Менехайм имел еще несколько жилых объектов в городе, куда он мог переехать, но как уважающий себя скупердяй не собирался расставаться с остатками добра, пережившими взрыв. Вероятно, именно из-за жадности, вместо того чтобы платить надежным специалистам, он попытался использовать свои связи во дворце, дабы привлечь нас в качестве дешевой рабочей силы. Всегда готовые услужить, мы исполнили желание Менехайма и на рассвете подъехали к полуразрушенному дому с десятью пустыми повозками и двадцатью людьми. Солдаты вошли в здание и стали по очереди выносить оттуда наиболее ценные вещи, которое затем Считала со знанием дела оценивал по стоимости. Менее ценные предметы загружались в открытые повозки, а более дорогие попадали в одну из двух крытых. Почтенный купец не снизошел до того, чтобы лично следить за нашей работой, но, конечно, послал двух писцов скрупулезно записывать все ценности, покидающие здание. К сожалению, досадная случайность с самого начала помешала их работе: какой-то подросток подкрался к одной из этих канцелярских крыс и скрылся со срезанным с ремня кошельком. Оба клерка бросились за ним в погоню, но когда, преследуя вора, оказались в мрачном переулке, их внезапно окружила группа вооруженных дубинками молодчиков и избила до бессознательного состояния. Мои доблестные бойцы в это время, к сожалению, были заняты работой по организации переезда, поэтому вмешаться не могли. Банда подростков в итоге слиняла с кошельками обоих писцов (и небольшим гонораром, выплаченным ранее нашим интендантом), и мы смогли распорядиться имуществом Менехайма без излишней бюрократии.

Мы как раз стояли со Считалой возле одной из груженых повозок, обсуждая рыночную стоимость посуды из чистого серебра, когда увидели, что к нам приближаются четыре человека в доспехах эрейской кавалерии. Одним из них, ростом на голову выше остальных, несомненно, был Олух. Второй имел знаки различия капитана и явно возглавлял эту группу.

– О, это тот, кого мы ищем! Этот рыжий блядский сын!

– Кажется, они говорят о тебе, – обратился я к Считале.

– Как ты догадался? – спросил он, теребя пальцами свои рыжие волосы.

– Они сказали «блядский сын». Кого еще они могли иметь в виду?

Считала задрал нос, притворившись обиженным. Эрейцы тем временем вплотную приблизились к нам. Командующий ими офицер, крепкий парень с внушающим уважение шрамом на щеке, заговорил:

– Капитан Носьерес, Восьмой кавалерийский полк, – представился он. – С кем я имею честь говорить?

– Поручик Норгаард, рота Е, Седьмой полк.

– Рыжий блядский сын, интендант Седьмого полка, – Считала галантно поклонился.

– Вижу, я попал по нужному адресу. У меня есть несколько вопросов. Полагаю, вы догадываетесь, в чем дело?

– Конечно, – серьезно подтвердил интендант. – Но уверяю вас, я не тот человек, которого вы видели прошлой ночью выходящим из спальни вашей матери.

Носьерес с отвращением поморщился, а один из его помощников сплюнул на землю под ноги Считалы. Олух сделал сконфуженное лицо, переводя взгляд со своего капитана на интенданта и обратно, пытаясь понять, что, собственно, было сказано.

– Вижу, без объяснений не обойтись, – поспешил я на помощь Олуху. – Шутка моего коллеги основана на предположении, что у уважаемой матери господина капитана иногда бывают ночные гости с целью совокупления. Иными словами, Считала назвал твоего начальника блядским сыном.

Эреец яростно зарычал и продемонстрировал нам одну из своих угрожающих мин, но Носьерес остановил его жестом руки.

– Я рад, что застал вас в хорошем настроении, – сказал он с улыбкой. – Я, конечно, не ожидал, что это будет легкий разговор. Тем не менее, уверяю вас, я очень терпелив и всегда в конечном итоге получаю то, чего хочу. Так что давайте начнем сначала. Поручик, что вам известно о пропавшем обозе снаряжения для моего полка?

