— Нас впечатлил тот факт, что говоришь по-древнегречески, — добавил другой. — Ты пришел подготовленным. Сейчас так поступают лишь единицы.

— Но, — прошептал третий, — ты едва ли владеешь ранним факсдарианским языком.

«Говорю по-древнегречески… — недоуменно подумал я. Но потом меня осенило. — Они не знают о моих Линзах Переводчика! Они думают, что раз я понимал их речь в самом начале, значит должен знать и сам язык».

— Ох, ну, даже не знаю, — как ни в чем не бывало сказал я, меняя Линзы Ясновидца на Линзы Переводчика. — Может, проверим?

— Ха, — произнес один из них на странном, диковинном языке, почти все звуки в котором были похожи на плевки. Но для меня его речь, как и раньше звучала по-английски — и все благодаря Линзам Переводчика. — Этот глупец думает, что знает наш язык.

— Тогда зачитай ему правила, — прошипел другой.

— Первое правило, — произнес тот, что парил прямо передо мной. — Если кто-то входит в наши владения, имея при себе письменные материалы, мы имеем право отделить его от остальной группы и потребовать передать эти материалы нам. В случае сопротивления мы можем забрать тексты силой, но обязаны вернуть их копии. Их мы можем держать у себя в течение часа, но если владелец не попросит копии обратно, мы вправе сохранить материалы на неопределенный срок.

— Второе правило: мы можем забрать себе души входящих, но лишь при условии, что те сами предложат их по собственной воле и согласно процедуре. Мы можем принуждать к отказу от души, но не имеем права забирать ее силой.

— Третье правило: мы можем принять, либо отвергнуть контракт, который посетитель предложит касательно своей души. Как только контракт записан, мы должны предоставить указанную книгу, а посетитель — поставить свою подпись, удостоверяющую, что книга отвечает его запросу. В контракте также указывается время, в течение которого душа посетителя остается при нем. Это время не может превышать десяти часов. Если посетитель возьмет книгу с полки, не заключив контракт, мы имеем право забрать его душу в течение десяти секунд.

Я вздрогнул. Ведь какая, в общем-то, разница, десять секунд или десять часов. Душу ты теряешь в любом случае. По собственному опыту могу заверить, что есть только одна книга, за которую не стыдно отдать душу — и вы прямо сейчас держите ее в руках.

Я, кстати, принимаю оплату кредитками.

— Четвертое правило, — продолжил Хранитель. — Мы не можем напрямую причинять вред посетителям библиотеки.

«Вот зачем нужны ловушки, — подумал я. — Строго говоря, попадаясь в них, мы вредим сами себе». Я продолжал безучастно смотреть вперед, делая вид, будто не понимаю ни слова.

— Пятое правило: когда человек отказывается от собственной души и становится Хранителем, мы должны передать его личные вещи одному из родственников, случись члену семьи прийти в библиотеку и затребовать у нас его собственность.

— Шестое и самое важное правило. Мы защитники знаний и истины. Мы не можем лгать в ответ на прямой вопрос.

Хранитель умолк.

— Это все? — уточнил я.

Если вы никогда не видели, как группа восставших из мертвых Хранителей подпрыгивает от удивления… что ж, буду считать, что вы и правда никогда не видели, как группа восставших из мертвых Хранителей подпрыгивает от удивления. Достаточно сказать, что выглядело это весьма забавно, хотя и немного жутковато.

— Он говорит на нашем языке! — прошипел один из призраков.

— Невозможно, — возразил другой. — За пределами библиотеки его никто не знает.

— Может быть, это Фарандес?

— Но ведь он должен был умереть тысячи лет тому назад!

Каз с Бастилией не сводили с меня глаз. Я подмигнул им в ответ.

— Линзы Переводчика! — неожиданно прошипел один из Хранителей. — Смотрите!

— Быть не может, — ответил второй призрак. — Никто не смог бы собрать Пески Рашида.

— Но он все-таки сумел… — добавил третий. — Да, это наверняка Линзы Рашида!

Теперь трое призраков выглядели еще более удивленными, чем раньше.

— Что происходит? — шепотом спросила Бастилия.

— Объясню через минуту.

Собственные правила Хранителей подсказали мне, как выяснить, действительно ли мой отец побывал в Александрийской Библиотеке и отдал свою душу в обмен на книгу.

— Я сын Аттики Смедри, — объявил я собравшимся призракам. — Я пришел за его личными вещами. Согласно вашим же законами, вы обязаны их отдать.

На мгновение в коридоре воцарилась тишина.

— Мы не можем, — наконец, ответил один из Хранителей.

Я облегченно вздохнул. Если мой отец пришел в библиотеку, значит, его душа все еще была при нем. У Хранителей не было его личных вещей.

— Мы не можем, — продолжил Хранитель, и зубы его черепа начали изгибаться вверх наподобие злобной ухмылки. — Потому что уже отдали их другому.

Я ощутил, как на меня накатывает волна ужаса. «Нет! Этого не может быть!»

— Я вам не верю! — прошептал я.

— Мы не можем лгать, — ответил другой призрак. — Твой отец пришел сюда и продал нам свою душу. Он хотел, чтобы ему дали три минуты на чтение книги, а потом библиотека забрала его, и он стал одним из нас. Его личных вещей здесь больше нет — как раз сегодня кое-кто предъявил на них свои права.

— Кто? — спросил я. — Кто их забрал? Мой дед?

— Нет, — ответил Хранитель, расплываясь в улыбке. — Их забрала Шаста Смедри. Твоя мать.

Глава 12

Я бы хотел извиниться за введение к предыдущей главе. Сдается мне, что этой книге — пусть в ней и случаются отступления от темы — явно не стоит тратить время на фермы с животными-анархистами, неважно, есть ли у них базуки или нет. Все это попросту глупо, и раз уж я питаю такое отвращение к глупости, то хотел бы попросить вас об одной услуге.

Пролистайте книгу на две главы назад — туда, где теперь находятся абзацы про кролика (вы ведь сами вырезали их из одиннадцатой главы и вклеили в десятую). Вырежьте их снова, а потом отыщите какую-нибудь книжку за авторством Джейн Остин и вклейте текст туда. На новом месте этим абзацам будет куда веселее, ведь Джейн питала особую любовь и к кроликам, и к базукам — по крайней мере, если верить слухам. Таков уж был образ благовоспитанной девушки в девятнадцатом веке. Но это уже совсем другая история.

Я шел, опустив голову, и осматривал пол в поисках новых ловушек. На мне были снова надеты Линзы Ясновидца, а Линзы Переводчика — аккуратно сложены в отведенный для них карман.

Я уже начал подозревать, что моего отца — которого я никогда