И почему Бейт все еще не убрал руку от моего лица?

Из эпицентра празднования снова раздался хохот и Джеральд на секунду отвлекся, но эта секунда ничего мне не дала. Я вообще будо кролик, не могла отвести взгляд от пугающего и одновременно притягательного удава. Смотрела, как завороженная, хотя его рука больше меня не держала.

- Давайте поговорим в комнате. Здесь шумно.

Бейт, не дожидаясь ответа, поднялся и испытующе посмотрел на меня.

Первым порывом было, конечно же, отказаться. Одни? Глаза в глаза, без отвлекающего балагана, который как будто давал мне фору? Хотя, отказавшись, я могла только раззадорить его любопытство, а что-то говорить все равно бы пришлось, даже если мы бы остались в общем зале. А пока идем в комнату, мне, возможно, придет в голову спасительная идея.

Слабо кивнув, я поднялась и последовала за ним. Остальные, заслушавшись громко вещающего Артура, кажется, даже не заметили нашего ухода.

На выходе из зала Бейт пропустил меня вперед. Теперь я ощущала его взгляд спиной, старательно расправляла закаменевшие плечи и напряженно слушала тяжелые размеренные шаги, гадая, что меня ждет, и насколько опасна в этом случае истина.

Может, лучше рассказать правду, но не всю? Возможно, тогда Бейту будет легче мне поверить. Вот только как решить, что ему стоит знать, а что нет?

- Присаживайтесь, - уже в комнате, указав на кровать, Джеральд взял стул и сел напротив, буквально в шаге от меня. Наклонился вперед, опершись локтями на колени, и оказался так близко, что мне стало не по себе. - А теперь начнем с самого начала.

Джеральд - А теперь начнем с самого начала.

Стараясь не отпускать ее взгляд, я подался вперед, чтобы хорошо видеть все эмоции, что отражались на хорошеньком, по-детски миловидном лице. А их там было столько, что можно было захлебнуться. И смущение, и страх, и напряженная мыслительная деятельность

- все сбилось в один запутанный клубок, который даже она сама вряд ли могла разгадать до конца.

С ней всегда так было. Непонятно и сложно. Ни одной женщине до сих пор не удавалось поставить меня в тупик. Раймира проделывала это с завидным постоянством, начиная с первой встречи. Уже тогда она показалась мне сплошным ходячим противоречием - даже зная о печати, я почему-то не мог относиться к ней плохо. Она казалась маленькой боязливой колючкой, а не злодейским продолжением темной крови предателя.

Жизнь до встречи с ней сталкивала меня с двумя сомбрами - с одной еще в детстве - она вырвала у меня из руки пирожок на какой-то ярмарке, куда мы отправились с отцом, с другой - лет семь назад. От первой в памяти остались только неконтролируемая обида и растерянность, даже внешность стерлась без следа. Вторую я помнил хорошо. Маленькая девочка со светлыми волосами, сбившимися в колтун, глаза, с ненавистью глядящие на мир и постоянно сжатые в кулачки руки. Тогда я уже не был ребенком, поэтому она застряла в моей голове надолго, заставив сомневаться в королевских законах, приравнивающих детей к преступникам. Девочка отчетливо «пахла» бедой. Она, как и Раймира, всегда смотрела на меня исподлобья, будто маленький волчонок.

Тогда я находился на службе в своем родном городке - Парнансе. Молодой, беззаботный, влюбленный. В том состоянии все беды и несправедливости мира казались мне выдумкой. Пока я не увидел на краю скалы маленькую девичью фигурку. Она хотела спрыгнуть вниз на камни, а я прогуливался мимо с возлюбленной.

Той сомбре не посчастливилось оказаться под защитой герцога, а существование на улице редко кому идет на пользу. Она была худой - почти скелет. Грязное лицо, порванная одежда, затравленный взгляд. На вид от силы лет семь.

Не представляю, каково чувствовать себя изгоем в таком возрасте. И хоть Раймира была не запуганной семилеткой, она напоминала мне ту девочку.

- С самого начала? - непонимающе уточнила она.

- Да. С нашей первой встречи. Вы куда-то бежали... Не верю, что вы заблудились в доме, в котором прожили несколько лет.

- Если вы не верили мне с самого начала, еще с той встречи, зачем вообще заключали договор?

Она поглядела на меня с вызовом. Глаза в тусклом свете единственного светильника казались черными.

- Вы знаете причину - мне понадобится ваша помощь.

- О которой вы так ничего и не рассказали, - скептически приподняв бровь, закончила девушка. - Это я помню.

Спорить она умела. Это было еще одно противоречие. Раймира часто смущалась, сторонилась людей и по большей части молчала, но, когда дело касалось собственной защиты, она вдруг находила нужные слова, отвечала смело и без запинки, умело держа оборону. Даже взгляд у нее менялся, плечи расправлялись и руки сжимались в кулаки, будто, если не удастся договориться на словах, она собиралась меня поколотить.

- У нас у обоих есть, что скрывать. Вы не доверяете мне, я - вам. Так может, если уж мы следуем в Тархос бок о бок, нужно начать разговаривать? Вы чем-то поделитесь со мной, я

- с вами. Доверие не образовывается само собой.

Мне нравилось чувствовать, что мы разговаривали наравне. Она не кокетничала и не требовала особого отношения, хотя иногда это было уместно. Как тогда, когда она уступила мне кровать. Было и смешно, и неприятно одновременно. Другая на ее месте и не подумала бы лишить себя элементарного комфорта.

- Согласна, - осторожно, чуть растягивая слова, кивнула Райми. - Вы - первый.

Не сомневаясь, что откровенничать сначала придется мне, я все равно усмехнулся.

- Что хотите узнать?

Прищурившись, я наблюдал, как она колебалась. Уверен, больше всего девушку интересовал вопрос долга, который придется отдавать, когда наше путешествие подойдет к концу, но, по неизвестной мне причине, спросила она о другом. Это было правильно, потому что ответить я бы все-равно не смог.

- Скажите, ради чего вы искали банду клинков? Что они украли? И что теперь будет с Селестиной?

- Один вопрос, - улыбнулся я ее несдержанности. - Они прихватили вещь, без которой в Тархос нам ехать ни к чему. На вид - мелочь, но предназначалась она королю Эленналю. Зачарованный артефакт, о действии которого я говорить не могу.

Получив ответ, сомбра еле заметно кивнула. Теперь ей тоже придется чем-то делиться.

- Спрашивайте, - великодушно разрешила она и облизнула пересохшие губы, внезапно этим простым движением сбив меня с мысли.

Губы у нее были некрупные, гладкие, темно-розовые, с маленькой ранкой в правом уголке.

- Ну же! - нетерпеливо поторопила она, и я тряхнул головой, прогоняя наваждение.

- Откуда вы знали, где нас искать?

Лицо ее чуть дернулось, будто от легкого укола. Помолчав несколько секунд, Раймира все же заговорила, с трудом вытаскивая из себя каждое слово:

- Иногда мне снятся сны...