не нашли, – подтвердила Надежда, – иначе бы тут не вертелись. Так что, дорогой товарищ, плюньте вы на это дело и езжайте домой.

– И то правда, что вам делать в этой зачуханном пансионате с дурами-писательницами? – поддержала ее Мария и потянула Надежду за рукав. – Пойдем уже! Столько времени зря потеряли.

– А как же я отсюда выберусь? – Теперь этот тип с бегающими глазами вовсе не напоминал лощеного лектора.

– Ножками, – любезно пояснила Надежда Николаевна. – Вот палочку возьмите вместо трости и идите потихоньку. Дойдете до сторожки, а там сторож вас на велосипеде довезет, если вы ему денежку малую дадите. Или уж пешочком, как мы. И поторопитесь, а то вас в пансионате обыскались уже!

С этими словами Надежда повернулась и пошла по тропинке, Машка уже давно ушла далеко вперед.

– Ненавижу его! – бухтела она. – Отвратительный тип! Меня просто использовал! Мало ему еще эти слуги Гекаты накостыляли! Нужно было его в подземелье затащить и там возле статуи Гекаты оставить. Пускай на нее пялится до самой смерти!

– Да ладно, – посмеивалась Надежда, – только представь, в каком виде ты выведешь его в своем новом романе!

– Ой! – Мария расхохоталась. – Точно, уж я постараюсь! Только, Надя, жалко все же, что мы не нашли этот злополучный Венец. А может, его и не было вовсе…

Надежда Николаевна промолчала. Ее беспокоило легкое сомнение. До сих пор, пока они шли по следам, которые оставляла фальшивая Альбина, все было довольно трудно. Но когда проникли в подземелье и нашли там статую, то оказалось, что обнаружить тайник проще простого. Он просто бросался в глаза. Эта сова на плече у статуи, и глаза так выделяются, как две кнопки. Как-то это странно…

Время до обеда подруги провели в номере, потому что пошел дождь. Мария набрасывала на компьютере канву своего будущего романа, а Надежда сидела на кровати, уставившись в одну точку, и напряженно думала.

На обед решили не ходить, уж очень дождь разгулялся, и не хотелось встречаться с лектором – пускай сам выпутывается из создавшегося положения и объясняет писателям свой внешний вид. Святая Варвара принесла им целый контейнер ленивых голубцов, которые с риском для жизни утащила из кухни у шла, не докучая пустыми разговорами, чему Надежда в глубине души порадовалась.

Наконец она окликнула подругу:

– Мы искали не там!

– Не там… – повторила за ней Мария.

– Тайник слишком простой, не могли в нем спрятать такую ценную вещь, как венец Гекаты.

– Тогда зачем он вообще нужен?

– Затем, чтобы запутать следы. Тайник – это еще один указатель на место, где спрятан Венец!

Мария что-то промычала в ответ.

– Ты ведь фотографировала ту статую в подземелье?

– Какую еще статую? – недовольно отозвалась Машка.

– Ты меня не слушаешь? Статую Гекаты… триединой богини колдовства и луны.

– Я вообще-то работаю… – фыркнула Мария. – Ну да, конечно, я ее фотографировала.

– Дай мне посмотреть фотографии.

– Да, конечно, смотри… – Она протянула подруге телефон. – Они там, в самом конце…

Надежда открыла альбом и принялась рассматривать снимки, время от времени издавая невнятные возгласы.

Через несколько минут Мария к ней присоединилась, раздраженно пробормотав:

– Ну, что ты там нашла?

– Ты же работала.

– Ой, да все равно ты меня уже отвлекла. Теперь не сосредоточиться. Короче, что ты нашла?

– Да в общем сама не знаю. Вот тут, на подножье статуи, вырезаны молот и наковальня. Не могу понять, к чему это. Вроде Геката не имеет отношения к кузнечному делу, она больше по части магии и колдовства. Тебе твой Воронин ничего про это не говорил?

– Сколько раз нужно повторять, что Воронин не мой!

– Ну не обижайся! Так говорил он что-нибудь про отношения Гекаты с кузнецами?

– Нет, ничего подобного не было, он вообще мало что говорил, все больше меня слушал, – зло сказала Мария. – А про кузнецов я здесь слышала только один раз – от того старика, который ухаживает за финскими могилами. Помнишь, он рассказывал про кузнеца, который жил неподалеку от кладбища, и про его жену?