– Две вещи, – ответил интендант. – Я знаю, что такой обоз имел место быть, и знаю, что он пропал. Боюсь, я мало чем могу вам здесь помочь, потому что оба факта я узнал только что, когда вы сообщили мне о них…

– Надо ли говорить, что я не верю ни единому вашему слову, или достаточно подозрительного выражения моего лица?

– Это, наверное, риторический вопрос, – подсказал я Считале шепотом суфлера.

– Нам обязательно нужно продолжать играть в эту игру? – спросил Носьерес. – Мы все знаем, кто виноват в том, что наш транспорт не добрался до цели. Вы догадываетесь, что мы не собираемся оставлять это дело, и если наши припасы не найдутся в нетронутом состоянии или мы не получим возмещения в той или иной форме, нам придется принять соответствующие меры.

– Из вашего тона я делаю вывод, что у вас нет никаких сомнений в том, кто является виновником, – заметил я. – Делать такие окончательные заявления без каких-либо оснований было бы очень неразумно. У вас есть доказательства, не так ли?

– У нас есть очевидцы, которые дали показания, что рыжий мужчина со змеиной татуировкой на правом предплечье причастен к краже транспорта.

– Да, конечно. Это действительно неопровержимое утверждение, учитывая, что в истории никогда не случалось, чтобы очевидец ошибался или был подкуплен.

– Думаю, будет лучше, если мы продолжим этот разговор в другом месте. Например, в казармах нашего полка. Такая обстановка поможет развязать вам языки.

Носьерес взглянул на Олуха.

– Джанфранко проведет вас в нужное место. А если понадобится, он даже отнесет вас туда.

Великан сделал несколько шагов вперед и протянул руку к Считале, который побледнел и отступил на несколько шагов. Но тут внимание эрейца отвлекло нечто, находившееся за нашими спинами. Я обернулся и заметил, как из здания вышла Чи вместе с несколькими другими солдатами. Носьерес быстро оценил соотношение сил.

– Что ж, приятно было поболтать, – бросил он, пожав плечами. – Как я уже сказал, мы закончим этот разговор при более благоприятных обстоятельствах.

Он дал знак своим людям, и они пошли прочь.

– Как-то вы не слишком торопились, – Считала упрекнул Чи.

– Я наблюдала за вами из окна, – сержант оскалила зубы. – Ты, кажется, прекрасно проводил время, и я не хотела тебя прерывать.

Я же тем временем наблюдал, как уменьшаются в размерах силуэты эрейцев, возвращающихся в свои казармы.

– Что-то мне подсказывает, это лишь временное решение проблемы.

– Да, следует полагать, эта тема снова будет поднята в наименее подходящий момент.

– Может, нам стоит составлять список людей, затаивших на нас обиду? Мы заводим себе всё новых врагов такими быстрыми темпами, что можно запутаться.

– Или, – бросила Чи, глядя исподлобья на Считалу, – некоторые из нас могли бы перестать воровать все, что подвернется под руку.

– Хм… список, однако, кажется более простым решением.

Мы закончили погрузку без дальнейших осложнений, если не считать Гиены и Парши, бросавшихся друг в друга чашками. Почти все, что находилось в здании и имело хоть какую-то ценность, оказалось в повозках, и те длинной вереницей медленно двинулись к новому особняку Менехайма. К несчастью, из десяти повозок только восемь достигли цели. Оставшиеся две, по странному стечению обстоятельств, пропали где-то на полпути, их и не нашли. Ничего не поделаешь, можно было только передать купцу соболезнования в связи с его невосполнимыми потерями. Нашлось, правда, несколько очевидцев, утверждавших, что якобы видели, как две повозки под покровом ночи въезжали в ворота монастыря на Речной, но разве можно верить слухам, распространяемым клеветниками?