По развернувшемуся дивизиону ударили одновременно десятки танков. Снаряды взрыли пригорок, смешав между собой живое и мертвое. И то, что какую-то минуту назад обливалось злобой, стрекотало, посылало смерть, теперь превратилось в груду покореженного металла.

Через танковое переговорное устройство было слышно, как полковник Закиров зло матерился и коротко отдавал экипажу команды.

– Слева противотанковая пушка… Бронебойно-осколочный заряжай. Пли! Готов, мать его!

Опытный мехвод умело лавировал между воронками, безжалостно вжимал в землю покореженные орудия, наматывал на траки то, что мгновение назад дышало, рвалось к жизни, мечтало, даже строило планы на оставшуюся жизнь, полагая, что все самое главное и интересное впереди. Теперь все это в прошлом. По бронекорме скользящими ударами, заставляя вибрировать металл, пролетали снаряды. Дважды в лобовое бронирование угодили снаряды, но, срикошетив, улетели в затянутое пороховым дымом небо.

Впереди – развороченный взрывом блиндаж, из которого торчали расщепленные и поломанные бревна, а из самой глубины, опасаясь быть заживо погребенным, теряя остатки сил, подгребая под себя коричневые комья земли, выползал немецкий капитан.

– Не уйдешь, гад! – кричал механик-водитель, направляя носовую часть прямо на расщепленные бревна.

Высушенное дерево затрещало под многотонной тяжестью, а потом, ломая бревна, танк рухнул на самое дно блиндажа.

– Все, приехали! – через танковое переговорное устройство зло процедил командир танка полковник Закиров. – Помогай, пехота! А то мы здесь до самой победы просидим.

Немецкий офицер, добравшись до самого края, затих. И безразличным взглядом посматривал на десант, попрыгавший с кормы танка. Теперь он уже не противник, может, и выживет, если повезет…

– Сейчас мы вас вытащим, – пообещал майор Герасимов.

Первая линия немецкой обороны была уничтожена и отутюжена гусеницами танков. Большая часть окопов осыпана. На взрыхленной железом земле валялись трупы. Бронебойная артиллерийская техника поломана, с покореженными лафетами и гнутыми пушками бесхозным хламом валялась на развороченных снарядами позициях.

Оставшиеся в живых немцы отступили на запасные позиции. Следующий огневой рубеж еще более крепкий, усиленный танками и самоходными артиллерийскими установками. Позади запасных позиций, всего-то в трех километрах от Познани, тянулся второй оборонительный рубеж, начинавшийся с глубоко протянувшегося по всей длине противотанкового рва.

Танки, не задерживаясь, устремились дальше за новой целью, а десантировавшаяся пехота подавляла на брошенных позициях оставшиеся очаги сопротивления. На железнодорожной станции шла усиленная перестрелка. Здание вокзала, сложенное из старых кирпичей, изрядно покоцанное осколками и пулями, служило убежищем для полусотни фрицев. Пехотинцы, окружив здание, не позволяли немцам пробиться. Со всех сторон шла интенсивная стрельба. Худощавый майор в короткой шинели отдавал короткие распоряжения, и бойцы грамотно, под прикрытием интенсивного огня, подбирались к окнам первого этажа и забрасывали осажденных гранатами.

На гусеничном тягаче подкатили полковую пушку, и артиллерийский расчет навел орудие прямо на окна первого этажа по скоплению немцев. Бабахнул выстрел. Снаряд взорвался где-то в глубине помещения, пыхнув через окна черным смрадом. Следующий снаряд легко пробил стену и глухо разорвался где-то в противоположной стороне здания. Долго немцам не продержаться.

В крепком деревянном двухэтажном доме, бывшем некогда господской усадьбой, закрепились с десяток фрицев и яростно отстреливались. Подтащив крупнокалиберный пулемет, штурмующие принялись прицельно палить по дверям, вышибать окна…

– Просто так такую машину не вытащить, тягач нужен, – высказался сержант, командир отделения.

– Попробуем сами разобраться, – сказал майор Герасимов. – Неглубоко увяз. Вот что сделаем… Вон рельса торчит, давайте ее всем миром под танк подложим. Должна выдержать. Чугун, он крепкий.

Рельс, державший бетонное перекрытие блиндажа, покореженный, гнутый, несмотря на все старания, не желал покидать приютившую его землю. Вырвали не без труда. Подложили под танк.

– Езжай давай! – махнул рукой майор водителю, отходя в сторону.

Многотонная бронированная машина подмяла под себя железный рельс, заставив его прогнуться. Медленно, но уверенно танк поднимался, усердно цепляя траками края ямы. Выбравшись из западни, танк остановился и хищно осмотрелся. Люк открылся, и из башни показалось почерневшее от пороховой гари лицо полковника:

– Мы дальше!

– Езжай, – кивнул майор. – Мы следом!

Танк, косолапо переваливаясь с одной стороны гусеницы на другую, выехал на ограждение. И заботясь о следующей за танком пехоте, принялся гусеницами рвать и растаскивать по сторонам колючую проволоку. Когда ряды проволоки были растерзаны и вжаты в землю, развернувшись, устремился далее, пальнув по второму рубежу обороны бронебойным снарядом, откуда, увеличивая плотность огня, свирепствовали зенитки.

Новый комендант Познани

После завтрака обергруппенфюрер Юлиус Шауб[37] докладывал Гитлеру о разрушениях, причиненных немецким городам американо-английскими бомбардировками. Рейхсканцлер слушал молча, только иной раз удрученно качал головой, приговаривая:

– Что они делают… Варвары! Как такое возможно? Им еще предстоит держать ответ за каждого убитого немца.

Обергруппенфюрер Юлиус Шауб был одним из доверенных лиц фюрера. Их знакомство состоялось в далекую весну девятнадцатого года, когда Адольфа Гитлера, тогда еще простого солдата, вернули в Мюнхен во второй Баварский пехотный полк, где на тот момент служил Шауб. Некоторое время они даже проживали в одной казарме, где крепко сдружились, имея одинаковые политические взгляды. А с 1920 года Юлиус Шауб находился рядом с Гитлером в качестве одного из личных его адъютантов.

В их судьбе было немало общего. Так же, как и Гитлер, он был осужден за участие в пивном путче. Вступил в СС под номером 7.

Пользуясь расположением фюрера, Шауб даже пригласил его свидетелем на свою свадьбу, на что рейхсканцлер с удовольствием согласился. В 1940 году Юлиус Шауб стал шеф-адъютантом, а восемь месяцев назад получил звание обергруппенфюрера СС. Вполне неплохая карьера для выпускника колледжа аптекарей.

– Союзники разбрасывают в наших городах листовки, где сообщают о том, что будут бомбить города Германии один за другим, пока руководство Рейха не пойдет на капитуляцию.

– Мы лучше погибнем, но никогда не сложим оружие перед врагом… Американцы с британцами планомерно город за городом стирают с карт наши города… – Лицо рейхсканцлера потемнело. – Эти варвары прекрасно знают, что немецкие города очень восприимчивы к огню и могут сгорать дотла… Читай дальше, Юлиус. Я должен знать все, что происходит.