издали декреты, согласно которым все невольники получали свободу и полноценное гражданство Франции. После этого Лувертюр и его войска присягнули на верность Республике, которая их освободила. В свою очередь Сонтонакс и Польверель снабдили Лувертюра и его людей оружием.

Чтобы добиться одобрения своего плана в Париже, Сонтонакс и Польверель отправили в Национальный Конвент (сформирован после самороспуска Законодательного собрания) делегацию из трех человек: белого, мулата и бывшего раба Жан-Батиста Белле. Конвент, где в то время доминировали левые якобинцы, встретил Белле и его доклад о равенстве рас в Сан-Доминго бурными аплодисментами. Сразу затем, 4 февраля 1794 г., Конвент издал один из важнейших документов Французской революции, знаменитый декрет о ликвидации рабства негров в колониях, который гласил: «Национальный Конвент провозглашает, что рабство негров в колониях отменяется; в связи с этим он постановляет, что все жители колоний без различия расы являются французскими гражданами и пользуются всеми правами, установленными Конституцией»{40}. Возмещать рабовладельцам ущерб не планировалось.

Но в долгосрочной перспективе эта вольная висела на волоске еще целое десятилетие, потому что летом 1794 г. маятник революции качнулся вправо. 27 июля во Франции произошел переворот против царившей эпохи террора, якобинцы были свергнуты. Робеспьера и его ближайших соратников казнили, а тех, кто поддержал освобождение рабов, отстранили от власти. Сменившиеся затем три режима не пытались обратить ход революции вспять. В этом смысле они не были контрреволюционными, однако стремились остановить революцию в пользу стабильности и порядка. К тому же революционная Франция постоянно находилась в состоянии войны и потому все сильнее зависела от армии и от того, кто ее возглавлял, – военачальника с Корсики Наполеона Бонапарта (рис. 8.2).

Наполеон, ставший первым консулом, за событиями в Сан-Доминго наблюдал с неприязнью. Освобождение снизу, смешение рас – все это было ему глубоко отвратительно. Наполеон считал, что темнокожие не способны к самоуправлению. Так же, как королевства Испании и Британии, он опасался, что восстание рабов в Сан-Доминго повредит рабовладельческим хозяйствам в других заморских владениях Франции: на Гваделупе, Мартинике, Реюньоне и в Гвиане. Наполеон ратовал за сохранение расовых ограничений, лелеял план подавления мятежа и восстановления рабства. Его намерения стали ясны, когда он приказал выслать с острова всех белых союзников Лувертюра, а также белых женщин, обвиненных в том, что состояли в близкой связи с цветными и черными. Лувертюр к тому моменту уже был губернатором Сан-Доминго, но Наполеон считал его дерзким негром, запрыгнувшим не на свой шесток, забывшим, где его место.

Рис. 8.2. Жак Луи Давид. Император Наполеон в рабочем кабинете в Тюильри (1812). Национальная галерея искусств, Вашингтон

Кроме того, Наполеона бесил политический стиль, которому следовал его заклятый враг, потому что стиль этот очень напоминал его собственный. В пределах своих куда меньших владений Лувертюр был блестящим военачальником и авторитарным диктатором, известным не только под прозвищем Черный Спартак, но и под прозвищем Черный Наполеон. И хотя формально Сан-Доминго все еще был французской колонией, даже несмотря на десятилетие непрестанных бунтов, при Лувертюре он держался словно независимое государство. Колония обзавелась собственной конституцией, налаживала отношения с другими странами, не особо считаясь с интересами Франции, и провозгласила Лувертюра пожизненным генерал-губернатором. Конституция Сан-Доминго, с одной стороны, признавала зависимость от Франции, а с другой – декларировала, что остров живет по собственному уставу, на острове и учрежденному.

Столь демонстративное самоуправство граничило с госизменой. А это было неприемлемо, потому что для французской экономики остров имел огромное значение. Наполеон надеялся вернуть в оборот богатые плантации Сан-Доминго. Для этого он намеревался даровать земли острова своим верным сторонникам, финансировать возмещение ущерба, нанесенного угодьям, и возобновить производство. Поэтому он заполонил Морское министерство и Министерство колоний ярыми поборниками рабства и приступил к подготовке масштабной военной экспедиции. Он писал, что рад уступить «настойчивым доводам господ, живущих в Сан-Доминго»{41}.

