Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Точно.
— Как насчет нового груза?
— Концентрат дадим на неделе, привезем немного антибиотиков.
— А сыворотка?
— Сыворотки пока нет, извини.
Эрнесто и опечаленный староста долго переговаривались переговаривались, местные потеряли к зрелищу интерес. Мать утащила стриженую девочку на руках, люди разошлись, и только две плешивые собаки дремали в тени самого ветхого трейлера.
— Поехали в штаб, — позвал Эрнесто, отделавшись, наконец, от старосты.
У супервиро испортилось настроение. Весь обратный путь он молчал и больше не подначивал Мартынова. Через два часа показалось знакомое ущелье, джип снова спрятали среди дюн, накрыли маскировочной сеткой. Снайпер, услышав пароль, опустил винтовку.
* * *
Внутри руины «Алконоста», в замкнутом пространстве среди металлических стен, Мартынова уже ждали. На заседание штаба собрались: Ленц, Нечаева, Эрнесто, трое незнакомых Демиургу мужчин, и смутно знакомый молодей парень — доппельгангер ксенолингвиста Анисимова.
«Если Сопротивление откажется сражаться, а, похоже, так оно и будет, я тут застряну, — размышлял Мартынов, рассматривая хмурые лица. — свидетеля, который слишком многое видел, не отпускают. Выбор будет скудный — или навсегда с ними, или…»
— Мы совещались в ваше отсутствие, — безжизненным голосом заговорила Нечаева, машинально дергая короткую седую прядь на виске. — Штаб Сопротивления принял взвешенное решение. Очевидно, что сил для атаки у нас нет. Мы уже провели две акции в Оклатеро и потеряли нескольких товарищей. Третья силовая операция — самоубийство. Ваше предложение отклонено. Мы не станем так рисковать.
— Послушайте, сеньора…
— Решение окончательное.
— Погодите! Вы кое-чего не знаете. Девушка, которую Элфорд держит в плену — доппельгангер вашей дочери.
Эти слова произвели эффект, но не такой, на который рассчитывал Демиург. Лицо Нечаевой исказилось от нервного тика.
— Вы ошиблись, товарищ Мартынов, — кое-как овладев собой, заговорила она. — Я не поставлю личные чувства выше интересов организации. Моя дочь мертва уже десять лет. Она — символ нашей борьбы. А ее доппельгангер останется доппельгангером.
Нечаева резко встали из-за стола, показывая, что собрание окончено. Ленц и Эрнесто тоже встали и пристроились по бокам от Мартынова.
— Давай, парень, без глупостей, — проворчал старлей. — мы и так сильно рисковали, спасая тебя. Жаль, если теперь придется пристрелить.
Демиург не ответил. Усилием воли он сохранял видимость спокойствия. «Черт бы побрал этих бессильных „сопротивленцев“ — старую мумию Нечаеву в первую очередь. Они, похоже, выгорели после первой вылазки на Верум».
— Пошли, — покажем твое место в казарме, — дружелюбно предложил Эрнесто, не отставая и не позволяя Мартынову отстраниться. — Сегодня отдохнешь и обустроишься, завтра поедем на реквизицию. Организации нужна сыворотка
Демиург так и шел, зажатый между двумя новыми «соратниками», Анисимов шаркал ботинками сзади. Вскоре они добрались до казарменного отсека. Сквозь открытый дверной проем виднелись двухъярусные кровати, — одни аккуратно застеленные, други — занятые голыми по пояс боевиками. Двое из них играли в местное подобие покера, еще двое — храпели.
Ленц, впрочем, в казарму не свернул, а прошагал с компанией мимо — вдаль по коридору бывшей гауптвахты, к вроде бы запечатанного люку техобслуживания.
Там старлей остановился, многозначительно кивнул и открутил ослабленные гайки пальцами, без ключа.
— Давай, парень, лезь внутрь. Поговорим в спокойном месте без свидетелей, — буркнул он.
— Темы для разговоров исчерпались.