– Ну да… Матти его звали… – протянула Надежда и вдруг переменилась в лице: – А ведь и правда!

– Что – правда?

– Помнишь, что он рассказывал? Жена кузнеца была гречанкой, ее подозревали в колдовстве… она бродила ночами по дорогам, да еще с собаками… все сходится!

– О чем ты?

– Все сходится с культом Гекаты! Греция, колдовство, дороги, луна, черные собаки…

– Ну и что?

– Как – что? Наверняка эта гречанка тайно поклонялась Гекате. А молот и наковальня на подножье статуи, может быть, отсылка к кузнице?

– Но самой-то кузницы давно нет!

– Но какие-то руины от нее остались. Вот что я тебе скажу – мы должны туда сходить!

– Ну вот, опять вместо работы придется тащиться в гору по каменистой дороге, да еще и под дождем!

– Дождь закончился! Ну, не хочешь – не ходи. Я и одна могу. Мне не впервой. Только, по-моему, там ты сможешь найти отличный сюжет для своего нового романа… – голосом заправской искусительницы промурлыкала Надежда Николаевна.

Помогло, Машка тут же согласилась:

– Ох, ну ладно, пойдем вместе! Ведь чувствую, что ты все равно не отстанешь…

– Да ничего подобного! Только свой телефон не забудь – нам могут понадобиться эти фотографии…

Меньше чем через час подруги снова шли по знакомой горной тропинке в сторону старого кладбища. Уйти из пансионата оказалось не так просто, поскольку народ, насидевшись в номерах, высыпал на улицу и толпился теперь возле входа, потому что дальше все было залито водой. Исключение составлял Валентин Виленович, который надел высокие резиновые сапоги и отправился на берег моря погулять. Увидев Марию, одетую тоже по сезону – в непромокаемую куртку и кроссовки, подружки Галя и Ляля зашептались, но как-то вяло.

– Скучаете, девочки? – спросила Надежда. – А что, лекцию опять отменили?

Подружки хором объяснили, что Андрей Станиславович плохо себя чувствует, даже на обед не пришел.

– А вы его навестите, – мстительно предложила она, – он вам точно обрадуется.

– Ну, ты уж слишком строга, – хмыкнула Мария, – он такого не заслужил.

– Ничего, пускай сам с ними справляется.

На этот раз, подойдя к кладбищу, подруги не вошли внутрь, а обошли его вокруг и поднялись на Ведьмин холм.

От кузницы и старого дома остался только каменный фундамент и две кирпичные стены.

– Не густо… – протянула Мария, оглядев руины.

Надежда ей ничего не ответила, ползая на четвереньках и внимательно разглядывая едва ли не каждый камень.

– Что ты надеешься найти в этих развалинах? – осведомилась Мария. – Вон, камни уже крошатся, ведь прошло больше ста лет…

– Ты так считаешь? – пропыхтела Надежда, очищая от земли часть фундамента. – Ну-ка, посмотри сюда!

Подруга наклонилась, и Надежда Николаевна показала ей на массивный квадратный камень, на котором виднелся полустертый символ в виде круга, внутри змеился лабиринт из трех дорог, а в центре пылал опрокинутый факел.

– Что-то мне этот символ напоминает. Дай-ка еще раз посмотреть на фотографии статуи из тайника!

Мария протянула ей телефон.

Надежда просмотрела снимки и указала на один, где было крупно сфотографировано одеяние триединой богини, сколотое на плече круглой пряжкой.

Надежда увеличила эту пряжку, насколько позволял телефон, и издала победный вопль:

– Вот оно!

На пряжке был вырезан узор в виде тройного лабиринта с перевернутым факелом в центре.

– Да, я вспомнила, – задумчиво проговорила Мария, – Андрей… Станиславович говорил, что главный символ Гекаты – круг в виде лабиринта из трех дорог с факелом в центре. Он еще как-то интересно называется… стифолос… стуфолос… нет, кажется, стофалос. Или нет – строфалос. Точно, строфалос. Лабиринт из трех дорог потому, что Геката – владычица перекрестков, а факел потому, что она освещает дорогу путникам и проливает