ангел, – я могу тебя выкинуть за подобное, чтобы больше такого не было!

– Конечно, мой ангел, как скажешь, – чёрт поднял руки.

Было ясно видно, что он так шутит. Рогатые монстры взяли нас в кольцо, с улыбками наблюдая за схваткой. Похоже, они находили это забавным. Кое-кто смотрел на меня, также как Краин на Сафэна, облизывая губы. Особенно одна морда. Взгляд бензопилы на мясо. Моя щека болела, не хватало, чтобы заболело что-нибудь ещё. Так что я развернулся к нему:

– Только попробуй…

У черта была отменная улыбочка – во весь огромный, клыкастый рот. Он вдруг шагнул ко мне, наклонился к самому лицу.

– Ронахт… – угрожающий голос ангела остался незамеченным.

– Перестань, Сафэн, – засмеялся Краин, – он не касается его, так что ты не вправе вмешиваться.

«Очередное идиотское правило, – мелькнула у меня быстрая мысль, пока чёрт кончиком длинного языка рисовал в воздухе позы из камасутры в отношении меня.

– Развлекаетесь? – знакомый голос заставил всех обернуться.

От дома к нам медленно шёл Павел. На поверхности гладких доспех чёрного ангела плыли отражения сада. На его губах играла лёгкая полуулыбка, не настоящая, угрожающая. Даже походка – мягкая, пружинистая, словно всё тело, как пригнутая ветка, готовая ударить в любой момент.

Краин, которого Сафэн наконец отпустил, поднялся на ноги. В его взгляде, брошенном на чёрного ангела, было недовольство. Похоже, к нему он такой «любви» не испытывал.

Павел, подойдя, посмотрел на меня, задержался взглядом на щеке и перевёл взгляд на Ронахта. Тот издевательски улыбнулся, но отступил, даже с поклоном. Черти с неохотой отошли от нас.

Павел посмотрел на Сафэна с улыбкой.

– Вот за это я тебя и боюсь иногда, – произнёс он. – Отчаянный, один против Краина. Он бы тебя заживо проглотил.

– Сейчас не рискнул бы, – усмехнулся ангел, – не упускать же такой шанс врезать ему безнаказанно.

Мы направились к дому. Дорф и Дени сидели на крыльце, пристально следя за чертями. Они бы вмешались в ситуацию, но Павел видимо, приказал им не покидать пост. Сафэн тихо шепнул, проходя мимо:

– Оба здесь не сидите, один к Таниным окнам на другую сторону.

Дени едва заметно кивнул. Мы вошли в дом, разминувшись с выходящими на улицу Марией Фёдоровной и врачом скорой помощи.

– Собирайте вещи, мы её забираем, – говорил последний.

Услышав это, я замер. Ангелы тоже остановились, обернулись ко мне.

– Сейчас, – сдавленно прошептал я, – иду…

Со всей очевидностью я понял, что произошло самое худшее. Мы опасались этого, мы ждали этого, и вот оно случилось. Я заглянул в зал. Алексей Андреевич стоял у окна, нервно стряхивая пепел сигареты прямо на подоконник, сестра Марии Фёдоровны с мужем сидели в креслах. В комнате царила тишина, едва прерываемая их шёпотом:

– Такая молоденькая…

– И сердечный приступ…

Перед диваном сидел Арим, низко наклонившись над лежащей на подушках Таней. Когда мы вошли, он поднялся навстречу, не отпуская её руки. С обеих сторон от двери и возле окон зала стояли чёрные ангелы. Всего шесть, Павел седьмой.

– Это охрана, Вик, – ответил на мой немой вопрос Арим. – Они здесь из-за Тани.

Я подошёл к Тане и сел рядом. От её сверкающей души почти ничего не осталось. Только несколько белых кусочков в груди и на лице, а остальное – сплошная чёрная масса.

– Из-за меня? – прошептал я. – Из-за того, что мы сегодня поговорили?

– Нет, – Сафэн подошёл к нам. – Ты ни при чём. Всё шло к тому, что свет Тани погибнет. Появилась больная трещина.

Я вздрогнул.

– Свет просто хлынул из неё, – тяжело вздохнул Сафэн. – Мы только вдвоём с Аримом сумели заблокировать его на выходе основного светопотока, но это ненадолго. Её темнота скоро вытеснит его.

– И всё-таки, почему ты пропустил их? – прошептал я.

Сафэн помолчал, наверное, собираясь с мыслями.

– Таня переходит, – наконец произнёс он. Его голос дрогнул. – Темноты в ней много, поэтому представители тонкой ночи должны присутствовать. Это их право.

– Право присутствовать?

Эти слова придавили меня к полу. Сафэн имеет в виду, что они имеют право забрать её немедленно.

– А как же Таня? – прошептал я.

– Именно поэтому здесь мы, – подал голос Павел, – будем помогать ангелу-хранителю справляться с претензиями тонкой ночи.

Я невольно окинул взглядом чёрных ангелов. Кое-кто ободряюще мне улыбнулся. Вид у них и правда был довольно внушительный. Фигуры не намного мощнее, чем у чертей, но зато покрыты броней, плюс крылья, плюс мечи за спинами. Серьёзные ребята. В какой-то степени меня это успокоило. Хорошо уже то, что ангелы решили без боя Таню не отдавать. Мне давно пора было у них в ногах валяться за это.

Таня зашевелилась на диване. Алексей Андреевич крикнул доктору скорой, тот сразу пришёл с улицы, сел рядом с ней:

– Танечка, слышите меня?

Та кивнула.

– Мы отвезём вас в больницу.

– Нет, – она покачала головой, – не надо.

– Но…

– Без "но", – спокойно сказала Таня. – Я совершеннолетняя, в здравом уме и в сознании, и я остаюсь дома. Отведите меня в спальню.

В её голосе звучала такая уверенность, что доктор остановился в нерешительности. К уговорам присоединились все, кто был в комнате, но это, конечно, ни к чему не привело. Таня решила умирать дома. Я это знал.

Врач и Алексей Андреевич повели Таню в её комнату. Здесь помогли лечь на кровать, накрыли одеялом и вышли. Они направились вниз, тихо говоря о том, что самый крайний срок, когда нужно решить вопрос о лечении уже в условиях стационара, – это завтра. Рано утром. Сердце девушки не выдерживает.

Мы остались с Таней в спальне.

– Я уйду ненадолго, – сказал Павел, – вернусь перед последней вспышкой. Мои братья пока подержат ситуацию под контролем.

Сафэн кивнул:

– Хорошо, потому что нам тоже надо отлучиться.

– Вам куда? – спросил я.

– Подготовим твой переход в верхний свет, – ответил Арим. – Ты же сегодня уходишь.

Оказывается, даже в сумрачном мире может быть тошнота, или что-то очень похожее. Мне стало вдруг так темно, всё сдавило. Наверное, впервые за всё время я ощутил себя отчаянно мёртвым. Конечно, сороковой день истекает в полночь, осталось…

– Сколько время?

Ветер, влетевший в окно, ответил:

– Девять часов вечера.

– Когда она?.. – я замолчал не в силах произнести это слово.

Но Сафэн меня понял:

– Через три часа и семь минут.

– Сразу после моего ухода.

Таня умрёт через семь минут после того, как я окончательно покину этот мир, мы не увидимся.

Я без сил опустился на пол перед кроватью, на которой она лежала.

– Мы её встретим, – тихо сказал мой ангел, – скажем про тебя.

Я невольно представил это. Таня встанет с кровати в сумрачном мире и узнает, что какие-то семь минут назад я расстался с ней навсегда.

– Идите, –