— А ты не горячись… Одна тема закончилась, другая — начнется.
Внутри технического прохода, царила первородная тьма, и Эрнесто включил фонарик. Электрический свет отразился в холодных глазах Роберта Павловича, потом яркое пятно переместилось на грязную стену.
— В общем, слушай, Демиург, или как там тебя, я два раза повторять не стану, — быстро заговорил Ленц. — Мы тебе поможем пробить дорогу к вашему «Алконосту», и ровно на тех условиях, которые ты предлагал организации. Дождемся, когда снайпер на выходе сменится, и придет парнишка, которого ты перевязывал в Оклатеро. Он тебе благодарен и, если что прикроет, но сам на операцию не пойдет. Возьмем джип. Поедем вчетвером — ты, я, Эрнесто и Анисимов. Нечаева уверена, что мы готовимся к реквизиции, так что тревогу не подымет. Если получится все, как надо — победителей не судят. Если провалимся — мертвые сраму не имут. Все только начинается, не вешай нос.
Глава 12
Ничем не оправдать предательство
Нечаева проснулась рано, в своей отдельной маленькой каюте с немного наклонным полом, на койке, к которой по старой привычке вечером пристегнулась. Корабль издавал едва слышимый шум. Поскрипывали части старых конструкций, гудело включенное на минимальную мощность ядро. Где-то шуршал грунт, сквозь трещины внутрь корабля просачивались струйки песка.
«Ну вот, еще один день».
Она поднялась, остро ощущая уже ставшую постоянной тоску. Перед маленьким зеркалом осмотрела свои руки и плечи — шершавую кожу и обмякшую плоть на истончившихся костях. Оделась, вскрыла пакет с концентратом, и, не разогревая, съела, равнодушно глотая липкую массу. Единственным устойчивым вкусом во рту оставалась легкая горечь — побочный эффект сыворотки. «Я не имею права на слабость. Только не сейчас. Не на глазах у моих людей».
Закончив завтраком, Нечаева обула ботинки на липучке. От берцев пришлось отказаться еще полгода назад — ослабевшее зрение и дрожь в руках мешали их шнуровать. Зеркало отразило новый, ложный облик — еще худая, но крепкая женщина средних лет, несгибаемый командир Сопротивления. За пределами каюты в полумраке искривленного коридора замер почти невидимый часовой.
— Сириус!
— Опоссум!
Пароль и отзыв меняли каждый день, словно в этом была необходимость. Парень, узнав Нечаеву, отсалютовал. Она ответила поспешны жестом и вцепилась в перекладину вертикальной лестницы, начиная мучительный подъем. «Раз, два, три… пятнадцать, двадцать… Только бы не свалиться. Случись перелом — кости не срастутся. Двадцать один, двадцать два, двадцать три… Времени мало, Патрик уже ждет».
На середине пути она остановилась, тяжело дыша, прижимаясь к стальной вертикали. Потом кое-как закончила подъем, и двинулась дальше по горизонтальному проходу— мимо раскуроченных кают, разбитых мониторов и пустых шкафов, в которых когда-то хранились скафандры. Добравшись до выхода на грунт, Нечаева сдвинула брезентовый полог и очутилась под открытым небом, в зоне видимости охранника в скалах.
— Опоссум!
— Сириус. Привет, Джо. Как ты? — спросила она по-английски.
— Дела идут отлично, капитан, сэр. То есть, извините, капитан, мэм.
Нечаева кивнула. Джо был местным уроженцем, пареньком из депрессивного поселка, он попросился на «Алконост» год назад. Молодость, веселый нрав и крепкий организм замедляли развитие феро.
— Новости от родителей есть? Твою сестру вернули?
— Нет, мэм. Если кого-то продали в Карсон-Сити, это уже навсегда. Отец хочет поймать вора и пырнуть его в живот. Мама говорит — ничего не делай, все равно Саманта найдет себе мужа.
— А ты что про все это думаешь?
— Я бы поубивал ублюдков-работорговцев, но не могу уйти с «Алконоста». Товарищ