Натт разбежалась, ощущая кожей приятную горную прохладу, и нырнула с головой. Водная гладь схлопнулась наверху створками тяжелых ворот, отсекая звуки, свет и целый мир. Стало тихо и спокойно, словно в утробе матери. Ни мыслей, ни тревог, только ласковое колыхание Иннсо Ивет.

– Осторожнее! – крикнул взволнованный голос.

Раскрыла глаза. Ноги касались сухой темной травы, впереди стремительно исчезала полоска тени.

– Не подходи близко!

– Почему? – Мёрке стояла на месте, пытаясь разглядеть охваченное солнцем лицо незнакомца, появившегося на поляне.

– Нам нельзя видеться.

– Но я уже вижу тебя. – Рука сама вскинулась навстречу незнакомцу. – Ты тоже меня видишь?

– Да. И я убью тебя, если не уйдешь. Убегай, Мьорке. Ночь на исходе. Тебе будет больно. – Это не звучало угрозой. Он волновался.

Кожи коснулся утренний луч, и она вскрикнула, прячась обратно в тень, стараясь не смотреть на страшные волдыри на всем теле. Крылья зашелестели за спиной, обгоняя рассвет. Только бежать не хотелось. Он видит ее. Кто он такой, этот мальчик с желтыми глазами и огнем за спиной? Красивый и опасный…

Легкие разрывались от боли, в ушах раздавался звон. Отключилась? Уже пора? Теперь ее пустят в Сореллет?

Руки отчаянно гребли, а перед глазами плясали золотые блики. Озеро словно дразнилось, с каждым резким движением девушки точно отдаляло поверхность воды. Ощутив на лице стекающие капли и ветер, Натт с хрипом вдохнула и, не разбирая пути, поплыла туда, где должен был быть берег.

Пальцы впились в землю. Волосы толстыми жгутами хлестали по коже. Быстро нащупав заветную прядь, заклинательница поднесла ее к глазам. Зрение туманилось, но девушка с облегчением разглядела темный блеск. На месте…

Хотелось перевернуться на спину и забыться. Только Натт кожей ощущала, что рядом помимо Эури есть еще кто-то. Подняла голову и увидела с дюжину темных силуэтов в длинных робах с рукавами, похожими на крылья.

– Выплыла? Надо же, – радостно изрек барс под напряженными взглядами незнакомцев. У него на плече висела сумка заклинательницы с небрежно засунутой туда одеждой. В одной руке он держал обувь гостьи, а другой протягивал белоснежную накидку.

– Они такие показушники, – хохотнул парень, кивая на молчаливую толпу, но мгновенно сжался, когда кто-то громко хмыкнул.

Не смущаясь наготы, Натт медленно укуталась в невесомую ткань. Все же осталось еще место для удивления в ее сердце. Позади мрачных людей возвышались башни Сореллета.

Молчаливая процессия двинулась в сторону замка, оставив Мёрке и Эури замыкать колонну. Глядя на черные одеяния, девушка вновь ощутила одиночество без собственной тьмы. Не смущала даже нагота под белой тонкой тканью, изрядно намокшей от волос и влажной кожи. А вот без прежних сил заклинательница казалась себе куда уязвимее, чем лишившись белья и обуви.

– Эури, – почему-то шепотом обратилась к нему, боясь нарушить тишину, наполненную лишь слабым шелестом одежды.

– А? – громко отозвался барс, для торжественности момента он выглядел слишком расслабленным, продолжал жевать травинку и закинул руки за голову.

– Академия всегда была здесь? Не припомню, чтобы до купания в Иннсо Ивет видела замок.

– Особые чары. Тот, кто желает зла жителям и магам Сореллета, никогда туда не попадет, – ответил юноша.

– А есть желающие?

– Можно подумать, ты не была внизу и не слышала, как обходятся с некромантами и темными заклинателями. Родился таким в южной провинции – до совершеннолетия не доживешь.

– Здесь есть некроманты? – Натт резко остановилась и уставилась на Эури.

– Чему ты так удивляешься? Подавляющее большинство жителей Сореллета – темные заклинатели и их семьи. Это убежище для тех, кто уже своим рождением навлек на себя проклятие. Матери, едва заподозрив в дитя отголоски запретной магии, начинают собираться в дорогу.

– Получается, все знают, что происходит в горах? Не боитесь, что к вам нагрянут с факелами?

Барс раскатисто расхохотался, и Натт показалось, что несколько фигур в темных рясах тоже прыснули со смеху.

– Боимся? Пусть они нас боятся! Это наша земля, наши горы, наша магия и свобода. Проще делать вид, что нас не существует, чем собирать против нас армию, которая едва ли доберется до плато. Мои братья и сестры охраняют периметр. Но ты и сама познакомилась ночью с дозорным отрядом.

Девушка сглотнула, вспоминая внезапный густой туман и жуткое дыхание гигантских барсов. Страшно представить, что могут сделать эти звери с ослабевшими после долгого подъема путниками. Узкая горная тропа вряд ли позволит противнику развернуться. Скорее всего потенциальные захватчики погибнут по одному.

– Кстати об этом. Ты и Вилмма, кто вы? Фирс никогда не рассказывал о Сореллете и его жителях.

– Конечно, не рассказывал. Его заставили забыть, он даже Вилмму знал в ее ином обличье. Мы мало чем отличаемся о других людей. Просто у нас есть связь с тотемным зверем. Мы поддерживаем ее с рождения, учимся жить две жизни, балансировать между зверем и человеком. У каждого есть свое животное, просто не все пробуют отыскать его в себе, и оно уходит безвозвратно. Вас просто не научили.

– Все в Сореллете умеют оборачиваться?

Эури покачал головой:

– Мало кто хочет. Цена слишком высока. Можно сойти с ума или пожелать навсегда отринуть людские страдания и боль. В шкуре зверя все притупляется. Вилмма однажды пожелала забыть свое прошлое и отправилась в долгое паломничество. Вернулась уже с подпаленной мордой и полуживым мальчишкой, похожим на уголек.

– Фирс?

– Он самый. В первые дни ел столько, что все боялись, что припасов на холодный сезон не останется. – Эури улыбнулся своим мыслям, и что-то во взгляде выдало его совсем не юный возраст. Кто знает, может, люди-звери дольше остаются молодыми?

– А у него был тотемный зверь? – Вопрос вырвался сам собой.

Барс нахмурился и бросил резкое:

– Нет!

Дальше разговор как-то не заладился. Эури утратил свою мальчишескую беспечность, стал чересчур серьезным и отмахивался односложными фразами до тех пор, пока они не зашли в гулкие коридоры замка.

Здесь было почти как в родном Тэнгляйхе – ни с чем не сравнимая атмосфера обители знаний. Воображаемый запах библиотечных книг и чадящих свечей. Приятная прохлада улицы сменилась пронизывающим до костей сквозняком, и девушка поежилась, стесняясь попросить что-то из своей же одежды. Босые ноги ступали по ледяному каменному полу, и пальцы начали неметь.

– Куда меня ведут? – наконец нарушила она молчание.

– Увидишь. Озером твои испытания не ограничатся. Нам нужно убедиться, что тебе можно доверять, – раздался женский голос спереди.