Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Объект моего наблюдения беседовал с мужиком в рабочей спецовке, копающимся в моторе древних жигулей. Устроившись на лавочке недалеко от них и прикрыв лицо журналом, я прислушалась к разговору. Крутился он в основном вокруг тормозных колодок, карданного вала и цилиндров. Но самое главное я услышала – мужчина в спецовке несколько раз назвал собеседника Витей.
Дальше я наблюдала за свидетелем издалека, уже не используя маскировку. К счастью, Виктор Андреевич оказался совсем не домоседом и предпочитал проводить большую часть времени на улице. То в компании местных любителей старого отечественного автопрома, помогая чинить его очередное ржавое детище. То эмоционально обсуждая за пивом последние политические новости. То просто прогуливался по живописным окрестностям, состоящим в большинстве своём из захламлённых дворов, несанкционированных свалок и потрескавшихся от времени тротуаров, тянущихся вдоль загазованных дорог.
Время шло, а я никак не могла решить, чем зацепить мужчину. На какой именно почве сойтись с ним ближе и выудить нужную мне информацию. Удивляло, что я ни разу не видела Платонова вместе с женщиной. Постепенно складывалось ощущение, что он живёт один. В удачно подслушанном разговоре соседи как-то поинтересовались новостями от сына Виктора Андреевича. Тот охотно рассказал пару обычных житейских историй. Из дальнейшего обмена репликами стало ясно, что его сын с невесткой и внучкой живут в другом городе и через несколько месяцев собираются в гости.
За время наблюдения я узнала, что у Платонова есть машина – старенькая иномарка. Он часто к ней подходил, строго раз в неделю мыл и чистил салон, вот только пользовался редко. Похоже, ему просто некуда было выезжать. Поэтому, когда я увидела, что мужчина садится за руль, сразу заинтересовалась. Благо, к такому повороту заранее была готова – планируя наблюдение, я взяла напрокат машину. Обычно она стояла в соседнем дворе, так как ежедневные маршруты Виктора Андреевича не предполагали дальних поездок.
Водителем Платонов оказался очень аккуратным. Выбравшись за город, не спеша двигался в правом ряду, никуда не торопился и почти никого не обгонял. Чтобы постоянно не висеть у него на хвосте, пришлось несколько раз уезжать вперёд, а потом останавливаться, давая ему время меня догнать.
Впереди показался указатель, Виктор Андреевич включил поворотник, а я напряглась. Потому что знала этот указатель очень хорошо. Отвилка вправо вела к кладбищу, на котором была похоронена моя семья. Я приезжала туда всего несколько раз, тщательно используя маскировку, и никогда не подходила близко к могилам. На самом деле, я не испытывала нужды смотреть на фотографии родных, их лица всегда стояли перед моим мысленным взором, стоило только закрыть глаза.
Платонов оставил машину на стоянке, купил у входа цветы и зашёл в ворота. Аккуратно, прячась за памятниками и буйной растительностью, я последовала за ним. Обращать внимание на мои манёвры было некому, так как в будний день вокруг не наблюдалось ни одной живой души. Когда мужчина остановился, я выбрала самое удачное место для обзора, устроилась на ближайшей лавочке за оградкой и стала ждать.
Примерно через полтора часа Виктор Андреевич направился к выходу, и я смогла подойти ближе к могиле, у которой он провёл всё это время. С фотографии на памятнике на меня смотрела женщина с мягкими чертами лица и выразительными глазами. Судя по фамилии и возрасту, это была жена Платонова. И умерла она три года назад.
Медленно бредя к воротам, я думала о том, что вдовцом Виктор Андреевич стал не очень давно. Острая фаза горя у него уже прошла, но с потерей он, скорее всего, ещё не смирился. И что мне это давало?
До выхода оставалось совсем немного. Я свернула на главную тропинку и застыла. Прямо передо мной на траве сидел бледный до синевы Платонов, тяжело дыша и держась за сердце. Прятаться было поздно, да и оставлять его, похоже, опасно – вполне можно лишиться важного свидетеля. Я быстро наклонилась к мужчине:
– Вам плохо? Вызвать скорую?
– Не надо… сейчас пройдёт… в кармане валидол… – прерываясь, выдохнул он. Я вытащила из кармана его рубашки упаковку с лекарством и подала таблетку. Потом осторожно помогла подняться и довела до ближайшей лавочки. Сама присела рядом.
Внимательно разглядывая мужчину, я думала, может стоит всё же позвонить в скорую? Но Платонов понемногу приходил в себя. Его лицо порозовело, а дыхание нормализовалось. Через несколько минут он уже слабо улыбался мне и благодарил за помощь.
Теперь я могла со спокойной совестью оставить Виктора Андреевича одного, но в мои планы это не входило. Раз уж всё так получилось, глупо было не воспользоваться ситуацией. Озабоченно глядя на мужчину, я предложила:
– Знаете, сейчас вы выглядите гораздо лучше, но я не могу просто так уйти. Давайте, чтобы мне было спокойней, подвезу вас до дома. Я на машине, и время у меня есть. Не возражаете?
– Спасибо, дочка! Только я сам за рулём.
– Ну, думаю, за руль вам пока нельзя.
– Это точно, руки у меня ещё дрожат. А что же делать? – задумался он.
– Вот что – тогда я отвезу вас домой на вашей же машине. А потом заберу свою.
– Что ты, дочка! Это ж какое беспокойство для тебя. Туда-сюда мотаться. Не надо, я что-нибудь придумаю, – испугался мой собеседник.
– Никакого беспокойства, не переживайте. Всё равно у меня на сегодня нет других планов. Или вы боитесь за машину? Вообще-то я ездила на разных. Какая у вас?
– Да разве ж машина – главное в жизни, чтобы за неё переживать? Тебе столько проблем создавать не хочу!
– Ну значит, договорились. Пойдёмте потихоньку к стоянке.
Вот так мы и познакомились. У дома Виктора Андреевича я припарковалась и протянула ему ключи. Мужчина рассыпался в благодарностях, а потом смущённо пригласил меня выпить чаю, чтобы немного передохнуть. Конечно, я не отказалась.
Ещё по дороге Платонов рассказал, что на кладбище навещал жену. Взглянул на меня заинтересованно, помолчал немного и отвёл глаза. Видимо, надеялся услышать в ответ, что там делала я, но напрямую спросить не решился. А я ещё не знала, как буду объяснять своё присутствие в таком месте, и оставила себе поле для манёвра.
Ведя машину, я обратила внимание, что бензин в баке был почти на нуле. Сначала подумала, что мужчина забыл заправиться. Но взглянув поближе на спартанскую обстановку его жилища, на очень скромное угощение, выставленное к чаю, предположила другую причину. Может, у него просто не хватало средств на дорогой