изобразилось что-то вроде «вы, конечно же, шутите?». Рэй почувствовал, что краснеет.

– Может быть, спросить у уборщиков? – предложила Сью.

Главное, чтобы она сейчас поскорее ушла.

– Ладно, на самом деле, наверное, ничего страшного… Зря я вообще завел этот разговор.

– Или у секьюрити? К вам как раз сегодня Шульгин приходит.

Она что, прячет улыбку? Она над ним смеется?

– Спасибо, – выдавил он через силу.

– Могу я еще чем-нибудь вам помочь?

– Нет. – Проваливай уже на хрен. – Закрой дверь, пожалуйста.

Сью аккуратно прикрыла за собой дверь. Рэй прямо-таки видел, как беззвучный смех тянется за ней ярко-алой ленточкой.

Рэй считал себя реалистом. Он отдавал себе отчет в том, что некоторые его поступки могли быть объявлены сексистскими, если бы кому-то потребовалось его очернить (а имя его врагам было легион). Но он вовсе не ненавидел женщин. Как раз наоборот: он всегда давал им шанс продемонстрировать, что ненавидеть их не за что. Проблема не в том, что он ненавидит женщин, а в том, что они его постоянно разочаровывают. Взять хотя бы Маргерит. (Опять Маргерит, все время Маргерит, Марге- рит…)

Ари Вейнгарт явился в десять с целой кипой предложений по поднятию духа находящихся в осаде. Кейти Лейн из его отдела предложила делать выпуски видео с новостями и объявлениями – фактически запустить телевидение Слепого Озера, – и готова сама их вести. «По-моему, мысль неплохая, – сказал Ари. – Кейти умна и фотогенична. А еще я предлагаю организовать коллекцию записей, которые люди успели загрузить на домашние серверы до блокады и начать их транслировать. Это будет телевидение строго по программе, совсем как в двадцатом веке, но и оно может пойти на пользу. По крайней мере, людям снова будет что обсудить в обеденный пере- рыв».

Хорошо, годится. Дальше Ари предложил начать серию дебатов и публичных лекций в клубе по субботам. И это годится. Ари хочет превратить осадное положение во что-то вроде затянувшегося церковного праздника. Пусть себе, думал Рэй. Пусть развлекает недовольных заключенных цирковыми представлениями. Однако уж очень вся эта борьба за поднятие духа утомительна… Когда Ари наконец покинул кабинет, прихватив с собой свою вечную улыбку, сразу полегчало.

Рэй еще раз пересчитал «Динь-Доны».

Конечно, в стол к нему легко могла залезть та же Сью. Никаких следов взлома на замке не обнаружилось; наверное, он просто забыл запереть ящик, и Сью воспользовалась его невнимательностью. Сью часто оставалась на работе дольше Рэя, особенно когда была его очередь заботиться о Тесс; в отличие от Маргерит он неохотно оставлял дочь одну дома после школы. Сью – основной подозреваемый, решил Рэй, хотя и уборщики тоже не сказать чтобы чисты от подозрений.

С мужчинами вообще легче, чем с женщинами. На мужчину стоит рявкнуть погромче, и он уже весь внимание. Женщины хитрее, думал Рэй, внешне они послушны, но всегда готовы предать. Свою лояльность они обставляют множеством условий, а потом без труда о ней забывают. (Взять хотя бы Маргерит…)

По крайней мере, Тесс вырастет не такой.

Ровно в одиннадцать появился Дима Шульгин, одетый в элегантный серый костюм, и отвлек его от тяжких мыслей, хотя новости он принес довольно мрачные. Шульгин где-то научился совершенно китайской непроницаемости, и, пока он перечислял настроения, которые сейчас преобладали среди служащих и приходящих работников, его бледное лицо ничего не выражало.

– До сих пор они довольно спокойно переносили осаду – в первую очередь благодаря несчастью, которое случилось с мистером Крафтом, когда он попытался прорваться сквозь ворота, – заявил Шульгин. – По большому счету нам тут скорее повезло. Люди подчинились, поскольку были напуганы. Теперь недовольство растет. Всевозможных обслуживающих работников раз в пять, как вам известно, больше, чем научного и административного персонала. Многие требуют возможности участвовать в принятии решений, и уже неоднократно раздавались предложения отключить Око и посмотреть, что из этого выйдет.