Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Понимаю ваше горе, поэтому не обижаюсь. Очередь естьочередь. Поставлю Славу вперед, ко мне мигом прибегут другие родители с теми жеобвинениями. У нас никто взяток не берет. Бывает случай, когда почка идеальноподходит для определенного больного, вот тому и отдаем. Могу пообещать толькоодно, если подобная ситуация возникнет для вашего сына, он окажется на столе втот же день.
Светлана в полной прострации поехала на работу. Где-то врайоне обеда на нее напало отчаяние. Ну и дурака же она сваляла! Естественно,сладкоголосый доктор берет деньги, только он ни за что не станет иметь дело сбабой, пришедшей к нему без рекомендации. Следовало не вбегать в кабинет спредложением пятнадцати тысяч, а искать людей, которые бы вывели на взяточника.Теперь же ничего не поделаешь. Даже если Света и отыщет нужного человека,который порекомендует ее профессору, последний не захочет иметь дело с ней, иСлавик умрет.
Опустив тряпку в ведро, Светлана горько зарыдала. На плачприбежала хозяйка и принялась утешать домработницу. Вот где Свете везло, такэто с работодателями. Она служила у хороших, интеллигентных людей, относившихсяк прислуге, как к ровне. И сейчас хозяйка суетилась возле нее, предлагаяпопеременно валокордин, валерьянку и анальгин.
– Что? Что случилось? – недоумевала она. – Дети заболели?
Заливающаяся слезами Света неожиданно рассказала ей все: промужа-алкоголика, развод, детей, болезнь Славы и врача-взяточника.
Хозяйка призадумалась, потом спросила:
– Извини, конечно, но где ты возьмешь пятнадцать тысяч?
– За мою хрущобу, – пояснила Света, – дают двадцать. Пятьстоит жилье в деревне.
– Ясно, – протянула хозяйка, – ладно, продолжай убирать,есть у меня одна идея.
Через два часа в руках Светы был заветный адрес. ЕгорВладимирович Правдин брался уладить дело за те же пятнадцать кусков. Суммаплатилась за пакет услуг. Славе гарантировали в течение недели добыть нужнуюпочку и прооперировать парня в клинике. Деньги следовало отдать вперед.
Света развила бешеную деятельность и за месяц провернула вседела. Продала хрущобу в Лианозове, купила домик без удобств в местечкеРазуваево, передала доллары Правдину.
– Он лично брал? – прервала я Настю.
Девушка кинула:
– Да, в кабинете. Открыл конверт и пересчитал бумажки, оченьаккуратный. – Ты сама видела?
– Нет, я в приемной ждала, с ним мама разговаривала.
Егор спрятал конверт и заверил Свету:
– Все будет в наилучшем виде. Не дергайтесь. Сегоднявторник, в четверг звоните в девять утра, будем Славу укладывать в клинику.
Светлана Михайловна отчего-то поверила Правдину и убежалаокрыленная. В четверг, как и было велено, она позвонила Егору и узнала страшнуюновость: Правдин погиб. Известие было настолько ужасным, что целый деньСветлана провела почти спокойно, только ночью до нее дошло, что случилось.Славику не помогут, деньги пропали.
Проорав в голос всю ночь, Светлана наутро собралась наВаганьково.
– Пока не увижу гроб, не поверю, – твердила она, цепляясь заНастю, – нет, не поверю! Не поверю!
Пришлось дочери везти мать на кладбище.
– Вот что вышло, – бормотала девушка, глядя на бегущую заокном дорогу, – сам умер и нас, считайте, убил. Через три дня с квартиры вдеревню съезжать, уже покупатели нервничают, мама пообещала в понедельникплощадь освободить, думала, Славик в больнице месяц проведет, а мы покаобживемся. Что же теперь, а?
И она заплакала. Я молчала, в голове, словно вспугнутыептицы, бились самые разные мысли. Егор брал взятки за пересадку органов? Новедь клиника Богдана не занималась ничем серьезным. Да, там имелись хорошиеспециалисты: невропатологи, окулисты, терапевты… Да, в просторных кабинетахбыло большое количество новейшей, самой современной аппаратуры. В медицинскомучреждении великолепно ставили диагнозы и… отправляли больных в другие места,если требовалась операция. Похоже, что Богдану не нравилось наблюдать, какденежная река течет в чужие карманы. Наверное, поэтому он и задумал создатьновый центр с больницей и санаторием, но не успел… Впрочем, в клинике делалиаборты. Но, согласитесь, это ведь не операции по трансплантации органов.
Мы доехали до Лианозова и поднялись в крохотную квартиру,забитую узлами и коробками. На разложенном диване лежал худой-прехудой пареньсо странно раздувшимся, словно накачанным воздухом лицом. Глаза его былиобведены черными кругами, губы по цвету слились со щеками.
– Мама, – попытался он приподняться, – что случилось?
– Все в порядке, – фальшиво бодро ответила Настя, – отдыхай,Славик. Видишь, погода каждый день меняется, вот ей плохо и стало.
– Ну, – поинтересовался Слава, – когда меня соперируют?
– Скоро, – попыталась изобразить радость Настя и быстроглянула на меня: – Пойдемте, чаем угощу.
На неожиданно большой кухне она поставила чайник ипрошептала:
– Не знаем, как Славе сказать про смерть ЕгораВладимировича, прямо язык не поворачивается, он так надеялся.
И она тихо-тихо, как-то робко заплакала.
– Чего уж там, доча, – произнесла Света, входя в кухню, –теперь ничего хорошего с нами не случится. Не жилец Славик, до конца года недотянет.
Женщина села к столу и принялась мерно засовывать ивытаскивать из кружки пакетик чая «Бодрость». Потом она заметила меня ипробормотала:
– Это вы нас подвезли? Спасибо, только извините, заплатитьнечем, денег нет. Хотите банку варенья? Закрутила в прошлом году.
Я вздохнула. Очевидно, у бедной Светланы нет настоящихдрузей, вот женщина и не привыкла к тому, что кто-то может помочь бескорыстно.
– Мне не нужны деньги, более того, я могу попробоватьвыручить ваши пятнадцать тысяч.
В глазах Светы мелькнула робкая надежда.
– Да? И сколько?
– Нисколько, лишь бы получилось. Только вы должны мнепомочь.
– Как?
– Позвоните своей хозяйке, поблагодарите, сообщите, что уСлавика все хорошо, и спросите, нельзя ли помочь на тех же условиях даме поимени Евлампия Андреевна Романова, это я.
– Зачем?
– Послушайте, не будем терять времени, хотите вернутьденьги, звоните.