Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта мысль заставила меня призадуматься. Если они не сделали этого до сих пор, значит, скорее всего, просто не могут. А отсюда следовало, что Хранители, судя по всему, были связаны своеобразным кодексом или сводом правил.
Челюсть уже начинала ныть от усталости. Казалось бы, с чего мне об этом думать? Я был крепко облеплен со всех сторон, а беспокоюсь о какой-то челюсти? Может, дело в том, что она была зажата не так сильно, как остальное тело? Но об этом я уже знал. Паста у меня во рту была мягче, чем снаружи.
И тогда, не зная, как еще поступить, я ее укусил. Со всей силы. К моему удивлению, зубы прошли прямо сквозь пасту, и у меня во рту от нее отделился кусочек. Неожиданно вся остальная масса — покрывавшая меня, Бастилию, Каза и пол коридора — будто содрогнулась.
«Что?» — подумал я. В ту же секунду откушенный кусочек снова стал жидким, и я чуть не подавился, когда мне пришлось его проглотить. После укуса масса перед моим лицо слегка подалась назад, и начала извиваться. Как будто… была живой.
Я вздрогнул. Вариантов у меня почти не было. Пошевелив головой — теперь, когда мастика сползла с моего лица, она двигалась чуть свободнее — я сделал резкий выпад вперед и укусил снова. Деготь затрясся и отполз дальше. Тогда я наклонился и — выплюнув кусок дегтярно-банановой пасты — укусил в третий раз.
Одеяло из темной жижи сползло с меня целиком, будто стыдливая собака, которую только что пнули ногой. Сравнение показалось мне уместным, и тогда я ее и правда пнул.
Паста затряслась, сползла с Бастилии и Казал, и удрала в коридор. Я несколько раз сплюнул, скорчив рожу от вкуса во рту. Затем перевел взгляд на Хранителей.
— Плохо же вы дрессируете свои ловушки.
Такой поворот их явно не обрадовал. Каз же, наоборот, расплылся в улыбке.
— Парень, я уже почти готов официально объявить тебя низкорослым!
— Спасибо, — сказал я.
— Правда, для этого нам пришлось бы обрезать тебе ноги до колен, — добавил Каз. — Но это малая цена за такую честь. — А потом он мне подмигнул. Уверен, это была шутка.
Я покачал головой, выбираясь из заваленного обломками кармана, который проделал в полу с помощью своего Таланта. Кроссовки едва держались, и я их просто скинул, так что дальше мне пришлось идти босиком.
И тем не менее, я вызволил из ловушки всю нашу компанию. Я с улыбкой повернулся к Бастилии.
— Ну что, если не ошибаюсь, это уже вторая ловушка, от которой я тебя спас.
— О? — возразила она. — А мы будем считать те, в которые я угодила по твоей же милости? И напомни-ка, кто только что зацепил вон ту растяжку?
Я почувствовал, как мое лицо заливается румянцем.
— Зацепить ее мог любой из нас, Бастилия, — заметил, подходя к нам, Каз. — Как бы весело это ни было, думаю, что попадаться в ловушки нам больше не стоит. Нужно действовать осторожнее.
— Неужели? — без обиняков спросила Бастилия. — Но проблема в том, что я не могу заниматься разведкой. Во всяком случае, до тех пор, пока ты пользуешься своим Талантом.
— Значит, нам просто придется быть осторожнее, — повторил Каз. Я опустил взгляд на растяжку, размышляя о грозившей нам опасности. Попадаться в каждую из ловушек на пути было бы непозволительной роскошью. Вдруг выбраться из следующей нам уже не удастся?
— Каз, Бастилия, погодите-ка секунду. — Я сунул руку в карман и достал Линзы. Буретворческие я трогать не стал и вместо этого надел Линзы Ясновидца — те, что дедушка Смедри оставил мне наверху.
Все окружающие меня предметы тут же начали испускать слабое свечение, по которому можно было судить об их возрасте. Я опустил голову. И действительно, растяжка светилась куда ярче камней или свитков на полках. Она была новее изначального здания. Я с улыбкой поднял взгляд. — Кажется, я придумал, как решить нашу проблему.
— Это Линзы Ясновидца? — спросила Бастилия.
Я кивнул.
— И где, во имя песков, ты умудрился их раздобыть?
— Мне их оставил дедушка Смедри, — ответил я. — Снаружи, вместе с запиской. — Я нахмурился, мельком взглянув на Хранителей. — Кстати говоря, разве вы не обещали вернуть все письменные материалы, которые у меня забрали?
Призраки переглянулись. Затем один из них приблизился ко мне с явно недовольным видом. Привидение наклонилось и выложило на землю какие-то предметы: копии ярлычков с одежды, обертку от жвачки и записку, которую мне оставил дедушка Смедри. Там были даже копии денег, которые я отдал Хранителям — обесцвеченные, но в остальном идеально точные.
«Ну, здорово, — подумал я. — Хотя они бы мне, наверное, все равно не понадобились». Я нагнулся, чтобы забрать копии; все они ярко светились, ведь были созданы совсем недавно. Бастилия взяла в руки записку, оглядела ее с хмурым лицом, а затем передала Казу.
— Значит, твой отец и правда где-то здесь, внизу, — сказала она.
— Похоже на то.
— И… если верить Хранителям, от своей души он уже отказался.
Я молчал. «Они вернули мои бумаги, стоило только попросить, — подумал я. — А еще они раз за разом пытаются добиться от нас согласия продать душу, но не забирают их силой. Они подчиняются какими-то правилам».
Об этом мне стоило догадаться раньше. Видите ли, правилам подчиняется все на свете. И общество, и природа, и люди живут по определенным законам. Многие из правил, принятых в обществе, касаются ожиданий — к этому я еще вернусь, — поэтому отчасти их можно трактовать, как хочется. А вот с законами природы чаще всего не поспоришь.
Таких законов существует куда больше, чем вы могли бы ожидать. Есть даже законы природы, которые касаются этой самой книги, но мой фаворит — это Закон Чистейшей Крутизны. Он просто-напросто утверждает, что любая написанная мной книга неимоверна крута. Вы уж простите, но это факт.
А кто я такой, чтобы спорить с наукой?
— Вы, — обратился я, переводя взгляд на Хранителя. — Ваша братия подчиняется определенным правилам, не так ли?
Хранитель помедлил.
— Верно, — наконец, ответил он. — Ты хочешь о них прочесть? Я могу дать тебе книгу, в которой приводится их подробное описание.
— Нет, — ответил я. — Нет, читать о них я не хочу. Я хочу о них услышать. От вас.
Хранитель нахмурился.
— Вы ведь обязаны мне рассказать, не так ли? — с улыбкой заметил я.
— Такова моя привилегия, — ответило существо. Затем оно расплылось в улыбке. — Но,
