Мы очень мило пообщались. Сначала Платонов немного смущался, но под конец освоился и уже спокойно рассказывал о своей семье, покойной жене и сыне. С гордостью показывал фотографии внучки. Перед уходом под предлогом беспокойства я взяла у него номер телефона и продиктовала свой. Естественно, представилась я чужим именем и номер оставила специально купленный для такого случая. А ещё незаметно засунула за кресло тонкий газовый шарф, чтобы иметь предлог для возвращения сюда.

***

Артём всё же попытался решить вопрос с долгом другими путями. И даже продал свою любимую игрушку – спортивный автомобиль. Но набрать необходимую сумму ему не удалось, тогда он сообщил банку, что готов отдать коттедж. Однако прошла неделя, и его уведомили о невозможности принять дом в обеспечение долга, так как земля, на которой он стоит, является спорным имуществом.

Подключив юристов, удалось выяснить, что несколько дней назад права на участок заявил живущий в данный момент за границей потомок помещика, чьи владения лет сто назад располагались на этом месте.

– Это же абсурд! – кипятился Артём, – Какие ещё права, он сошёл с ума? Никто ему ничего не вернёт!

– Конечно, не вернёт. Тем более, на месте усадьбы сейчас стоит не только твой дом, но и пять соседних. А иск он почему-то подал к тебе одному. Ты же понимаешь, выигрывать его никто и не собирается. Тебя просто вынуждают отдать акции.

– Не дождутся! Я как-нибудь выкручусь.

Артём наконец перестал метаться по комнате и устало опустился на диван. Я не могла ему помочь и от бессилия ощущала почти физическую боль. Всё это было так несправедливо! Словно смахивая ненужные пешки с шахматной доски, кто-то, походя, уничтожал всё, что было дорого Колесникову, на что он тратил время и силы, что любил и ценил. А ещё я боялась за самого Артёма. Прекрасно видела, что в своём упрямстве он уже готов рискнуть жизнью, забывая, что ни дом, ни типография не стоят такого дара!

Мне вдруг нестерпимо захотелось стереть усталость с его лица, прогнать напряжение и боль из глаз. Пусть ненадолго, пусть на полчаса, унести его туда, где нет тревог и волнений, где не надо принимать тяжёлые решения. Туда, где будем только мы вдвоём. Я шагнула к Артёму, на ходу стаскивая футболку. Прижалась крепче, нетерпеливыми руками расстегивая его джинсы, и увлекла в спальню.

Моя задумка удалась. Я смотрела на расслабленное лицо Артёма, улыбку, блуждающую по его губам, и чувствовала тепло в груди. Теперь я могла попробовать достучаться до него. Вот только как начать? Ответ пришёл сразу.

– Артём я хочу тебе кое-что сказать… я люблю тебя, и поэтому должна предложить – отдай им типографию. Пойми, надо уметь отступать! Что бы ни случилось, твоя голова и твои способности останутся при тебе. Ты молодой, сильный, умный, а значит, сможешь построить новый бизнес. Ещё более успешный – это и будет твоя победа! Я останусь рядом и помогу. Разве ты не видишь, нам не выстоять против них. Не собираешься же ты умереть за типографию? А до такого вполне может дойти.

Пару минут Колесников молчал, не глядя на меня, потом поднял глаза.

– Саш, спасибо! Поверь, я оценил. Не думай, я, как и раньше, трезво смотрю на вещи и не собираюсь закрывать грудью амбразуру. Но пока не использую все возможности, я не отступлю. А этого ещё не произошло.

Я прижалась к Артёму и уткнулась носом ему в шею. Его руки легко скользили по моей спине. Немного согревшись у него на груди, я отодвинулась и побормотала.

– Что ж, тогда есть один шанс. Я тут полистала деловой журнал. Там была статья о похожем случае – бизнесмен успел переписать свою фирму на другое лицо.

– Да, я думал о таком способе. Но это не поможет вернуть долг.

– Зато они поймут, что типографию так не получить, и отзовут свой дурацкий иск. Никто не захочет тратить деньги на судебные издержки по заведомо проигрышному делу. Тогда банк примет твой залог. Конечно, Трунов придумает что-нибудь ещё. Но ты сам говорил: будем решать проблемы по мере их появления.

– Звучит интересно. Хорошо, я подумаю над этим.

– Здесь самый сложный вопрос – на кого всё переписать. Есть у тебя надёжный друг? Человек, которому ты полностью доверяешь?

Артём нахмурился, помолчал немного, потом хмыкнул.

– А знаешь, оказывается, это непростой вопрос. Я даже не подозревал. И всё же уверен, что найду такого. А пока пусть всё идёт к черту! – он притянул меня к себе и скинул на пол одеяло.

Глава 23

Через пару дней я позвонила Виктору Андреевичу, чтобы узнать о состоянии его здоровья и «вспомнить» про забытый шарф. Но мужчина так искренне обрадовался, услышав мой голос, что использовать предлог не пришлось. Мы и так договорились, что в ближайшее время я заеду его проведать.

Нескольких посещений мне хватило, чтобы изучить основные черты характера Виктора Андреевича и продумать стратегию своего поведения. Как оказалось, мужчине не очень нравилось, когда о нём проявляют явную заботу. Возможно, потому что заставляло ощущать себя немощным и старым. Во всяком случае, он деликатно, но твёрдо пресёк мои попытки привезти продукты или помочь с уборкой квартиры.

Зато я легко нащупала качество, которое могла использовать в собственных целях. Виктору Андреевичу очень хотелось чувствовать себя нужным, заботиться о ком-то самому. А вынужденное одиночество полностью лишало его возможности проявить это качество. Тогда я и решила рассказать часть правды о своей жизни.

Выбрав удачное время, призналась, что не так давно в результате случайной аварии лишилась семьи. Платонов должен был видеть, как я мужественно пытаюсь примириться с потерей, но иногда впадаю в депрессию и тоску. Мне даже не пришлось вспоминать прошлые чувства, все эти годы они ни на минуту не покидали меня. Наоборот – полностью слились с плотью и кровью, став моей неотъемлемой частью.

Виктор Андреевич принялся меня опекать, всё больше и больше входя в эту роль. Я появлялась у него примерно раз в неделю и постепенно стала замечать, что с каждой встречей он всё тщательнее готовился к моему приезду. Покупал сладости, что я похвалила в прошлый раз, готовил блюда, которые мне нравятся, украшал старую скатерть скромными букетами полевых цветов.

Это казалось странным, но я чувствовала себя с ним вполне комфортно. Мы были так не похожи – разные люди, разные судьбы, разные интересы – вообще ничего общего. Но при этом у нас получалось легко общаться. И даже его деликатные попытки подбодрить меня, вселить надежду на будущее не вызывали отторжения.

Как-то поймав себя на том, что искренне смеюсь над очередным рассказом Виктора Андреевича, я насторожилась. Чего