вспоминал я, никак не вспомнил, чтобы читал о таком.

— Ну… А что тебе рассказать? — Попытался уйти я от ответа.

— Когда он правил? — С готовностью спросил меня мой друг. Вот и что ему ответить? Ведь для меня Иосиф Виссарионович, вроде как и восемьдесят лет назад жил, а для Генриха все четыреста, но уже вперёд. Хотя, здесь его уже, пожалуй, может и не быть.

— Чуть меньше века назад, — Уклончиво ответил я. Генрих мечтательно посмотрел вдаль. Да-а, похоже, зацепила его история об отце народов. Я решил разом снять все вопросы, рассказав Майеру как можно больше об известнейшем диктаторе в истории России моего времени. — Его правление кто-то считает неправильным и губительным, а кто-то напротив — восхваляет его. При нём моя страна, понеся большие потери, победила в величайшей войне в известной нам истории.

— А сколько вы потеряли народу? — Поставил меня в тупик своим вопросом Генрих.

— Э-э, — Ну не скажешь же ему, что это число, даже неизвестное многим людям этого времени в силу большого количества нулей на конце, приближается к двадцати семи миллионам. — По непроверенным данным, порядка двухсот семидесяти тысяч человек. — Я решил убрать два лишних нуля, дабы мой ближний друг не схватил инфаркт в свои двадцать два года.

— Сколько?! — Всё же удивился он.

— Это число, — Поспешил я уточнить, — Включает и жертвы среди простых людей. Враг вёл войну на истребление, не жалея никого. — Ещё с минуту мы ехали в мертвящей тишине, в такт прерываемой глухим стуком копыт.

— Я очень надеюсь, — Наконец заговорил Генрих, — Что Европа никогда не узнает вашей земли. — Эх, знал бы ты, как далеко она находится!

— Я тоже, друг мой. Я тоже.

Генрих, после столь желанного разговора, предпочёл продолжить путь в составе основной колонны. Я не стал его останавливать. А то назадаёт ещё вопросов, а мне потом объясняй ему, к примеру, идеи продвинутого социализма. И ведь заинтересуется, чертяка! Продвинутый!

Порой переходя на галоп, мы, меняя лошадей каждую версту, уверенно продвигались вперёд. Тело попривыкло к нещадной тряске на лошадиной спине и уже не доставляло таких неудобств, как в первые дни похода.

Вскоре наша кавалькада подошла к густой чаще, которую пробивала, деля на две половины, такая же дорога. Пора бы уже и возвращаться. Я отдал команду и мы, свернув с дороги направо, двинулись вдоль густого леса по относительно ровной земле. Я планировал пройти так ещё пол версты, после чего снова свернуть направо и, сделав крутой крюк, снова выйти к дороге. Однако не прошли мы и сотни метров, как началось что-то странное.

Когда мы после очередного рывка перевели лошадей на лёгкий бег, давая тем возможность восстановиться, мой конь вдруг задёргал ушами и стал увиливать в сторону от леса. Через мгновение и остальные скакуны последовали его примеру. Они раздражённо фыркали и дёргались, не поддаваясь усилиям всадников.

— Стоять! — Негромко, но так, чтобы все услышали, скомандовал я. Встретив сопротивление в виде натянутых поводьев, жеребец непокорно фыркнул, но всё же затоптался на месте. Подобного результата добились и остальные.

Я вглядывался в лесную чащу, но толком ничего не видел. Вдруг, кусты прямо напротив нас зашевелились.

— Арбалеты готовь! — Всё также негромко отдал я команду. — Эй, кто там средь бела дня по бурелому бродит? — Уже как можно громче крикнул я. Не знаю, люди это или зверь, но в любом случае от моего вопроса хуже не будет. Кусты стали заламываться всё ближе к выходу из леса. Похоже, это всё-таки не люди. Ну или люди, но чертовски безрассудные. Тем временем отряд уже зарядил самострелы.

— Цельсь! — как можно громче крикнул я. Каждый из бойцов прильнул плечом к ложу арбалета. Вдруг кусты перед нами раздвинулись и из чащи вывалилась здоровенная голова с чёрными бусинами глаз и треугольным носом. «Медведь» — Пронеслось у меня в голове, будто молотом ударили по наковальне. «Почти шестьдесят «кэмэ» в час, мах лапой, как два хука от Тайсона в лучшие годы.» — Мгновенно вспомнил я интереснейшие ттх этого короля зверей умеренного климата. Против такой громады только с крупным калибром, или если копьём через глаз и сразу в череп. С другой стороны, может быть, я зря переживаю? Нас ведь тут шестнадцать человек! Неужели не справимся?

Увидев потенциальную опасность, лошади стали переживать ещё больше, подскакивая на месте и норовя скинуть своих ездоков и тут же умчаться куда-то далеко от опасного хищника. Некоторые особо пугливые даже встали на дыбы, однако, все бойцы стойко сидели в сёдлах, опираясь на стремена и одной рукой держась за поводья. Медведь стал медленно двигаться в нашу сторону. Косолапый явно чувствовал себя хозяином положения.

— Не стрелять! — Что есть сил выкрикнул я. — Жди моей команды! — Наконец, когда между нами осталось не более пятнадцати шагов, он взревел и встал на задние лапы. Этого я и ждал. — Бейте в брюхо! Залп! — Раздались еле слышные спуски. Болты со свистом уходили в сторону зверя. Однако на точности пагубно сказались стремящиеся пуститься в бег без оглядки лошади, не дающие нормально прицелиться. Из-за этого в цель попала лишь половина снарядов. Остальная же часть ушла далеко в чащу. Но и такой результат оказался не столь плохим. Я заметил, как два болта вошли в район шеи зверя. Он ещё раз заревел, на сей раз уже от неожиданной боли. — Сулицы готовь, врассыпную! — Выкрикнул я, разворачивая податливого коня от разъярённого зверя. Видя множество целей, медведь завертелся на месте, выискивая первую жертву. Когда же он наконец остановился, мы уже разъехались от него на несколько десятков метров. Даже с такого расстояния я видел, как тяжело вздымается его тело при вдохе и как широкою волной струится из его ран багровая кровь. Удивительно, но нам удалось пробить толстый слой жира, о котором так подробно говорилось в документальных фильмах о медведях. Хотя в начале августа, наверное, он ещё попросту не успел запастись достаточным количеством этого самого жира. Да и живот его, наверное, защищён не так хорошо, как остальное тело.

Лошади, отойдя от зверя, малость успокоились, но всё равно заметно переживали. Мы взяли медведя в полукруг, радиусом примерно в три десятка метров. Я искреннее надеялся, что косолапый передумает вступать в схватку с таким количеством опасных противников. Но, похоже, он был другого мнения. Издав очередной рык, он выбрал меня своей целью. Похоже, нашёл вожака.

— Все ко мне! — Нужно выступить против него единым фронтом, откидывая гораздо более мощные, по сравнению с болтами, дротики. Однако четыре центнера жира, меха и мяса об этом