Первый консул имел и грандиозные геополитические амбиции. Наполеон, неустанно стремящийся расширить свои владения и прославиться в веках, дерзко помышлял о том, чтобы вернуть Франции колониальные позиции в Северной Америке. Подавив ненавистное негритянское восстание на Сан-Доминго, он мог бы использовать остров для переброски французских войск в Луизиану и выше по течению Миссисипи. При этом Франция могла бы обогатиться и одолеть Великобританию в соперничестве за власть. А поскольку на свою гениальность и интуицию Наполеон полагался охотнее, чем на детальные планы, все частности были отложены на потом. Главное, что первый шаг на пути превращения Франции в североамериканскую державу был очевиден: надо убрать черных, которые встали между первым консулом и его устремлениями. Близилась война с Лувертюром.

В корне неверно рассматривать столкновение Наполеона и Лувертюра просто как противоборство между рабством и свободой или между белым шовинизмом и расовым равноправием. Лувертюр был прагматиком и вынашивал план гибридной плантационной системы, полусвободного режима. В будущем, которое он воображал, богатые белые, состоятельные цветные и избранные черные, поняв, что сотрудничество в их интересах, станут инвестировать в сахарный тростник и управлять рабочими так, чтобы они оставались покорны. Лувертюр считал, что при новой системе работники должны иметь право самостоятельно выбирать работодателя и жить, не опасаясь телесных наказаний. С другой стороны, темнокожих и мулатов, формально ставших свободными, можно будет в случае чего принудить к исправному труду за небольшую плату, а также запретить им перебираться в города. Лувертюр опасался, что рабочие с плантаций стали воспринимать как рабство любой сельскохозяйственный труд и, став свободными, погрязнут в безделье.

Первоочередной задачей он ставил восстановление продуктивности Сан-Доминго всеми доступными способами, кроме повторного порабощения, расовой сегрегации и французского господства. У него имелись свои, довольно неоднозначные, идеи насчет развития плантаций. Ведь Лувертюр был не только бывшим рабом, но и преуспевающим плантатором, который и сам использовал принудительный труд, а когда-то даже владел рабами. К тому же в числе его ближайших советников были бывшие рабовладельцы. Лувертюр отстаивал не социальное равенство и политическую свободу, а жесткую автократию, посредством которой можно было бы установить суровый порядок, необходимый для возрождения мощной экономики, пострадавшей от длительного периода военных стычек и разора. Губернатор Лувертюр повелевал и жизнью, и смертью своих подданных. Он был грозным правителем с железной рукой, и тонкий политический расчет Наполеона учитывал это обстоятельство. Первый консул предположил, что своей авторитарностью Черный Спартак отвратил от себя немало соратников и, вероятно, многие из них охотно переметнутся на сторону Франции, если скрыть от них намерение восстановить рабство.

Лувертюр опасался, что бывшие невольники, взявшись делить между собой земли Сан-Доминго, разобьют их на маленькие участки и станут выращивать там что-то для пропитания, отнюдь не сахарный тростник. Он считал, что в таком случае экономика острова обречена. Поэтому Черный Наполеон не поддержал лихой лозунг за полную свободу, выдвинутый черными повстанцами в 1794 г., когда их освободили от рабства. Его целью был своеобразный полусвободный режим с наемным трудом, всеобщим равенством перед законом независимо от цвета кожи и национальной независимостью.

Весной 1801 г., заручившись поддержкой Британии и США, Наполеон собрался нанести решающий удар. Он сообщил министру иностранных дел, что намерен «сокрушить правительство темнокожих», и написал зятю, генералу Шарлю Виктору Эммануэлю Леклерку: «Избавьте нас от этих напыщенных африканцев, и больше нам не о чем будет мечтать»{42}. Не поскупившись, Наполеон подготовил армаду из 65 кораблей, которые должны были выйти из семи портов, неся на борту несколько десятков плантаторов, бежавших из-под власти Лувертюра, около 30 000 солдат и полный комплект военных моряков. Эта флотилия вышла в море под командованием Леклерка в декабре 1801 г. – для начала. Это был первый эшелон, весной в Сан-Доминго отправилось 20-тысячное подкрепление.

Коварный оппортунист Наполеон велел своим генералам, Леклерку и Рошамбо, самим решать, как и когда отменить на острове освобождение рабов. Задачей номер один было восстановление французского господства над строптивой колонией. Уже затем Леклерк мог бы неспешно возвращать рабство, полагаясь на собственную оценку противодействия, которое вызовет этот процесс. Цель была поставлена, а темп ее реализации должна была определить практика.

Бойцы поднимались на борт в приподнятом настроении. Победа казалась делом решенным, и солдаты верили, что она обеспечит им продвижение по службе, откроет коммерческие перспективы и обогатит. Главный экспедиционный врач Николя Пьер Жильбер вспоминал, что, когда о плане вторжения узнала широкая общественность,