Это не мое дело, твердо сказал себе Крис. Тесс немного напомнила ему Поршу – вероятно, невинным дружелюбием, – однако из этого не следует, что он теперь за нее отвечает. Он давно уже перестал, следуя старинному журналистскому завету, «успокаивать встревоженных и тревожить спокойных». Все равно ничего хорошего не выходило, все его крестовые походы заканчивались катаст- рофой.

Маргерит вышла из процедурной – бледная, в крови, но уже не столь встревоженная.

– Рану прочистили и наложили швы, – сказала она Крису. – Тесс вела себя очень храбро. Думаю, это из-за истории про вашу сестру.

– Рад, что сумел помочь.

– И вообще, спасибо вам.

– Не стоит благодарности.

– Доктор сказал, что, когда подействует обезболивающее, можно забирать Тесс домой. Правда, несколько дней руку придется держать на перевязи.

– Отцу Тесс вы звонили?

Маргерит резко помрачнела.

– Нет, но, видимо, придется. Надеюсь, он не озвереет. Рэй… – Она осеклась. – Извините, это мои проблемы.

Если честно, то да.

Маргерит отошла с телефоном в дальний угол при- емной.

Даже не желая того, Крис все-таки услышал часть разговора. И то, что он услышал, многое ему сказало. Начала она подчеркнуто спокойно, описала случившееся, однако по мере разговора ее тон становился все более и более защищающимся.

– В клинике. Я… – Пауза. – Нет. Нет. – Пауза. – Ни к чему, Рэй. Нет! Ты делаешь из мухи слона. – Долгая пауза. – Неправда. Ты и сам знаешь, что это неправда.

Она дала отбой, не прощаясь, и некоторое время постояла, приходя в себя. Потом направилась к Крису через приемную сквозь ряды стандартных больничных стульев – губы плотно сжаты, прическа растрепана, одежда в пятнах крови. Тем не менее осанка демонстративно гордая, словно в знак того, что сказанное ей Рэем Скаттером она решительно отвергает.

– Простите, – сказала Маргерит, – не могли бы вы пойти и завести машину? Я схожу за Тесс. Думаю, после всего ей лучше быть дома.

Опять вежливая ложь, но ясно, что она просит его поторопиться. Он молча кивнул.

Дорожку от клиники до парковки насквозь продувал холодный ветер. Дойдя наконец до крошечной машины Маргерит, Крис с удовольствием уселся внутрь и включил мотор. Из вентиляционных отверстий потек теплый воздух. Улица была пустынна. Звезды сияли так же ярко, а у самого горизонта на юге он заметил огни самолета. Где-то еще летали авиалайнеры. Где-то жизнь шла своим че- редом.

Минут через десять из клиники вышли Маргерит с Тесс, но не успели они дойти до машины, как на парковку, ревя мотором, влетел другой автомобиль. Машина Рэя Скаттера. На лице Маргерит, когда ее бывший муж выскочил из машины и широким, агрессивным шагом зашагал к ней, выразилось явное беспокойство.

Крис убедился, что пассажирская дверь не заперта. Лучше бы они успели. Рэй Скаттер был сейчас похож на бешеного быка. Маргерит еще не дошла до машины, а Рэй уже оказался рядом и схватил ее за плечо.

Маргерит не отвела взгляда, но подтолкнула Тесс чуть назад, себе за спину, чтобы защитить. Раненую руку Тесс прятала под курткой. Слов Рэя Крис за повизгиванием работающего мотора разобрать не мог. До него доносились лишь отдельные взрыкивания.

Пора проявить немного смелости. Чего Крис терпеть не мог. Именно эти слова он постоянно слышал про свою книгу, во всяком случае до самоубийства Галлиано. «Как это смело с вашей стороны – написать такое!» Ничего, кроме проблем, смелость ему никогда не приносила.

Крис вылез из машины и открыл для Тесс заднюю дверь. Рэй вытаращил глаза.

– Это еще на хрен кто такой?

– Меня зовут Крис Кармоди.

– Он помог довезти сюда Тесс, – поспешно добавила Маргерит.

– А сейчас ей нужно домой, – сказал Крис. Тесс уже успела юркнуть на заднее сиденье, очень быстро, даже несмотря на то что ей мешала перевязанная рука.

– Совершенно очевидно, – объявил Скаттер, уставившись прямо на Криса прищуренными глазами, – что оставаться дома ей небезопасно.

– Рэй, – вмешалась Маргерит, – в соглашении написано…

– Соглашение было составлено еще до блокады, и связаться с упомянутыми в нем консультантами у меня сейчас нет возможности. – Рэй с удивительной точностью умудрился передать тон разъяренного быка, визгливый и властный одновременно. – И я никоим образом не могу доверить тебе свою дочь после того, что произошло.

– Это несчастный случай! Так бывает.

– Так бывает, когда дети остаются без присмотра. Чем ты в это время занималась – следила за своим сраным Субъектом?

Маргерит замялась.

– Это случилось, когда Тесс уже легла спать, – ответил за нее Крис. И незаметно показал глазами Маргерит, чтобы та садилась в машину.

– Ты ж тот самый писака?.. Тебе откуда знать?

– Я при этом присутствовал.

Маргерит наконец уловила намек и села в машину. Когда хлопнула дверь, лицо Рэя Скаттера выразило разочарование, которое тут же сменилось удвоенным гневом.

– Я забираю мою дочь с собой!

– Боюсь, что нет, сэр, – возразил ему Крис. – Во всяком случае, не сегодня.

Не отводя глаз от Рэя, он прошел к водительской двери и сел за руль. Тесс на заднем сиденье начала негромко всхлипывать. Рэй, нагнувшись к водительскому стеклу, что-то орал. Крис включил передачу и отъехал, но Скаттер успел отвесить пинка в задний бампер.

Маргерит принялась успокаивать дочь. Крис аккуратно выехал с парковки, стараясь, чтобы на льду не занесло. Рэй мог бы тоже прыгнуть в машину и последовать за ними, однако не стал: Крис видел в зеркало заднего вида, что он попросту застыл на месте в бессильной ярости.

– Он терпеть не может, когда его застают в таком виде, – сказала Маргерит. – Я должна попросить у вас прощения. Вы только что нажили себе врага.

Без всякого сомнения. Крис неплохо понимал эту алхимию: на публике человек просто душка, а за закрытыми дверями превращается в чудовище. Жестокость как высшая степень интимности. Мужчины не слишком-то любят, когда их застают за интимным актом.

– И я снова должна вас поблагодарить, – добавила она. – Простите, что все так вышло.

– Вы не виноваты.

– Если вы отправитесь искать другую квартиру, я не обижусь.

– В подвале все-таки теплее, чем в спортзале. Если вы не возражаете, конечно.

Тесс шмыгнула носом и закашлялась. Маргерит помогла ей высморкаться.

– Не могу избавиться от мысли, – сказала она, – что было бы, окажись рана серьезнее. Если бы нам понадобилась настоящая хирургия? Я уже так устала от этой блокады.

Крис въехал на дорожку у домика.

– Думаю, мы ее как-нибудь переживем, – сказал он.